Песни Красных Ястребов. Наследие пепла

Аккуратно ступая, он добрался до туалета и с облегчением опустошил мочевой пузырь. Префект догадывался, что уже не заснет. Может, если он будет слушать размеренное дыхание Инги и дышать с ней в такт…

Бальдвин услышал короткий вскрик удивления. Это, конечно же, была Инга. Бальдвин торопливо выбежал в коридор и убедился, что его предположения верны: орчиха проснулась, отправилась вслед за ним и споткнулась о какой-то строительный мусор. Сейчас Инга, насупившись, сидела у стены, обхватив колени руками. Бальдвин даже в темноте заметил ее ссадины. Левое колено было разбито до крови, и в рану наверняка попала эта вездесущая пыль.

Она услышала его шаги, повернула голову, но неподвижные глаза уставились Бальдвину куда-то поверх плеча. Это было довольно мило… если бы ее честное лицо не выражало обиды.

– Бальдвин? – позвала она.

Обычно Инга узнавала его по походке, ритму дыхания и прочим характерным звукам. Бальдвин даже подозревал, что орчиха может слышать удары сердца – настолько были обострены все ее чувства, кроме зрения. Но сейчас его походка сбилась из-за разбросанных по полу препятствий.

– Это я. – Бальдвин присел на корточки напротив Инги. – Ты меня потеряла?

Он ободряюще коснулся ее плеча, давая понять: «я здесь».

– Я забыла об этом… ремонте. – Она словно попробовала на вкус незнакомое слово. – Я проснулась и поняла: я одна. Подумала: может, наступило утро, и ты уже уехал. Решила: может найду тебя, успею сказать пару слов на прощание.

Взрослая женщина, порой она рассуждала, как дитя… и Бальдвину это нравилось.

– Разве бывало, чтобы я уезжал, не прощаясь?

– Ты никогда не уезжал так надолго! – эмоционально откликнулась Инга.

Теперь она уже говорила о выборах наместника, которые должны были состояться в Кьяргоне. До назначенной даты осталось всего ничего, пара недель. Если все пойдет, как Бальдвин задумал, то он уедет на полмесяца, а затем вернется наместником Каармора.

– Нужно промыть рану на твоем колене. Давай я помогу тебе дойти до таза с водой…

Инга покорно пошла с ним. Он бережно направлял ее движения. В итоге они промыли рану от пыли: Инга перенесла процедуру стоически, а Бальдвин отнесся к орчихе со всей заботой, с какой только мог.

– Мы идем не в спальню? – удивилась она на обратном пути.

Бальдвин поражался ее способности запоминать дорогу, не смотря на невидящие глаза. Ему хотелось пойти на небольшой риск. Позволить себе то, что нельзя было представить в светлое время суток. Он вывел Ингу на балкон усадьбы, и вот луна уже осветила ее улыбку.

– Я чувствую ветер… и запах цветов в саду, – обрадованно сказала она.

Его всегда поражало, как мало ей было нужно для счастья. Он хотел порадовать ее… но также и облегчить боль оттого, что собирается сказать.

– Меня не будет всего пару недель. Затем я вернусь сюда, к тебе. Вернусь победителем, обещаю!

И зачем он закончил именно этим? Инге было плевать на политику и дворцовые интриги. Старый дурак!

– Что даст эта победа?

Сперва Бальдвин не понял вопроса, но Инга тут же уточнила:

– В смысле, зачем тебе ехать? У тебя есть дома, прислуга, отличная еда… у тебя есть я! Что ты хочешь получить в этом Кяр… Кьяргоне? Зачем уезжать?

Бальдвин серьезно задумался над ответом. Наместник был в провинции вторым лицом после, собственно, Императора. Титул был не только почетным, но предполагал и реальную силу. Сейчас Бальдвину в Дагроссе подчинялись судьи, стражники, законотворцы, но в других префектурах (которые каарморцы упорно продолжали называть «баронствами») он не имел никакой власти. Наместник был кем-то вроде арбитра, который разрешал споры префектов и мог останавливать их полномочия. А еще через наместника проходило взаимодействие с имперской администрацией, он бдел за финансовыми потоками в столицу и при необходимости мог объявить чрезвычайное положение и призыв на военную службу. В случае, если Архипелаг вновь взбунтуется, или культисты решат выйти из тени, наместник будет давить измену рука об руку с Искоренителями.

Зачем это Бальдвину? Он знал, что однажды настанет день, когда Каармору потребуется лидер. Человек со стальным характером, который будет тверд в своих убеждениях и не устрашится войны. Персиваль, старый наместник, словно в насмешку прозванный Хауриндским львом, не годился для этого. Фабрис, глава Искоренителей – прекрасный лидер, но он слишком стар для еще одной войны. Бальдвин тоже далеко не мальчик… но на что способны эти молодые поколения?!

Префект не видел, чтобы их глаза горели какой-то целью. Взять хоть того же Марвина… хватит ли у него решимости повести людей против Сеятелей? Или разнузданная молодежь Каармора только и ждет, чтобы открыть свои сердца чужакам? Бальдвин не видел себе достойных преемников и боялся, что Империя падет. Он – тот человек, что сможет этому помешать!

– Ты спрашиваешь: зачем мне победа? Я не могу доверить ее никому другому. Не могу смотреть, как эти недостойные корыстолюбцы разрушают Империю! Я остановлю этот упадок… и ни шагу назад!

– О ком ты говоришь? Кто это – они? – не поняла Инга.

– Неважно! Персиваль бездействовал, понимаешь? Каармор заплыл жиром! И такие паразиты, как Бертрам, пьют кровь из провинции. Тратят налоги на чертовы балы! Они погрузили Каармор в хаос… я это исправлю!