Кержаки. Проклятие сгоревших

Ростислав сразу вскочил и метнулся в палатку, в которой парни сложили свои рюкзаки. Вернулся он с бутылкой водки и бутылкой вермута. Кружки у всех стояли на небольшом пне, после того как все попили чаю и Ростислав разлив по ним содержимое бутылок, спросил у педагога:

– Яна Вадимовна, а может и вы выпьете с нами?

Девушка смущённо улыбнулась, почему-то посмотрела куда-то в сторону темнеющего леса и ответила:

– Это конечно не педагогично, но немного выпью. И налей мне лучше водки.

Все выпили и закусили свежими огурцами, которые Колян купил в Семёнове у вокзала. Яна осмотрела своих учеников и спросила:

– Я надеюсь, все понимают, что о том, что происходит в походе, некто и не когда не должен знать?

Все закивали. Лиза, положила голову на плечо рядом сидящего Ростислава и спросила:

– Яна Вадимовна, а этот Питирим, он много зла для старообрядцев сделал?

– Ну начать надо с того, что сам он родился в семье старообрядцев, а в тысяча семьсот четвёртом году перешёл в новую, как потом будут говорить, «официальную» церковь. В юности, он какое-то время жил в старообрядческом скиту на Вятке, где его и подстригли в монахи. После возвращения он был наставником старообрядцев. Много изучал различной религиозной литературы. Старообрядцев он преследовал не только в Нижегородском крае, но и отметился в Ярославской, Костромской, Владимирской областях. На гонениях, он снискал любовь и покровительство Петра первого. Точно известно, что в тысяча семьсот двадцатом году, он казнил диакона Александра, одного из руководителей старообрядцев Керженца. Ему отсекли голову, а тело сожгли и бросили пепел в Волгу. Перед казнью, его подвергали пыткам. А уж что он вытворял разоряя скиты, одному Богу известно. И он был такой не один.

Лиза тяжело вздохнула и прошептала:

– Какой ужас.

Темнело всё быстрее. Ростислав налил ещё и все выпили. Коля, закусив огурцом, спросил:

– Яна Вадимовна, а вот во многих книгах пишут, что старообрядцы сжигали себя сами, в знак протеста?

Девушка вновь посмотрела в сторону леса и почесав кончик носа, своими ухоженными ноготками, ответила:

– На самом деле, об этом судить сложно. Сохранилось не мало свидетельств, что их казнили, через огонь. А вообще знаешь, мне кажется если бы Гитлер и его Третий Рейх победили в войне, то они возможно тоже могли записать, что евреи сами бросались в печи и газовые камеры в знак протеста. Историю пишут победители. А мы с вами знаем, что победила современная церковь. Хотя о полной победе говорить, конечно нельзя. Современная церковь в лице РПЦ вошли во власть и стали официальной церковью Российской Федерации со всеми вытекающими последствиями, но и старообрядчество со всеми своими толками не исчезло. И сегодня они существуют. Их конечно не больше, чем православных, кстати нашу православную церковь во всём мире и в том числе и в официальных документах, называют ортодоксальной, но старообрядцы есть и они во многом смогли сохранить свой уклад жизни и свои обычаи. Ну к примеру мужчинам у них нельзя курить и брить бороды.

Начало становиться прохладней и Сергей взял несколько палок из кучи дров и подбросил их в огонь. Потом посмотрел на Юлю, которая сидела на покрывале и тихо ей сказал:

– Иди в палатку, возьми кофту и накинь, прохладно становиться.

Юля улыбнулась и пошла к палатке, такая забота со стороны Сергея для неё была очень важна. Возможно она не ошибается и действительно нравиться парню как женщина. Вероника и Ксения тоже решили, что стоит одеть кофты. Лиза тихо шепнула Славе:

– Я пойду в туалет схожу.

Слава повернулся к девушке и спросил:

– Тебя проводить?

Елизавета улыбнулась и ответила:

– Ещё чего не хватало. Уж в туалет до ближайших кустов, я как-нибудь сама дойду.

Лиза ушла в темноту. Слава сидел и смотрел в огонь, в кокой-то момент ему показалось, что ему в спину кто-то смотрит. Даже холодок по спине пробежал. Он повернулся в сторону, куда ушла Лиза. От реки подул лёгкий холодный ветерок и Ростислав увидел тёмный силуэт, который появился в дымке от костра и тут же исчез. Слава моргнул и потёр правый глаз, в который попал дым. Когда Лиза вернулась, то накинула толстовку и села на покрывало. Слава обнял её и сказал: