Очаровательный любовник. Роман для женщин

Отпив глоток, я вообще пожалел о том, что попросил спиртное. Не стану особо утверждать, но лично для меня, если появилось желание немного выпить, то нет ничего лучше нашей простой ячменной водки.

Прогуливаясь по территории отеля, я вдруг поймал себя на мысли, что не только подсознательно, но и целенаправленно ищу Викторию.

– Но было бы ещё гораздо лучше повстречать Веру Михайловну! – мысленно, прикинул я. – Конечно, с Викулиной было бы меньше проблем и не составило большого труда заманить её в постель. Уговорить Веру Михайловну, заняться со мной любовными играми, будет гораздо сложнее…

Я внезапно осознал, что все окружающие меня женщины, которых я всегда боялся и избегал, теперь всецело овладели моими мыслями. Я постоянно хотел быть рядом с ними, вдыхать аромат их обнажённого тела, слышать их дыхание, целовать их губы и стать с ними единой, неразделимой плотью.

Гул пролетающего в небе самолёта, невольно вызвал у меня приятные воспоминания моего недавнего полёта. Вид, сквозь иллюминатор, был по-особому великолепен. Но вместе с тем, произошло замедление если не времени, то видимой скорости. Самолет поднимался с неимоверной быстротой, но непроизвольно казалось, что он движется слишком медленно. Вскоре промелькнули последние жилые дома Мурманска и его пригородных районов. Далее появилась пелена перистых облаков. До тех пор, пока среди просветов было видно землю, понимаешь, что ты летишь над облаками, но проходит ещё какое-то время, и уже смотришь на окружающий пейзаж совершенно иным взглядом. Непроизвольно начинаешь верить, что под тобой, в нарушение элементарных законов географии, вдруг расстилается поистине бескрайний Северный Ледовитый океан.

Наконец, белое однообразие изрядно надоедает, и ты перестаёшь с прежним интересом смотреть в иллюминатор. Последний раз бросаешь взгляд на темно-голубое небо, цвет которого никогда не увидишь с земли, задёргиваешь шторку и, откинувшись на спинку кресла, блаженно закрываешь глаза. Ты готов заснуть, но это тебе не удаётся. Неведомые ранее ощущения и впечатления, захватывают с новой силой. Начинаешь о чём-то думать, что-то вспоминать. Дома остались родственники и друзья, а как хочется, чтобы они были рядом! Появилась бы возможность хоть с кем-то обсудить предстоящий отдых.

И вот я уже начинаю закрывать глаза и медленно засыпать. Продолжительная бессонная ночь даёт о себе знать. Но я не успеваю отдаться спокойному сну, как включается селектор и приятный голос стюардессы оповещает о том, что необходимо принять вертикальное положение. Я машинально смотрю на часы и понимаю, что до конца полёта остались считанные минуты и передо мной откроется новый, неизведанный для меня мир.

У себя в Мурманске я привык вставать рано утром, а если учесть, что в Турции часовой пояс отличен от московского времени и идёт всего лишь на один час назад, то не удивительно, что я чувствовал себя превосходно.

Появилась лишь одна незначительная проблема – мой родной город по-прежнему не хотел меня отпускать. Если не он сам, то, по крайней мере, наша мурманская погода продолжала меня преследовать. Выйдя из самолета, я сразу же ощутил холодную свежесть. На улице было пасмурно, и всё небо заволокли чёрные грозовые тучи. Правда, где-то вдали, виднелись чистые просветы, что вселяло надежду на тёплый солнечный день. Во всяком случае, судя по климату, я не ощутил, что нахожусь в другой стране. Даже как-то не верилось, что буквально за сутки до моего прилёта, здесь была почти аномальная жаркая погода. Так или иначе, но в первые минуты моего пребывания в Турции, я был слегка разочарован. Однако у меня ещё явно оставалась возможность не только понежиться под горячими солнечными лучами, но так же искупаться в тёплом ласковом море. А то, что оно пока было холодное, так разве этим можно напугать человека приехавшего с Заполярья, где, как говорят местные жители, шесть месяцев ночь, и ровно столько же длится день. Где солнце, это не признак тепла, а всего лишь признак смены времени года.

Надеясь услышать до этого неведомое пение совершенно незнакомых мне птиц, я был поражён, когда кроме самых обыкновенных серых воробьёв, никого не увидел. У меня даже появилось подспудное желание подойти к ним и громко воскликнуть:

– Привет, земляки! Привет желторотики! Прилетели вместе со мной на крыльях самолёта…

Приятные воспоминания постепенно растворились в глубинах моего сознания. Мысленно вернувшись к мелким будничным проблемам, я самопроизвольно вспомнил Сергея Кислицына. Затем, воспользовавшись логическим мышлением, почти сразу восстановил в памяти того мужчину о котором он упоминал, когда рассчитывал занять у меня сорок долларов.

– Так вот, кто надоумил Кислицына подойти именно ко мне! – криво ухмыльнувшись, изрёк я. – Сам не решился показаться на глаза…

Во время моего первого обеда в ресторане отеля, я подсел за стол к одинокому мужчине, лет сорока, среднего роста, с огненно рыжими волосами. У меня не было желания, ни разговаривать с ним, ни тем более знакомиться.

– Вот горчица и хрен. Угощайся… – сказал он. – А то у них здесь ничего приличного нет…

Я, инстинктивно, посмотрел на две баночки из под майонеза. Вероятно, в одной он действительно хранил домашнюю горчицу, а в другой хрен.

– Спасибо за угощение! – вежливо поблагодарил я. – Но мне ничего не нужно.

– Бери, не стесняйся! Как говорится, свои люди, сочтёмся. Сегодня я тебе, а завтра ты мне…

– По-моему, здесь на столах столько всевозможной приправы, что приносить что-то с собой нецелесообразно, – ответил я. – В любом случае, ещё раз благодарю за предложение.

– А ты сначала попробуй их горчицу и мою. Сразу поймёшь разницу…

– Нет, спасибо! Не нужно…

Я старался быть сдержанным, но начал опасаться, что могу сорваться на грубость, что было бы весьма некстати.

– Ничего из общепита не употребляю. Люблю готовить сам и только в домашних условиях.

– Твоей жене можно позавидовать.

Я никак не мог позволить себе, сказать, что его кулинарные способности меня совершенно не интересуют.

– Горчица и хрен, должны быть ядрёными и, причём без всяких вкусовых добавок, – пояснил он, после непродолжительной паузы.

– Потому что сами по себе прекрасны на вкус, – подыграл я.

– Важную роль в приготовлении этих и других продуктов играет мой личный секрет…

– Без которого ничего не получится, – догадался я. – Но это строжайшая тайна…

– Естественно!

Он выглядел гордо, словно благодаря своей горчице совершил что-то великое и необъятное. Но я напрасно надеялся, что мой случайный собеседник наконец-то замолчит и оставит меня в покое.

– А ты с собой что-нибудь привёз? – спросил он.

– Нет, – ответил я, и уже готов был смотреть в другую сторону, чтобы вообще позабыть о его существовании.

– Вовчик Каюров… – с заносчивым высокомерием, представился он.

Окинув его более внимательным взглядом, я пришёл к выводу, что этот самонадеянный Вовчик, согласно моему первоначальному наблюдению, как минимум лет на семь пережил возраст Иисуса Христа, а он всё ещё строил из себя несерьёзного, легкомысленного юношу.

– Владислав! – ответил я, и нехотя пожал протянутую мне руку.

– Славик, значит… – желая продемонстрировать особую осведомлённость, выдал он.

– В таком случае, Владик.

– А мы, в некоторой степени, уже знакомы! – торжественно, произнёс он.

– Сомневаюсь! Я бы запомнил…

– Видел тебя возле аэропорта, когда разговаривал с цыганкой. Потом вместе летели в одном самолёте. Чуть позже ехали в одном автобусе.

– Возможно? Обычно я не обращаю внимания на незнакомых людей.

Он заинтересованно посмотрел на меня и, не сдерживая любопытства, спросил:

– Ну, и что тебе нагадала цыганка?

– Всё, что она сказала, уже начинает сбываться, – неопределённо ответил я.

– Много денег у тебя выманила?

– Она ничего не просила.

– Не рассказывай сказки! Чтобы цыганка и не растрясла твой кошелёк…

– Жизнь не всегда преподносит неприятные сюрпризы! – угрюмо ответил я. – Цыгане, они тоже люди…

– Ты не хочешь говорить правду? – насупился он.