Ах, царевны-богини таят
Перманент в несоцветных лилеях,
И с химерами гермы стоят
На увитых жасмином аллеях.
Портреты юдиц за маковыми столами
Тринадцатый фрагмент
За пасхалами красными – тьма,
Столам щедрым хватает ли корок,
И высоки ж сие терема,
И высок диаментовый морок.
Ах, царице, гуляй, веселись,
В шелк холодный огнем заплетайся,
Ах, мгновенье прекрасное, длись,
Только с феями пиров считайся.
И о чем юным девам рыдать,
Мы одно бы цикуту испили,
Их Господь наведет – соглядать,
Как из нас ангелочков лепили.
Двадцатый фрагмент
Оды к радости пойте, гонцы
Млечных царствий, владыки земные,
Колоннады легки и торцы,
Но парафии ждут нас иные.
Мы харитам сейчас отдарим
Неб цвета, сколь бессмертие знают,
Где шумят Византея и Рим,
Где одницы камор восстенают.
И спустимся в подвалы Чумы
С ледяными свечами за ядом,
Устрашая блюстителей тьмы
Гробовым червотусклым нарядом.
Сорок первый фрагмент
О серебре фамильных аллей,
О портальниках дивы стенают,
Несть прекраснее их и белей,
Лишь оне ли бессмертие знают.
Нас ко маковым столам ведут
Юны бледные в траурных шелках,
Нас родные с хлебницами ждут,
Ночь от ночи сидят на иголках.
Вижди, вижди под слотою неб
Елеонские маки и астры,
И эфирный точащийся хлеб,
И червленых пиров алавастры.
Сорок пятый фрагмент
Яко мертвых лишь время щадит,
Яко чают гостей статуэтки,
Обернемся пурпурой – следит
Геба нас и дарует виньетки.
Это славные пиры, Аид,
Вечный царе, мы все оглашенны
К ним давно, золотых аонид
Мглой поим, яко те совершенны.
Сколь Господе в жасминовый рай
Даст найти преалкавшим и млечность,
Восстенаем из кущ: умирай,
Кто пеял белых граций калечность.
Пятидесятый фрагмент
Башни темной царицы Чумы
Приснобелый язмин увивает,
Нас юдицы алкали – се мы,
А веселье иным ли бывает.
Милых граций к столам позовут,
Ядной цветью наполнят амфоры,
И решетники ночи сорвут
Иды злые и тусклые Оры.
Но, Летия, смотри, всебледны
Молодые фиады, с корицей
Льют белену и мглу в наши сны,
Озлаченные мертвой царицей.
Портреты юдиц с виноградом и лилиями
Одиннадцатый фрагмент
Апронахи звездами сотлим,
Нощно еминой пиры уставят,
Яко Ид мы еще веселим,