Злые вороги грозят России! Медлить нельзя!! Время ее героев… Том 4. Герои России той поры от Лаврова до Остермана-Толстого

Лихачёв, Пётр Гаврилович

(1758—1813) – генерал-майор (31 октября 1798 г.).

Происходил из дворян. Родился в деревне Тягуши Порховского уезда Псковской губернии.

В 1772 г. в возрасте 14 лет поступил на военную службу фурьером 2-го фузилёрного полка.

В 1779 г. переведён в 1-й фузилёрный полк с производстом в штык-юнкеры.

В 1783 г. принимал участие в подавлении мятежа крымских татар.

В 1784 г. – подпоручик.

В 1787 г. по ходатайству генерала Петра Ивановича Мелиссино (1726—1797) определён ротным офицером в Артиллерийский и инженерный шляхетский корпус.

С началом русско-шведской войны 1788—90 г. присоединился волонтёром к гребному флоту вице-адмирала принца Нассау-Зигена (1745—1808) и служил на одной из плавучих батарей, отличился в сражении 13 августа 1789 г. при Роченсальме, за что награждён чином капитана.

Затем под командой генерал-майора Ивана Петровича Балле (1741—1811) участвовал во взятии неприятельских батарей на берегах Кломени у Кутлы, где «выказал особое усердие и храбрость», участвовал в Выборгском морском сражении 22 июня 1790 г. и в захвате о-ва Кингисари 25 июля 1790 г.

После заключения 3 августа 1790 г. Верельского мирного договора, возвратился в Россию.

В 1791 г. вследствие расстроенного здоровья вышел в отставку в чине майора.

Уже в 1792 г. возвратился к активной службе с назначением в Санкт-Петербургский гренадёрский полк.

В том же году переведён в Кубанский егерский корпус и служил на Кавказской линии.

22 мая 1797 г. – подполковник, командир 16-го егерского полка.

14 ноября 1797 г. – полковник.

31 октября 1798 г. – генерал-майор.

17 января 1799 г. – шеф 16-го егерского полка.

В феврале 1805 г., состоя в отряде генерал-лейтенанта Григория Ивановича Глазенапа (Georg Johann von Glasenapp) (1751—1819), во главе 600 казаков без боя присоединил к Российской империи Дербент, отличился при взятии крепостей Баку и Куба, за что награждён монаршим благоволением и бриллиантовым перстнем с вензелем Александра I-го.

В феврале 1807 г. под командой генерал-лейтенанта Сергея Алексеевича Булгакова (-1812) участвовал во взятии крепости Хан-Кале.

13 января 1808 г. вышел в отставку «по болезни».

12 апреля 1809 г. возвратился к службе с назначением шефом Томского мушкетёрского полка (с 22 февраля 1811 г. – Томский пехотный полк).

Принимал участие в походе в Галицию.

В 1811 г. – командир 24-й пехотной дивизии 6-го пехотного корпуса генерала от инфантерии Дмитрия Сергеевича Дохтурова (1756—1816) 1-й Западной армии.

В ходе Отечественной войны 1812 г. сражался при Смоленске и Бородино, где оборонял Курганную батарею («Батарея Раевского»), был ранен, захвачен в плен и представлен Наполеону, который возвратил ему шпагу, но генерал отказался со словами «Плен лишил меня шпаги, дарованной мне Государем моим и отданной мной недобровольно, от него лишь могу принять обратно».

Направленный во Францию, Лихачёв 22 декабря 1812 г. был освобождён российскими властями в Кенигсберге.

Умер кавалер орд. Св. Георгия IV-го кл. (26 ноября 1807 г.), Св. Георгия III-го кл. (3 февраля 1808 г.), Св. Иоанна Иерусалимского, Св. Анны 1-й ст. с алмазами и Св. Владимира 3-й ст. «от полученных ран» 24 апреля 1813 г. в Порхове в возрасте 54 лет.

Лихачёв, Пётр Гаврилович

(1758, деревня Тягуши, Порховского уезда, Псковской губернии – 24.4.1813, там же) – генерал-майор (31.10.1798 г.).

Был из дворян Псковской губ.

В 1783 г. он участвовал в Закубанском походе самого «русского Марса» Александра Васильевича Суворова.

На войне со шведами в 1788—90, он отличился в Роченсальмском сражении и был награжден чином капитана.

В 1793 г. его переводят в Кубанский егерский корпус.

31.10.1798 г. в 40 лет Лихачев становится генерал-майором.

Выше по иерархической лестнице Пётр Гаврилович Лихачев уже не поднимется и именно в этом чине войдет в историю, геройским поступком на Бородинском поле!

С 1793 по 1808 г. – почти 15 лет (!) – неустрашимый, быстрый и инициативный Петр Гаврилович находился на Кавказе (или как тогда говорили – на Кавказской линии), постоянно участвуя в стычках с горцами.

Именно тогда Лихачев проявил редкую самостоятельность в деле обучения и боевой подготовки своих подчиненных. Отменив начисто плац-парадную муштру, он учил солдат полевой и горной войне, штыковому бою и прицельной стрельбе. Вместо неудобных киверов, узких мундиров, гамашей на пуговках и ранцев он ввёл черкесские папахи, свободные зелёные куртки и штаны, высокие сапоги и заплечные холщовые мешки. Такая одежда обеспечивала лёгкость и быстроту передвижения – егеря Лихачева не отставали на небольших переходах от конных казаков. Всё это было столь рационально, что позднее, во время командования легендарного покорителя Кавказа генерала Алексея Петровича Ермолова, все войска кавказского корпуса, получив подобное снаряжение и обмундирование, именно так готовились к походу и к бою.

…Кстати, 26.11.1807 г. Пётр Гаврилович Лихачёв был награждён своим первым орденом, но зато это был Св. Георгий IV-го кл. под №1827. Уже через 3 месяца – 3.2.1808 г. – ему пожалуют орден Св. Георгия III-го кл. под №174 за отличия при штурме чеченского укрепления Хан-Кала…

13.1.1808 П. Г. Лихачев по болезни выходит в отставку, но спустя год – 12 апреля 1809 – вновь возвращается на службу шефом Томского мушкетерс. (с 22.2.1811 – пехотн.) полка. Именно с ним он участвует в походе в Галицию в 1809 г., когда русский император Александр I, будучи союзником Наполеона, «устрашал» границы Австрии, с которой Бонапарт в ту пору воевал. В 1811 г. его назначают командиром 24-й пех. дивизии.

С начала 1812 г. 6-й пех. корпус, в состав которого была и дивизия Лихачева, входил в 1-ю Зап. армию Барклая-де-Толли.

5.8.1812 его дивизия отличилась при обороне Смоленска. В Бородинском сражении она первоначально находилась в резерве. Организуя свою знаменитую контратаку на «батарею Раевского», генерал Ермолов воспользовался стоявшим неподалеку 3-м (4-м?) бат. Уфимского пех. полка из 24-й див. Лихачева. Затем эта дивизия заняла место расстроенных войск 7-го кор. на «батарее Раевского» и защищала эту центральную позицию русской армии до последнего солдата.

Это был «звездный час» старого служаки Петра Гавриловича Лихачева и его «чудо-богатырей»!

На них обрушились многократно превосходящие силы пасынка Наполеона Эжена де Богарнэ, которому его отчим поручил взять эту «ключевую» позицию на Бородинском поле. После совершенно чудовищной канонады – высоту с трех сторон поливали 150—300 (сведения разнятся) неприятельских орудий – на нее одновременно кинулись массы пехоты и тяжелой кавалерии врага.

Известно немало сколь пафосных, столь и фантастичных интерпретаций обороны Лихачевым и его 24-й дивизией «батареи Раевского».

Наиболее реалистичная гласит, что Петр Гаврилович в присущей ему манере спокойно ободрял своих пехотинцев, уносимых тучей ядер и гранат на тот свет: «Помните, ребята, деремся за Москву!» Когда неприятель все же ворвался на батарею и переколол штыками, порубил палашами всех ее защитников, старый воин, в отчаянном порыве расстегнул мундир и с открытой грудью, но с саблей в руке один – его 24-я дивизия уже полегла на «редуте смерти» – пошел навстречу смерти, на вражеские штыки! Но генеральские знаки различия, все же, остановили озверевшую от кровопролития наполеоновскую солдатню, и пожилого генерала лишь оглушили ударом приклада и захватили в плен.

…Кстати сказать, так и осталось неизвестно, кто именно взял в плен Петра Гавриловича Лихачева? На это претендуют: либо капитан 5-го кирасирского полка де Жуванкур, либо батальонный начальник Итальянской королевской гвардии Козимо Дель Фанте? Так или иначе, но именно Дель Фанте после Бородино стал адъютантом Эжена де Богарнэ, а в Москве – кавалером Ордена Почетного Легиона…

Лихачева представили Наполеону, и тот, восхищенный его мужеством, приказал отдать пленнику его холодное оружие, протянув ему принесенную шпагу.

По сугубо «патриотической» версии Петр Гаврилович отказался, заявив, что «плен лишил меня шпаги, дарованной мне Государем моим и отданной мной недобровольно, от него лишь я могу принять ее обратно».

По другой, не столь патетической версии у Лихачева было наградное оружие, а Наполеон «предлагал» собственноручно вернуть ему… шпагу его погибшего на кургане адъютанта.

Лихачев не увидел ничего для себя – русского генерала – почетного в предложении французского императора, а Наполеон, в свою очередь, не понял в чем дело, «обиделся» на нетактичность русского пленного генерала и пренебрежительно усмехнувшись – «Уведите этого глупца!» – приказал увести его с глаз долой.