Поцелуй Большого Змея

От его объемистого брюха веяло холодом, словно от бассейна. Как только мы вошли в проход, он немедленно затворил дверь, и нас окружил мрак настоящего подземелья Кумрана.

– Не двигайся, – прошептал отец. – Пусть глаза привыкнут к темноте.

В подземелье было прохладно и сухо. Ветерок я не ощутил, но дышалось тут гораздо легче, чем на прокаленной солнцем поверхности. Скоро глаза привыкли, и я различил впереди небольшое пятнышко света.

– Видишь свет? – спросил отец.

– Да.

– Пошли.

– А мы не заблудимся?

– Иди следом и держись рукой за стену.

Пол полого спускался вниз, но идти оказалось совсем близко, темнота искривляла расстояние. На стене узкого коридора, шагах в тридцати от входа в подземелье, дрожало круглое желтое пятно. Я поднял голову и увидел в потолке небольшое отверстие, из которого выливался свет.

– Это трубы, придуманные третьим Наставником?

– Молодец, запомнил, – голос отца звучал чуть приглушенно.

Я всунул ладонь в желтое пятно и вполне явственно ощутил тепло. Ладонь ярко и ровно освещена, с помощью пятна можно читать свитки и делать записи.

– Мама зря боялась, – сказал я. – Тут светло и не жарко.

– На четвертом уровне подземелье выглядит совсем по-другому, – ответил отец. – Правда, учеников не пускают дальше второго, поэтому для тебя обитель еще много лет будет выглядеть вот таким образом.

Он двинулся дальше, и я последовал за ним, держась рукой за стену. Спустя пятьдесят шагов мы вышли к развилке. Желтое пятно освещало вход в темный коридор, уходящий направо, но мы, помня указание лысого, пошли влево.

– Папа, – спросил я, – а откуда ты столько знаешь про Кумран?

Отец помолчал, а затем негромко произнес.

– Я жил здесь когда-то.

– Так ты был избранным? – я еле удержался от крика.

– Да. Был избранным.

– Что же произошло, папа? Почему ты не остался здесь, почему ушел?

– Я встретил твою мать, Шуа. И понял, что без нее не смогу жить дальше.

– Но где ты мы мог ее встретить, папа? Разве избранные встречаются с женщинами?

– Я потом расскажу тебе об этом, Шуа. Когда ты вырастешь.

Он вдруг остановился. Слева от нас чернел вход в коридор. Внутри него, в отличие от того, по которому мы шли, было абсолютно темно. Вход казался куском черного полотна, повешенного на стену.

– Такой черный коридор означает испытание. Не для меня, конечно, – отец горько усмехнулся, – свои испытания я давно провалил. Иди вперед и ничего не бойся. Вообще, запомни хорошенько правило: в обители нельзя бояться. Никого и ничего. Кумран – самое безопасное место в мире. Давай, – он легонько подтолкнул меня по направлению к входу. – Иди смелее, иди.

Я сделал шаг и остановился. Мое сердце замерло. Комок подкатил к горлу. Обернувшись, я посмотрел на отца.

– Иди, – он снова толкнул меня.

Вытянув руки, я прикоснулся к краям входа. Коридор внутри оказался узким, разведя руки, я мог дотронуться кончиками пальцев до обеих его стенок. Камень внутри ничем не отличался от того, которым выложен наш коридор.

«Наш»! Теперь это плохо освещенное подземелье представлялось мне верхом уюта и безопасности. Я глубоко вдохнул и, как в холодную воду, нырнул в темноту.

Пройдя несколько шагов, я остановился. Совершенно темно и тихо. Мои уши словно заложило водой, как после купания. Вдруг я ощутил дуновение ветерка, будто где-то там, в чреве темноты, отворилось окно. Ветерок приятно освежал горящее от волнения лицо.

Я постоял еще немного и двинулся дальше, ощупывая руками стены и делая маленькие осторожные шажки. Больше всего я боялся свалиться в какую-нибудь яму или подвернуть ногу. Но почему отец не идет за мной? Ах да, испытание! В чем же оно состоит, это испытание? В блуждании по темному коридору?

Вдруг правая рука потеряла стенку. Я быстро отступил на шаг. Стенка на месте. Шагнул вперед – пустота. Ветерок дул оттуда. Значит – справа проход. Но что делать, поворачивать в него или идти дальше? Толстяк с узкими губами сказал: потом еще раз влево. Значит, не сюда.

Оставив правую руку вытянутой на уровне плеча, я пошел дальше, и вдруг… Вдруг кто-то, скрывавшийся в темноте, схватил мою правую руку и сильно дернул меня к себе. Не успев сообразить, что делаю, я выпустил томление из правой руки и изо всех сил всадил его, в сто крат усиленное страхом, в невидимого противника.

Из прохода раздался стон, пальцы, сжимавшие мою руку, разжались, и в то же мгновение в подземелье вспыхнуло пятно желтого света. Прямо передо мной стоял человек в черном плаще с капюшоном, закрывающим лицо. Он сделал резкое движение и пропал в стене. Движение было очень быстрым, черный плащ взметнулся, точно крылья огромной летучей мыши, затем раздался едва слышный скрип – и стена сомкнулась.

Я подошел к стене – совершенно ровная поверхность, стыки между камнями облицовки проходят на разных уровнях, и понять, где располагается тайный вход, невозможно. За спиной послышались шаги.

– Молодец, Шуа, – голос отца звучал взволнованно. – Не испугался темноты и неизвестности, молодец.

– Ты видел его? – спросил я.

– Кого?

– Человека в черном плаще.

– Тут был человек в черном плаще? – настороженно спросил отец.

– Да. Он схватил меня за руку, а потом скрылся в стене.

Отец нахмурился.

– Как ты сумел вырваться?

– Я… в общем… помнишь, я рассказывал про томление?

– Ты его ударил?

– Да. Он застонал, потом появился свет, и он сбежал в стену.

– Понятно. Похоже, борьба за тебя начинается еще до главной проверки.

– А разве будут еще проверки?

Мне очень не хотелось брести снова одному в кромешной темноте, теперь уже зная, что в глубине мрака могут поджидать ледяные пальцы.