Ясновидящая

А Литовск, проснувшись, и увидев во дворе натовских солдат, возликовал. Какая мощная сила прибыла, даже не ожидали! И Польск, увидев поутру на улицах натовских солдат, защитников, не мог нарадоваться. Сколько звали, все глаза проглядели, и вот они!!

Придя в себя, натовские солдаты тут же потребовали от Польска и Литовска фураж, ибо проголодались в неравной битве.

В ответ на присоединение и приглашение на саммит в Брюссельск глава страны направил в штаб-квартиру НАТО письмо, которое было скорее ядовитым, чем грубым, большей частью саркастичным, чем невежливым, и, чтобы не покраснеть самому, даже не стал перечитывать…Так и запечатал в конверт.

Первые сомнения

Между тем примеры трагедий, несчастных случаев, мошенничества, разгильдяйства в стране множились, несмотря на то, что Василевс, правительство, все министерства, все службы охраны, безопасности, обеспечения работали в полную силу и старались вовремя увидеть и устранить «слабые» места.

Но самым странным были причины. Что было причиной происшествий? Почему события застигали людей врасплох, трагедии происходили там, где их никто не ожидал. Конечно, были и до этого нарушения техники безопасности, конечно, были расхлябанность, разгильдяйство, халатность и безответственность. Но в таком масштабе! Но с таким размахом! Но с такой жестокостью!

А, может быть, это были происки?

В народе заговорили о конце либерализма, тревожно поглядывая на небо.

И хотя великий, многоопытный Василевс твердо придерживался того мнения, что все причины российских бед – российские, он стал что-то подозревать. Конечно, российская нация на многое способна, но то, что происходило в стране, было уже слишком.

Катастрофы, трагедии, несчастные случаи стали нарастать, словно кто-то спустил бешеных злых собак, и они терзали теперь огромную страну, ее самобытный народ, ее красивую природу. Яна все с большей тревогой читала о происходящем в интернете, слушала по телевизору, читала в газетах. И все больше приходила в недоумение, читая эти сообщения. Что-то было не так, не так, как всегда, с начала веков, и на протяжении веков, а как-то по-особенному, как-то не по-русски.

И она стала думать.

Самым странным была во многих случаях нелепость, нелогичность происшествий, чуждая русской душе, ее повадкам и обычаям, ее представлениям и делам. Вычурность, смехотворность, жестокость: все это было чуждо русской натуре. Кто-то здесь прикладывал свою подлую, ненавистную руку; кто-то чужой, но хорошо знакомый с русскими повадками…

Может быть, это были происки англичан? Нет, не похоже, это мирные, умные, добродушные люди, очень похожие на нас, хотя и далекие от нас, от наших проблем и забот. Народ, родивший Дарвина, на это не способен. Не может так поступать с Российском и народ, родивший Гете, маловероятно. А вот народ, родивший Тараса Шевченко? Исключено! Только не он! Нет народа более сердечного, гостеприимного и умеющего готовить борщ. А на что способен народ, родивший Шота Руставелли? Только на доброту, веселье и юмор! Но никак не на жестокость и подлость! А может, народ вообще здесь не при чем? Не службы ли какие-то? Или организации? Спецподразделения?

Когда Яна прочитала в газете «Курская правда» заметку о том, что на местной птицефабрике вывели новую породу кур с окраской под цвет российского флага, – у них была белая головка, синие крылья, и красный хвост, – она обомлела. Были представлены фотографии этих кур. И, казалось бы, куры выглядели вполне демократично и даже патриотично, и несли раскрашенные в эти же цвета яйца, она увидела в этом зловещий знак, – лапки у кур были черные! Это уже смахивало на козни! На такое были способны…нет, не эстонцы, и не ирландцы, и даже не узбеки…на такие проделки могли пойти только…

Яна встала с дивана и пошла на кухню, пора бы пообедать. Тем более ее ожидал замечательный вчерашний суп из картошки, кусочков говядины, укропа, красной фасоли и петрушки.

Похищение

Был понедельник. На прием к ней пришла молодая женщина, полная, красивая, с круглым лицом, тонкими бровями и густыми каштановыми волосами. Она двигалась как пава, легко и плавно. Она назвалась Алевтиной Николаевной Самсоновой.

Яна предложила ей сесть и спросила, что она хотела бы выпить: чай, кофе, сок. Клиентка махнула рукой, от всего отказываясь.

От чужого отказываются только очень добрые, простодушные люди. И тогда Яна приступила к делу.

– Чем я могу Вам помочь, Алевтина Николаевна?

– Десять лет назад мы с доченькой Олечкой поехали в Португалию в отпуск. Ей тогда было 5 лет. Через 6 дней после нашего приезда она внезапно, бесследно исчезла.

– Бесследно исчезла, – повторила Яна.

– Я везде металась, кричала, искала ее, вызвала полицию, они все осмотрели, всех, кого можно было опросили…Но все было напрасно. Девочка пропала. Никто ничего не видел и не слышал. И так до сих пор. Я им пишу, в полицию, и каждый раз один и тот же ответ: ничего нового, никаких следов. Вот пришла к Вам, Яна Яновна. Может Вы поможете. Вся изболелась, сердце не может успокоиться, ночей не сплю, вижу мою девочку перед глазами.

Она не заплакала. Видно, уже все слезы выплакала. Осталась только боль.

– У Вас есть ее фотография?

Алевтина кивнула, достала из сумочки записную книжечку, и вынула фотографию маленькой девочки в полный рост, в летнем цветном платьице, с улыбкой на лице и открытым ртом, в котором не хватало одного переднего зуба сверху.

Яна внимательно рассматривала фотографию, потом положила фотографию на стол и подняла глаза на мать. Ее глаза были бездонными.

– Пока что могу Вам сказать только одно, Алевтина Николаевна, как я считаю....

– Да? – эхом отозвалась мать. И замерла. Вся напряглась. Она не хотела, не могла услышать что-то страшное, безнадежное.

– Одно могу сказать, что Ваша дочь жива.

– Правда?! – вскричала женщина, – Вы не ошибаетесь, Яночка? Это для меня важнее всего на свете, что она жива!!

– Да, она жива. И здорова. Она уже большая, ей 15 лет.

– Да, да, 5 июля ей исполнилось 15!! Ой, не могу поверить! Она жива!!! Все уже отчаялись искать ее, но я не успокоюсь, пока не узнаю правду о том, куда она делась, что с ней случилось в тот вечер!

– Это совершенно ясно! В этом нет никаких сомнений, что она жива, но живет она не в Португалии, а в России.

– В России?! Где-то здесь?

– Но большего пока сказать Вам не могу. Мне нужно время. Придите, пожалуйста, через 2 дня. Надеюсь, я смогу Вам рассказать немного больше, может быть даже всю эту историю.

– Я Вам уже премного благодарна, моя дорогая, миленькая Яночка Яновна! Какая радость! Какое счастье, что моя девочка жива!!!

Мать медленно, словно еще надеясь, поднялась и направилась к двери.

– Впрочем, подождите!

Алевтина живо обернулась и с надеждой подняла глаза.

– Подождите минутку.

Мать девочки вернулась к столу, ступая неслышно, словно боясь нарушить таинство происходящего.

Какое-то время Яна сидела, собираясь с видениями. Мать смотрела на нее во все свои большие глаза и, кажется, даже не дышала. Только невольно отбрасывала непокорную прядь с красивого полного лица.

Наконец, Яна собралась с мыслями.

– У вас есть сестра? – спросила она Алевтину.

– Да, – удивленно ответила та, – по маме.

– Она похожа на Вас?

– Очень, просто вылитая я. И ростом, и лицом, и статью. Такая же полноватая.

– А голос похож?

– Особенно голосом! Нас не различить, если говорить по телефону. Да и вблизи совершенно свободно можно спутать.