Ясновидящая

Яна предложила ему сесть и спросила, что он хотел бы выпить: чай, кофе, сок.

– Кофе, если можно, крепкий, с молоком.

Крепкий кофе с молоком, но без сахара пьют люди с уравновешенной психикой, для которых главное – душевное спокойствие, и его они оберегают пуще ока. Они уходят от всего опасного, неясного, неопределенного. Они любят уверенность, здравый смысл и тишину. Они никогда не станут заниматься бизнесом – этой стихией неопределенности, риска и болезней. Они становятся врачами, набивают себя знаниями и никогда не рискуют ставить диагноз, неподтвержденный обследованиями и анализами.

Люди, пьющие кофе без молока, но с сахаром, это другие люди. А без сахара – тем более.

– Все началось с того, что у меня умер пациент, – начал он и снова покачал головой, словно, не веря все еще в произошедшее, – я до сих пор не могу успокоиться; этот случай стоит у меня перед глазами; не пойму, что произошло, почему он умер, я все сделал правильно, это могут подтвердить и сестры, бывшие на операции, и коллеги, которым я показывал рентгеновские снимки и план операции. Было все безупречно, по плану, была удачная операция, тем более она была не из самых сложных, я таких операций провел более десятка за мою врачебную жизнь. Но тем более мне было странно, отчего мог пациент умереть? Я убежден, не от моего вмешательства в его организм, но других причин я не вижу и до сих пор переживаю, не нахожу покой…

– Когда он умер, если не на столе?

– Пока его везли в палату, привезли мертвым.

– То есть по дороге от операционной к палате?

– Верно.

– Кто его вез?

– Всегда это делают операционные сестры, всегда одни и те же.

– А что говорит патологоанатом?

– Он нашел только сильно поврежденные почки, печень и поджелудочную железу, – ответил врач.

– Причиной повреждения этих важнейших органов явилось отравление, верно? – спросила Яна.

– Нет. Отравление ядом токсикологическая экспертиза не подтвердила. Если только был яд быстрого разрушения.

– Правильно. Яд быстрого разрушения. Это и есть причина смерти Вашего пациента! – сказала Яна, наблюдая за руками клиента. Они были могучими, поросшими черной шерстью, но спокойные, уверенные; они как бы каждым движением мускулов подтверждали слова врача.

– Я тоже стал так думать? – согласился врач.

– Яд подсыпался живому человеку небольшими дозами, симптомы отравления были не выражены, и потому отравление было скрытным, оно уничтожало печень и почки в течение длительного времени, и наконец они не выдержали. Острая почечная недостаточность! – добавила Яна из того, что видела.

– Скорее всего так оно и было, – сказал врач.

– Но это же случай для полиции, а не для меня! – сказала Яна, глядя на клиента.

– После того, как стала ясна причина смерти пациента, мы сразу же заявили в полицию.

– И что?

– С той поры прошел год…

– Ах, вон оно что! – снова сказала Яна. – И как фамилия пациента?

– Викторов, Георгий Петрович.

– Ваш дядя?

– Да, мой дядя по отцу.

Яна задумалась, напрягая волю и воображение. Она вычисляла события.

– Вы, как я понимаю, хотите знать, кто убийца Вашего дяди?

– Конечно, я за этим пришел. Полиция зашла в тупик, я звоню им, прихожу к ним в отделение, спрашиваю, – у них нет результата.

– Тогда я скажу Вам. Это сделала Ваша дочь.

– Ленка??

– Нет, не Лена, другая, дочь Вашей жены от первого брака.

– Женечка?! Но зачем? Почему? Она его ненавидела? Не любила? Но я не замечал ненависти.

– Ее и не было. Только расчет. Ведь Ваш дядя был очень богат, верно?

– Да, и он это не скрывал, да и скрыть было нельзя, он получал большие гонорары, у него был прекрасный дом, обставленный современной мебелью, две машины, чудесный сад у дома. Но, я не понимаю, что имела Женечка от смерти дяди? Ведь ни копейки. Мы знали завещание дяди.

– Он все завещал Вам, не так ли?

– Да, после его смерти я наследовал все его имущество и сбережения. Сам он жил убежденным холостяком и детей у него не было.

– Следующим, по ее плану, были на очереди Вы, Сергей Львович, – сказала Яна, заглядывая в будущее.

– Я? – поразился врач, и откинулся на спинку стула. – А что она имела бы от моей смерти??

– Он Вашей лично – еще ничего. Но Вашей наследницей была бы Ваша любимая жена, то есть ее мама.

– У меня в самом деле есть завещание, моя жена наследует только треть того, что есть у меня. Поровну, кстати, между ею, нашей общей дочерью Леной и, конечно же, Женей.

– Жене ее доля показалась очень маленькой, ничтожной для той жизни, которую она себе представляла и ясно видела во всех деталях! – сказала Яна.

– Потрясающе! – только и выдохнул врач. – Женька! Не могу поверить, что у нее такой чудовищный план. Получается, если ей все это удастся, она от жены получит все наше, так сказать, богатство.

– Оно немалое! – кивнула Яна. – Ради этого стоит поразмыслить, как до него добраться!

– Невероятно! – снова повторил врач, – не могу поверить! Женька! Мы все ее любили. Я относился к ней так же ровно, как и к своей дочери.

– Она себе на уме. И очень хладнокровна. То, что она говорит, вовсе не означает, что так она и думает.

– Но я… я ведь еще жив. Почему она не травит меня?

– Две близкие и похожие смерти были бы слишком подозрительны. Она выжидает, пока все утихнет. Но Вы на очереди, без сомнения. Если бы Вы пришли через полгода, вероятно, было бы уже поздно. Для Ваших печени и почек.

Врач надолго задумался, качая крупной лысой головой…