Жили-были То и Сё в городе Небось

На площади стоит ратуша. Поскольку никто никуда не спешит, вместо часов на ратуше висит календарь. Налево от ратуши раскинулся парк. Несколько ягнят качаются на качелях, а в песочнице щенята пекут пирожки.

– Стой, стой! – вдруг закричал То. – Нам надо сначала навестить господина Нильссона в кузнице!

Макс дёрнул верёвочку, и машина сбавила скорость.

– Это специальный тормоз такси, – пояснил Сё. – У Макса очень короткие лапы, и ему не достать до тормозной педали. Поэтому сзади в машине всегда сидит Калле Тормоз. Когда Макс дёргает за верёвочку, Калле вылетает из автомобиля и кладёт под колесо камень.

– Бзззз… бзззз… вот он я! – заявляет о себе Калле Тормоз. – А теперь я удалюсь на минутку.

Из кузницы выходит здоровенный бык, пожимает руку То и Сё:

– Привет, привет, мои друзья
и те, кого не знаю я.
Кузнец я местный, парень хоть куда,
всегда весёлый, хмурый никогда.

– Добрый день, господин Нильссон, – поприветствовали его То и Сё.

– Просто ужас, какая пылища! – закашлялся То. – Милый стихотворец, нельзя ли мне выпить глоток воды?

– Ах! Дайте киске
воды из миски! —

засмеялся Нильссон. Потом он пошёл в кузницу и принёс стакан воды.

– Вот тебе водичка,
охлади-ка личико! —

пропел господин Нильссон. – Может, тебе принести целую вазу? – спросил он.

– Нет, спасибо, стихоплёт, стакана довольно, – сказал То и выпил воду.

– Хей, Макс! Поедем дальше! – велел Сё шофёру и добавил: – Между прочим, господин Нильссон, прокатись-ка с нами по Небосю.

Но бык брыкнул передними копытами.

– О нет, мне надо работать, работать,
мне надо работать, работать…
мне на-адо ра…
мне надо… —

забубнил он чуть ли не со слезами. – Мне надо работать, работать… – А потом вдруг замолчал.

– Видно, у тебя много дел, – сказал Сё.

– Твоя правда! – уже веселее произнёс бык. – Придётся вам ехать без меня.

– Бедный господин Нильссон! – посочувствовал ему То, и автомобиль поехал дальше. – Жаль его. Он с молодых лет умеет говорить в рифму. Поэтому его прозвали Кузнец-рифмач. А теперь, когда состарился, стал забывать нужные слова. Приходится ему подсказывать.

– А что это за толпа уток и гусей собралась вон там? – закричал Макс и засигналил. – С дороги! С дороги! Вот едет Макс! Вот едет Макс!

– О-о-о! – простонал Сё. – Это дурной Гала-Петрус, петух из города Небось. Самая важная и хвастливая местная птица. Что это он там привирает? Давайте послушаем.

– Поймите, – важно произнёс Гала-Петрус, – не хочу хвастаться, но я в нашем городе первый красавец. Только у меня настоящий гребень. Я каждый день умываюсь, прихорашиваюсь, и все куры говорят, что я просто очаровательный. Результат налицо. У меня жён больше, чем у всех петухов. Они просто влюблены в меня. Короче говоря, не хочу хвастаться, но я в самом деле красавец.

– Это он-то?! – воскликнул Сё. – Да он просто жалкий хвастунишка!

Гала-Петрус услышал эти слова, оглянулся и увидел То и Сё.

– Какие они разные! – обратился он к остальным птицам. – Кот, правда, довольно красивый, но пёс – фу, просто уродец! Эй, Макс! – махнул он крылом. – У меня для тебя намечена отличная работа. На завтрашнее утро, на семь часов. С первым поездом в семь утра приедет на вокзал красивая курица, которую надо подвезти… Дело в том, – продолжал петух, посматривая свысока на остальных, – что завтра с первым поездом приедет красотка, моя будущая жена. Совершенно случайно я недавно увидел в газете вот этот портрет, взгляните сами. Нет, это не утка. Взгляните на эту очаровательную курицу!

Птицы сгрудились возле Гала-Петруса, чтобы рассмотреть фотографию.

– Её зовут Глория Люнт, она американка, – объяснил Гала-Петрус. – Мисс Люнт выиграла приз первой красавицы. Я увидел снимок и влюбился с первого петушиного взгляда. Написал ей письмо о себе и послал своё фото. Мисс Люнт на днях решила навестить своих родственников в Смоланде и также встретиться со мной. Она, разумеется, будет в восторге от меня. Мы запланировали свадьбу на ближайшее время. Как швед, я, разумеется, тщеславный, но американцы в три раза тщеславнее, стало быть, наша свадьба будет экстрашикарной. Поэтому, – закричал петух, чтобы его услышал в автомобиле Макс, – завтра утром ты начистишь свою машину до блеска, как говорят в Америке – как долларгрин! Чтобы мисс Люнт почувствовала себя как дома. Машина должна блестеть, как моё оперение. Ты получишь хорошую плату. Но больше, друзья, у меня нет на вас ни секунды. Я должен поставить часы на обеденное время. Покуда до свидания. Вы, разумеется, увидите меня завтра с мисс Люнт, с мисс Глорией Люнт из Америки.

– Едем домой, – проворчал Сё. – Чем быстрее уберёмся подальше от Гала-Петруса, тем лучше.

– А мне он нравится, – съязвил То. – Он похвалил меня, не правда ли? Бедный Сё, я попрошу у петуха одолжить его гребень, чтобы ты стал чуточку презентабельнее.

Сё сидел хмурый и ничего не ответил, только злобно откусил от кости большой кусок мяса.

– Было бы куда лучше для всех, если б я отвалтузил хорошенько этого прощелыгу, – сердито буркнул он.

– Ну и что мы будем делать? – спросил То. – Давай расскажи, пока я вылизываю свою шёрстку.

– Мы выедем пораньше, остановим поезд и скажем американской курице, что Гала-Петрус вовсе не красивый петух, а самый безобразный, – предложил Сё.

– Но когда она увидит его, то боюсь, что не согласится с тобой, ведь на самом-то деле он очень симпатичный.

– И жутко хвастливый, – добавил Сё.

Он сидел всё ещё насупившись, а потом вдруг засмеялся:

– Придумал! – завопил он так громко, что То, который было задремал, подпрыгнул на полметра. – Я придумал, как сбить с него спесь и дать ему хорошего пинка!

– И как же ты это сделаешь? – ядовито спросил То. – Расскажи побыстрее, а то я спать хочу.

– Сейчас не время спать, а время действовать, – решил Сё. – Завтра утром, когда явится американская курица, Гала-Петрус не будет красавчиком, об этом мы позаботимся. Когда стемнеет, мы проберёмся в курятник и спрячем гребень. Без него Гала-Петрусу нечем будет прихорашиваться, и мисс Люнт увидит безобразного, неопрятного петуха.

То погладил себя по мордочке.

– Мяу… это, пожалуй, неглупая идея, – согласился он. – Однако немного опасная. Подумай, вдруг кто-нибудь проснётся и заметит нас! Нас обзовут ворами. И вообще, это довольно жестоко.

– Ничего не поделаешь, – серьёзным тоном возразил Сё. – Так ты, что, трусишь пойти со мной? – раздражённо добавил он.

– Трушу? – рассердился То. – Я когда-нибудь подводил тебя?

Вечером То и Сё начали готовиться к рискованной вылазке в курятник. После долгих убеждений То согласился сменить белую рубашку на чёрную, не столь заметную.