Запах Серы

– Он оставил все сумки на тебя, – предупредила мама, и, не заставив долго себя ждать, пропала на кухне.

Вспотевший, после долгого и знойного дня, уставший из-за долгого переезда, я бросил все сумки в дальней комнате подальше от глаз матери, а сам ушел в душ. Наслаждаясь от предвкушения прохладного душа, я шел, туда не колеблясь. Внезапный поток воды в ванной, выбил меня из собственной оси. Слегка наклонившись, я стал прислушиваться сквозь белую дверь, из какого-то дерева. «Мама на кухне, брат наверху» Звук был приглушенный и тихий. Тихий поток душевой лейки то и дело немножечко менял направление. Это было ощутимо по причине то нараставшего, то утихавшего звука. Там кто-то есть. И он явно не знает что хозяева тут. «Или знает?»

Под руку попался алюминиевый совок, на экстренный случай. Плавным движением руки я понемногу распахивал дверь, и держал совок наготове.… Тут я открыл дверь полностью, и внутри оказалось пустота. Все, как ни в чем, ни бывало. Я подошел к душевой кабинке. Стенки ее, что из матового стекла были абсолютно сухими, вдобавок их покрыл тонкий слой пыли. «Что за…?» И пол сухой. Ванную и раковину, я проверил с тем же успехом.

Затем, успокоившись, я включил свет, и вся мрачность тут же улетучилась. Не в силах терпеть, я снял с себя одежду и принял душ. Давно не было так хорошо.

После не понятных криков матери, я понял, что она зовет ужинать. После душа, я заселил свою комнату, оделся и побежал ужинать. Мамина запеканка вышла шикарно.

Глава Пятая

Утро было ясным, и жар немного спал. Вокруг было тихо и безлюдно. Я заварил кофе в турке и налил себе в чашку. Брат спустился сонный и с взъерошенной головой, еле открывая глаза:

– Который час? – прохрипевши, сказал он, – в моей комнате нет часов.

– Почти десять, спящая красавица, – ответил я, ухмыляясь.

– А мама где? – вдруг спросил он, заметив ее отсутствие

– Приедет через пару часов, – сказал я, проглотив первый обжигающий горло глоток, – у нее какие то дела с соседкой, и вообще иди уже умойся, на тебя смотреть тошно.

Спустя некоторое время мы позавтракали. Только я сел на крыльцо, смакуя звуки и запахи прохладного утра, как мама уже подъезжала к дому.

– Занесите мой компьютер и принадлежности в дом, – сказала она. Брат все сделал сам.

Я в недоумении качнул головой:

– Компьютер? Только не говори, что будешь работать на дому.

– Я знаю, что мы собирались здесь лишь отдыхать, но, – протянув, сказала она, – Человек всегда велик в намерениях. Но не в их выполнении.

После плотного обеда мать послала нас в магазин на окраине. Выпросив ключи от машины, мы с ветерком съездили туда, по пути заехав до старых друзей. Время меняет людей. Это было понятно при встрече с ними. Начинает присутствовать некая не ловкость между разговорами.

Мы приехали, когда солнце перевалило через три четверти неба. Неловкий разговор с как бы другом порядком утомил меня. По этой причине, а может не по этой, я поднялся в свою комнату и лег, чтобы немного вздремнуть.

Брат разбудил меня, когда начало смеркаться.

– Брат, идем со мной, я что-то видел в соседском доме, идем, – подёргивая за воротник рубашки, шёпотом говорил братишка.

– Что? – не успев до конца, проснутся, спрашивал я, – отстань.

– Могу поклясться там, в соседском доме напротив что-то двинулось на втором этаже, – также нервозным шёпотом продолжал трезвонить он.

– Ты что следишь там что ли? – крикнул я.

– Нет, просто заметил, сам того не ведая.

Спустя минут пять этих диалогов, я окончательно проснулся.

– Так ты хочешь пойти в соседский дом и посмотреть что к чему? – спросил я.

– Да! Именно, – вполне предсказуемо ответил он.

– Давай-ка так, – перебил его я, – сам напросился, – я немного подсел ближе и стал говорить на тон тише, – я расскажу тебе местные легенды об этом мрачном месте, а затем ты сам решишь идти ли нам или нет. Но предупреждаю тебя, легенды зарождаются от правды, а правда не всегда бывает приятной, – неожиданно для меня самого, мой голос померк, и стал пригодным для рассказа такого рода историй.

– Существует как минимум дюжина разных россказней и слухов об этом доме, но самая истинная гласит, – начал я:

«В середине XVIII века, так, по крайней мере, поговаривают, в доме напротив жила овдовевшая женщина лет сорока-сорока пяти. Ее горе было велико. Каким образом она потеряла своего мужа неизвестно, или его забрала какая-то болезнь, или война, в общем, и в целом его никто так и не вспомнил. Утопая в собственных слезах и в унынии, она не могла найти себе покоя. Людям вокруг было абсолютно безразлично. Видимо это и с подвигло ее на темные помыслы. Жители близ этого дома говорят что она подалась в темную магию или и того хуже – в некромантию. Некогда высокая, красивая и крайне благородная женщина средних лет, заметно постарела и сгорбилась. Волосы цвета листьев ранней осени, покрыла снежная россыпь седины, а блеск в ее глазах окончательно иссяк. Неделями она не появлялась на виду у соседей. Что делала она дома не понятно. Некромантия – способ гадания, который предполагает общение с душами умерших. В основе данной практики лежит убеждение в том, что мёртвые обладают особым могуществом и могут покровительствовать живым. Исходя из этого, не сложно догадаться к чему все сводится. Говорят, ее целью было, вернуть мужа в мир живых. Для этого она приносила в жертву темным божествам различных животных и читала заклятия из древних свитков на мертвом языке. Разделить правду ото лжи не просто. Но гулкие звуки и странные вопли доносились по ночам в те дни. И только богу известна, правда…», – тут я сделал паузу, и сидел с задумчивым видом, переваривая все это.

– Так у нее получилось или нет? – скрывая запуганность и еле сдерживая свою ухмылку, спросил он.

– Дослушаешь до конца узнаешь, – рявкнул я, – так вот, на чем я остановился… ах, да:

«Спустя полгода странных мероприятий, все утихло. Ни странных звуков, ни закрытых окон сутки напролёт. Это означало лишь одно: что-то у нее да вышло. Конечно же, никто не видел живого мертвеца попивающего чай за завтраком, но очевидно настроение и общее положение этой женщины изменилось, время от времени она завязывала разговор с окружающими, говорила что все у нее теперь хорошо. Что бы это не значило. Но эта история на этом не заканчивается. Спустя каких-то полтора месяца, дом вспыхивает ярким пламенем. Обгорело не только доски обшивки, но и вся растительность в радиусе трех метров. Позже, что странно, было замечено, что дом горел снаружи. То есть изнутри погорели лишь обои да мебель. Хозяйку дома находят мертвой на втором этаже ее дома за столом. Этот самый стол, был накрыт на две персоны, что немного настораживает, а возможно, говорит о проблемах с ее психикой. Официально это дело было закрыто. В ходе следствия по всему дому были найдены атрибуты шаманского, или демонически- сатанического характера. Делу приписали несчастный случай с сердечным приступом. Обычная остановка сердца. Но люди не преставали говорить. А говорили они разные жуткие небылицы, пока какая-та иммигрантка не понятно откуда, называющая себя потомственной шаманкой или что-то в этом роде, проживавшая на окраине, не сказала всю правду, как она твердила. С ее слов взято: Вернув душу в мир живых, она лишила его покоя, которого так желают они. После смерти душа меняется, а вместе с ней можно навести порчу или что па хуже. И нельзя быть точно уверенным что вернули того кем он являлся прежде. Сердечный приступ? Не думаю. Теперь выпустив его душу на нашу сторону, на сторону живых, она лишила эту бедную душу покоя, и не найдет душа покоя вновь. Верить или нет дело каждого, но дом стоит бесхозным уже очень давно, и на памяти этого городка погибло шесть человек проживавших здесь. По одному на семью»

– Ну что хочешь быть седьмым? – язвительно спросил я.

Глава Шестая

Покрытая ржавчиной калитка не была заперта, но поддалась она с ужасным скрипом. На входной двери весит массивный замок, однако, уже давно выбитый бездомными или полицией выгонявших их. Дом был словно вырублен из огромного черного камня, обсидиана, а окна поблескивали отражением в ночи. Мы взяли по фонарю, и я вдобавок, прихватил молоток из гаража, на случай если здесь засел какой-нибудь наркоман или пьяница. Хотя у брата были свои мысли на этот счет:

– Призрака молотком вряд ли пришибешь, говорил он и по виду совсем не шутил. Я ничего не ответил.

Внутри было совсем не так, как я себе представлял. Об освещении здесь конечно и говорить не стоило, но если не брать в счет следы горелостей, коих было многовато, здесь было весьма уютно. Ковер в общем холе, сгорел очень красиво. Сгорел он всего на одну четверть, со стороны порога, плавно переливаясь с черного цвета, до багрово-молочного, каким он видимо, являлся в дни своей целостности. Странно, что его оставили, ведь мебели в доме совсем не оставили. Мы осмотрело почти весь первый этаж. После этого брат шепотом сказал, что видел что-то на втором этаже, это значит что и нам туда нужно. Лестница жутко скрипела, словно выдавая нас. В доме повисло постоянное чувство присутствия иного. На стенах, обшитых деревом, были видны следы очень долго висевших картин. «Ощущение, словно окунулся в прошлое, все такое старое, изысканное, интересно какая была здесь мебель», – пустил я мысли вслух.

– Да заткнись ты, – сдавленно прошипел брат. В ответ я ударил его рукоятью молотка. Поднявшись на второй этаж, мы наблюдали не длинный коридор справа, и дверь, стоявшую по диагонали слева. Брат шел впереди, поэтому я предоставил ему право выбора куда идти. Он выбрал коридор. «Окно, выходящее на наш дом с этой стороны», – после сказал он шепотом. Слева две двери, справа одна. Мы не торопясь подошли к единственной двери справа. Он приложился к двери ухом, я же стоял стороне. Погодя с минуту, он отошел и велел мне сделать тоже, что и он с не самым лучшим видом. Я сделал, что он велел. С обратной стороны двери до меня донеслось урчанье, прямо тоже урчанье, что бывает при сильном голоде. Затем я решил посмотреть в замочную скважину, она здесь была старого типа, и поэтому я мог видеть не большой участок комнаты, с наполненным светом луны. Увиденное мною часть картины, стало для меня, словно удар током. Стена также была обгоревшей. Через узкую скважину, было видно окно и прилегающий к нему подоконник, а под ним сидел силуэт. В мгновение глаз уловил женское лицо. Она сидела и выглядела напуганной. Рот обливался кровью, а руки впились в горло, словно пытаясь сорвать кожу. «Она задыхается» Я откинулся от двери и схватился за ее ручку, «что это? Игры моей фантазии?». Но открыть ее, у меня недоставало смелости, « но ведь ее еще можно спасти», ударило мне в голову. Я оттолкнул брата, подальше показывая ему, чтобы он не ходил за мной. « Я старший. Ответственность на мне» Спустя половины минуты я приоткрыл дверь, со щелчком. Картина начинала собираться как пазл по мере открытия двери. Лунный свет ударил мне в лицо. Я зашел стремительно, стараясь даже не думать, что кроме этой бедолаги в комнате есть кто-нибудь еще. Молоток я держал перед собой. «Что?» Краски померкли. Я успел сделать пару шагов, прежде чем осознал, что нахожусь посреди комнаты абсолютно один.