Стиг Ларссон: человек, который играл с огнем

По мнению полиции, все признаки указывают на действия профессионала. Журналисты склонны, несмотря на некоторые сомнения, соглашаться с полицией. Убийца стрелял всего один раз, из мощного пистолета. Все, кто имеет дело с оружием, знают разрушительный эффект всего одной такой пули.

Пуля вошла в середину спины, пробила позвоночник, разорвала легкие, пищевод и трахею и вышла наружу, оставив дыру размером со шляпу. Смерть жертвы была мгновенной. Пуля покатилась, на ней была цельнометаллическая оболочка, чтобы она могла пробить бронежилет, если таковой окажется на жертве.

Убийца сделал второй выстрел – по Лисбет Пальме, жене премьера, – но, видимо, не стремясь ее убить. Пуля прошла навылет через ее пальто, лишь слегка задев спину. (Отсюда разногласия насчет профессионализма стрелка: одни полагают, что он намеревался убить госпожу Пальме, но, будучи дилетантом, занервничал, а другие – что это профессиональный стрелок, который хотел только ранить мадам, чтобы помешать преследованию.)

Далее. Убийца бежал с места преступления по «хорошо спланированному маршруту» – вверх по лестнице в конце Туннельсгатан, что исключило возможность погони за ним на автомобиле.

Все, что я написал доселе, – это установленные факты, соответствующие официальным заявлениям.

Дальше начинаются сложности. Несколько свидетелей дали туманные описания убийцы, их показания противоречат друг другу. Показания, сочтенные наиболее точными, так как тут у очевидцев меньше всего расхождений, гласят: это белый мужчина тридцати-сорока лет, среднего роста, широкоплечий. На нем были серая шапка с краями, которыми можно прикрыть уши, темное пальто спортивного стиля по колено длиной и темные брюки. Некоторые свидетели утверждают, что на запястье у него висела маленькая сумка-борсетка.

Бегство убийцы с места преступления. Рисунок Стига Ларссона.

2 марта 1986 года

Вот что говорится в показаниях нескольких свидетелей:

Молодой мужчина 25 лет, Ларс, видел убийцу в конце Туннельсгатан, хотя тот не видел его, так как они находились с разных сторон бытовки строителей. Ларс замешкался не более чем на минуту и затем пустился вдогонку. Тогда он не знал, что жертва преступления – премьер-министр. Ларс поднялся вслед за убийцей по 86 ступеням, но наверху беглеца нигде не было видно. По наитию Ларс пошел прямо по улице Давид Багарес, где, миновав один квартал, он встретил…

…пару, шедшую ему навстречу. Он спросил, не видели ли они мужчину, бежавшего по улице; оба ответили, что полминуты назад разминулись с ним. Позднее Ларс сказал, что ему не удалось второй раз посмотреть на убийцу и что это вызывает у него недоумение, поскольку ему казалось, что тот не настолько уж его опережал.

Четвертая свидетельница, известная как «Сара», – двадцатидвухлетняя художница-портретистка. По ее словам, она вышла на Смала Гранд (Узкий переулок) в 100 м от улицы Давид Багарес приблизительно в то время, когда было совершено убийство. На середине Смала Гранд она едва не столкнулась с мужчиной, соответствующим в основных чертах описанному другими облику убийцы. Он торопился, но, встретив Сару, на секунду замешкался. Вернувшись ночью домой, Сара включила радио и услышала о гибели премьера. И сразу подумала о незнакомце и зарисовала по свежим впечатлениям его лицо. На основе этого рисунка и был создан в полиции фоторобот подозреваемого.

Показания этих четырех очевидцев, избранные из 10 000 зацепок и свидетельств, считаются наиболее надежными.

Пятый свидетель, в целом не столь надежный, – шофер такси, ожидавший в своей машине на Сникарбакен (холм Плотников). Он видел человека, который пробежал мимо и поспешно сел в зеленый или синий «пассат», по-видимому, оставленный для него. И быстро уехал.

Холм Плотников расположен сразу за Смала Гранд, и, вполне возможно, показания шофера тоже годятся, но есть некоторые вопросы. Судя по его словам, он видел беглеца через десять-пятнадцать минут после выстрелов на Свеавеген, но, чтобы добежать оттуда до Сникарбакен, нужно 3–4 минуты. И не по Смала Гранд, а по другой улице.

Тем не менее цепочка последовательных свидетельств внушает мысль, что убийца действительно был на Смала Гранд и Сникарбакен. Полиция предполагает, что он заплутал. В любом случае рассказ таксиста привел к поискам синего или зеленого «пассата» по всей стране. Следует учесть в особенности то, что таксист назвал некоторые буквы и цифры номера машины.

Из цепочки свидетельств полиция сделала вывод, что убийство Пальме – это хорошо спланированное покушение, осуществленное группой злоумышленников. Но официально они не высказывали никаких предположений о том, какого рода эта группа.

Первый важный вопрос: что бы произошло, если бы Пальме не пошли домой пешком, а вместо этого вместе с сыном спустились в метро и так и не оказались бы на «идеальном» месте преступления?

Если это хорошо спланированное убийство, то либо киллеру пришлось бы временно отказаться от своих намерений, либо была еще одна машина для бегства / вспомогательная группа. И в пользу второй гипотезы есть свидетельства. Представьте себе, полиция, как и репортеры, опросила этих людей, и некоторые из них произвели впечатление заслуживающих доверия.

Один человек во время покушения на Пальме шел по Туннельсгатан, но в противоположном направлении от Свеавеген, и видел двух мужчин средних лет, убегающих с места убийства.

Еще двое свидетелей подтвердили его показания: они видели, как те двое мужчин свернули на Дротнинггатан и разделились.

Четвертая свидетельница видела мужчину, бежавшего по Дротнинггатан одну-две минуты спустя. Он внезапно остановился, помахал водителю машины, которая подъехала к нему и подобрала его; затем автомобиль быстро исчез из виду.

На этом расследование начинает буксовать. Да, есть бесчисленные предположения и сообщения разных лиц. Но ничего из этого не имеет непосредственной связи с событиями на Свеавеген и вокруг. Тупик.

Бо?льшую часть фактов, упомянутых выше, выяснили в первые дни, если не минуты после убийства. Далее наступает период психов, делающих признания «Это сделал я», менее надежных или вовсе не достойных доверия свидетелей и – разумеется! – всяких анонимных звонков.

В случае теракта, по крайней мере совершенного левыми, обычно в течение часа после происшествия какая-нибудь организация берет на себя ответственность за содеянное. В нашем случае такого нет. Зато о своей виновности заявили боевик Кристиан Клар, группа Хольгера Майнса и другие правые и/или неонацистские группы. Ни одно признание не вызывает доверия.

После убийства Швеция оказалась на осадном положении на несколько дней: аэропорты были закрыты, пограничный контроль усилен, паромы и пристани под тщательным наблюдением (без толку: в спланированном убийстве продумано и бегство киллера).

Через три дня после убийства задержали и подвергли строгому допросу полицейского инспектора, вызвавшего подозрения. Это ультраправый псих, хранивший оружие, со слабым алиби. Но через два дня его отпустили и заявили, что он не имеет отношения к убийству.

Затем через десять дней после покушения арестовали еще одного человека, официально обвинив его в «причастности к убийству». Это господин Виктор Гуннарссон, 32 лет, оказавшийся членом Европейского трудового комитета.

В течение суток казалось, что из этого что-нибудь выйдет, по заявлениям полиции можно было подумать, что они поймали «убийцу» (уже не «соучастника»). Против Виктора говорило многое:

– явный ультраправый псих, помешанный на премьере, несколько раз говоривший, что «его надо пристрелить», и ходивший хвостом за Пальме на публичные мероприятия и митинги;

– он был в районе, где произошло убийство, как раз тогда, когда оно произошло. Из некоторых источников известно, что он находился в кинотеатре вместе с четой Пальме;

– он был не в состоянии рассказать полицейским о своих перемещениях и солгал им в нескольких важнейших пунктах;

– у него есть серый головной убор и пальто, похожие на те, которые видели на убийце;

– он сотрудник нескольких частных охранных агентств, натренирован в стрельбе и умеет обращаться с пистолетом;

– один человек опознал его как того, кто пытался остановить машину и просил увезти его подальше от места происшествия сразу после убийства на улице рядом с лестницей на Туннельсгатан;

– его видели входящим в кинотеатр примерно через 10–12 минут после убийства и через полчаса после начала сеанса;

– известно, что у него есть связи с неназванной крайне правой религиозной общиной в Калифорнии, где он прожил какое-то время.

На двадцать четыре часа умами шведов завладел Европейский трудовой комитет (я писал о нем). Похоже было, что судебное дело готово.

Потом, за несколько часов до предварительного судебного заседания, Гуннарссон был отпущен на свободу. Причина: свидетель, рассказавший о том, как некий мужчина ловил машину, уже не мог со стопроцентной уверенностью опознать Гуннарссона.

На сегодняшний день полиция прекратила ежедневные пресс-конференции в связи с тем, что оповещать общественность им не о чем. Тупик.

Предположения: вполне возможно, что Гуннарссона опять задержат; говорят, что на него нет уголовного дела, но он все еще «вызывает большой интерес».

Вот и все, что следовало сообщить. Однако я могу продолжить с догадками и исписать еще двести страниц – об этом когда-нибудь напишут книги (может быть, я и сам напишу), – но нет ничего особо существенного.

Премьер-министр мертв, а его убийца исчез.

Можно предположить, что за убийством стоят интересы южноафриканцев. Комиссия Пальме, в которой он сам был важнейшей фигурой, начала кампанию против оружейных сделок с этой страной.

Также говорят о Рабочей партии Курдистана, совершившей по меньшей мере три политических убийства в Швеции за последние два года. Жертвы до сих пор были «изменниками» из самой партии, но распространено (расистское) мнение, что курды причастны и к убийству Пальме. Офисы курдской партии в Стокгольме расположены на улице Давид Багарес, где «исчез» преступник.

(Никто не задается вопросом, неужели преступник настолько глуп, чтобы скрыться в двух минутах от места преступления в штаб-квартире собственной организации.)

Как бы то ни было, нынешняя обстановка в Швеции такова.

Если события будут разворачиваться дальше, я позвоню и расскажу, информацию от меня вы можете использовать как материал.

[…]

Ну ладно, будьте осторожны.