1917, или Дни отчаяния

«Тройка» или «Триумвират»: Керенский, Терещенко, Некрасов, – или, как его иногда расшифровывают – Терещенко, Некрасов, Коновалов (вокруг Керенского), показывает с несомненностью, что членов тайного общества объединяло нечто более сильное и прочное, чем профессия, политическая партия или родство. Что, действительно, было общего между Керенским, профессиональным юристом и политиком, членом трудовой партии, и баловнем судьбы Терещенко, балетоманом, молодым купеческим сынком, который сегодня – издатель модных авторов, завтра – балетный критик, послезавтра – министр иностранных дел великой державы?».
Н. Берберова «Люди и ложи»

В своих поисках чего-нибудь почитать на тему «русская революция» я набрел на книгу украинского автора Яна Валетова «1917, или Дни отчаянья». Никогда раньше об этом писателе не слышал. Сразу насторожило, что писательство — это его хобби, что работает он в стиле «боевая фантастика» и «полицейский детектив». Пишет про «живых роботов-убийц», «тайны Проклятого», «таинственное капище…». Я ничего не имею против боевой фантастики. Наверное, достойный жанр. Удивило, что сочинитель «Дураков и героев», «Школы негодяев» и тому подобного взялся за серьезный исторический роман. «Всякое бывает, вдруг созрел человек до эпического полотна», – подумал я и принялся за чтение.В центре сюжета судьба Михаила Терещенко, баснословно богатого промышленника, финансиста. Став министром Временного правительства, Терещенко собрал, выкупил документы, подтверждающие использование В. Лениным германских денег на содержание своей партии и подготовку революции. Эти документы министр того же правительства П.Н. Перверзев обнародует в июле 1917 г. без согласования, раньше, чем закончилось расследование. По этой причине Ленину удается уйти от ответственности, а Терещенко за это расследование в солнечном Монако «костлявая лапа кровавой гэбни» достанет аж в 1956 году.
В жизни все было не так, и Терещенко умер своей смертью, до самой старости так и не отказавшись от коньяка.
Впрочем, почти сразу становится ясно, что это вовсе не роман, а сценарий, переделанный в роман. Такой роман-сценарий. Увы, «переделанный» это громко сказано. Небрежности типа «золотой брегет на кисти», или «он рассматривает фотографии (мы не видим, что на них)», или «Маргарет заметно беременна», или «идет к стойке рецепции», «смотрит на марину, полную яхт» и т.д. переполняют текст. Эти погрешности, наверное, терпимые в сценарии, говорят о неряшливой подготовке текста к печати под маркой «роман». И так сойдет? А, может, многочисленные исторические ляпы свидетельствуют и о подготовке авторa, и о том, что он видимо надеялся на консультантов фильма?
Но вот что-то пошло не так. Потому и написано у Валетова, что большевистский комиссар Петропавловской крепости – «комендант», новость по телетайпу, а не по телеграфу, газовые фонари на бульварах Парижа в 1912 г., его герой Терещенко весной 1913 г., работает в Военно-промышленном комитете (ВПК). Тогда как идея ВПК родилась только в мае 1915 г. Терещенко у Валетова работает председателем ВПК. Тогда как на самом деле Гучков глава ВПК, а Терещенко его зам. Правда, Терещенко глава Киевского ВПК, но зачем же уточнять. Отношения Гучкова с Терещенко, переговоры с Центральной Радой, таран Нестерова и т.д. и т.д. Все не соответствует исторической действительности, включая фабулу с германскими деньгами для Ленина. Впрочем, понятно, что в художественном произведении автору позволена фантазия.
Поэтому, наверное, в отношении Ленина и большевиков автор разворачивается на всю мощь, как настоящий «боевой фантазер». Сцены: Ленин с Парвусом хлещет водку стаканами, половой акт Ленина с Крупской, эрекция вождя во время пламенной речи, обращенной к вооруженным солдатам и матросам, и многие другие сцены насыщены такими омерзительными деталями, что понимаешь, – все эти сцены исполнены с одной целью: вызвать у читателя отвращение. Такая прямолинейность вообще-то свойственна агиткам. И, как правило, эти агитки, к сожалению, достигают прямо противоположного результата. Говорю «к сожалению», потому что не испытываю никакого пиетета к фигуре пролетарского вождя. Но такими прямолинейными, примитивными приемами, как у Валетова, читателя уже не убедить. В целом рассматриваемый роман-сценарий стремится объять необъятное. Огромное количество сцен. Москва, Киев, Питер, разные заводы, фабрики, деревни, русско-германский фронт, Монако, Стокгольм, Лондон, Париж, Африки только нет… Огромное количество исторических персонажей. Политики, актеры, балерины, писатели, поэты, весь «Серебряный век»….
Все избыточно переполнено фактами, событиями, деталями, но при этом нет ничего волнующего, ничто не захватывает и не заставляет замереть читательское сердце. Даже личная история Михаила Терещенко не убедительна и скучна, потому что нет интриги, нет повести роста, преодоления и развития главного героя.
В попытке создать своего героя идеального человека Терещенко, такого благородного гения, светоча во мраке русской действительности, право слово, у Валетова получился какой-то «отец русской демократии». И больше ничего.Да, известная фраза Ильича «Власть валялась под ногами, и мы ее просто подобрали», наверняка отражает действительность той эпохи. Вопрос только в том почему это произошло. Это может один из самых главных российских исторических вопросов. Почему взявшие власть – промышленники Терещенки, финансисты и инженеры Некрасовы, предприниматели Коноваловы, юристы Керенские - эти министры временного правительства, эти либералы, эти чистые и светлые люди, непременные таланты бросили власть? Почему и зачем, и так быстро они бросили власть и государство под ноги? Почему они так бездарно провалили все за что брались? Почему не смогли защитить, уберечь, отстоять страну и власть?
Вот Нина Берберова одним предложением на примере того же Терещенко, возможно, частично ответила на этот вопрос. Хотя бы так: «…и баловнем судьбы Терещенко, балетоманом, молодым купеческим сынком, который сегодня – издатель модных авторов, завтра – балетный критик, послезавтра – министр иностранных дел великой державы». Похоже можно сказать и о болтуне Керенском в «полувоенном френче» и о многих министрах Временного правительства. Ответов в книге Валетова не найти. По сути «1917, или Дни отчаянья» – это просто огромная куча исторических фактов, персонажей, эпизодов, сцен для невозможного по размаху исторического фильма. Однако в нем не выстраивается образ даже одного человека. О романе и речи быть не может, но собственно сценария тоже не получилось. Потому что нет в произведении самого важного – таланта. Так что, «Кина не будет. Электричество кончилось».