Сны Великого Моря. Хорро

– Ты и Агелар батъёри потому что ваши родители выпили крови Ордъёраина, но этого бы не произошло, если бы кровь Ордъёраина не была так много раз восстановлена во время лечения его травм в Изначальном мире самой Великой госпожой Солеа, создателем Алаутара. Поэтому я не думаю, что в Алаутаре могут появиться другие батъёри. Мне видится это невозможным, разве что госпожа Солеа вдруг решит привести сюда батъёри лично, – зевнул лис.

– Но разве другие ведьмаки батъёри не могут попасть сюда случайно? – удивилась Даника, – Ведь приходят же в Алаутар маги марбо и пальори…

– История Алаутара не знает таких президентов, никогда прежде сюда не попадали батъёри, по-моему для них путь сюда просто закрыт. Если бы кто-то из них попал сюда и погиб, я бы знал, – возразил Барт, – но такого не было.

– Госпожа Солеа не одобряет традиции ведьмаков батъёри, мне Гай как-то сказал, – заметила Карин.

– Вероятно, так и есть, – важно кивнул лис.

Зал наполнился звонким тявканьем, Халиф наконец-то нашел друга. Барт прыгнул ему навстречу и они, обгоняя и перескакивая друг друга, тут же удрали.

– Скоро подадут обед, – сообщила Карин, откидывая назад длинные белоснежные локоны, – Составите компанию моим родителям и мне?

Данике было слишком любопытно посмотреть на ведьмаков Изначального мира, отведавших крови избранного Великим Морем батъёри, чтобы Эвар рискнул отказаться, хотя проголодаться не успел. Сам он считал Орвиру и Кадъераина приятными, но обычными ведьмаками, хоть и сильными магами. Кадъераин внешне был ничем не отличим от ведьмака пальори, Орвира явно принадлежала к касте марбо, но дети их явно были из другого теста. И Агелара и Карин нельзя было отнести ни к касте марбо, ни к касте пальори. Они были высокими для марбо, но недостаточно высокими для пальори, к тому же обладали физической силой, что при изящности и стройности было трудно объяснимо. К тому же он чувствовал потенциал мага. И если Агелар, будучи воплощением Огня его не удивлял своей мощью, то Карин просто поражала. Среди всех, кого ему удалось узнать за последние дни, не являющихся воплощениями Стихий, Карин, несомненно, была самым сильным магом. Ее потенциал превосходил родительский и Стражей Порядка Калантака.

К вечеру вернулся Дамард в компании двух девушек хорро Шактиры и Каты. Эвар почти не помнил их, они же почему-то помнили и его и Айру по именам.

Кайлин сразу их перенесла во владения дари Йольрики, где девушки должны были набираться сил, отдыхать и привыкать к новой для них реальности.

Айра неожиданно изъявила желание после выздоровления пожить на острове Волрклара. Ее покорили его розы и говорящие всезнающие лисы, живущие в эфирном лесу. Волрклар, также оставшийся на ужин, был на седьмом небе от удовольствия. Эвар понимал, что прямо на его глазах зарождается бурный долговременный роман, но его не покидало ощущение, что Волрклар чего-то недоговаривает. Айра ему нравилась, в его намерениях на ее счет не было зла или двусмысленности, он своей симпатии нисколько не скрывал, чем удивлял всех, кто знал его века и даже тысячелетия, как дари Тасима, также заглянувшая в гости тем вечером.

Разговорам не было конца. Ужин растянулся на несколько часов. Только звери и Карин предпочли все же заняться другими делами, остальных из-за стола не вытянули бы никакие посулы, слишком интересны были беседы. Многие даже напрочь забыли о еде. Как Даника, Малика и дари Тасима, так заговорившиеся, что вспомнили, что так и не поужинали, только когда все остальные начали расходиться.

Где-то в подземельях южных пустынь скрывался еще один хорро Дарибаль, которого Эвар помнил чуть лучше. На самом дне его бездонной памяти всплыло это имя и отдельные факты, связанные с его обладателем. Дарибаль никогда не доживал до 30 лет, откуда-то Эвар это знал.

Айра ушла к себе раньше всех, утомившись в край. Ее уже мало волновал вид ее ран, она с удовольствием проводила время в обществе, но все же была слаба и нуждалась в отдыхе.

Шактира и Ката, по словам всех Верховных Магов, однозначно уступали в магическом потенциале и Айре и Эвару, однако тоже были близки магии Силы Жизни и во владениях дари Йольрики чувствовали себя абсолютно счастливыми.

Эвар поймал себя на мысли, что его счастливым делает целая цепь обстоятельств и факторов, самый весомый из которых болтался у него на шее.

Добравшись, наконец, в тот вечер до постели, он продолжил обсуждать происходящие события и их подоплеки с Даникой. Для нее пребывание в доме Верховных Магов, беседы с ними, само по себе было событием из событий. Ей казалось удивительным абсолютно все. Сам он больше удивлялся как быстро привык «к хорошему». Он боялся даже представить, что вернется в свою прошлую жизнь, хоть во Внутреннем Поле, хоть в зеленой долине окрестностей Катра.

Во сне он вновь блуждал по темным дремучим лесам, подземельям, городам прошлых жизней и многих миров. Он знал, что спит и ощущал себя в полной безопасности. Сны не имели над ним власти и не могли стать его реальностью, пока он знал, что спит.

Он видел в серо-бурой земле приграничных с пустынями юга территорий едва наметившиеся трещины. Дымное землетрясение должно было скоро начаться. Он не стал сосредотачивать на этом внимание, зная, что нельзя думать во сне о реальности, иначе сон быстро утащит его в очередной полный боли и страданий мир.

И снова он ощутил лисье присутствие, будто Барт смотрел на него спящего. Эвар резко открыл глаза, буквально вырвав себя из сна. Барта в его спальне не было. Даника мирно спала. Робкий рассвет еще не успел разогнать прятавшиеся по углам глубокие тени.

Эвар глубоко вздохнул и вновь провалился в сон, встретившись с Бартом нос к носу.

Он лежал на примятой свежескошенной траве, лис сидел рядом. Над головой низко летали куры, кудахча и роняя перья. Причем, размером эти куры значительно превосходили известные во Внутреннем Поле аналоги.

– Ты ходишь тропами снов, – буднично сообщил ему Барт, – и можешь это контролировать. Айра не ходит, Ката и Шактира не контролируют свои похождения.

– То есть они могут уйти и не вернуться? – Эвар не удивился новости, он это знал, просто в данный момент вспомнил.

– У них не так много магии, чтобы уйти невзначай, сон должен их увлечь и понравиться, им для перехода надо много сил затратить, то есть у них должен быть веский мотив.

– А я значит могу сдуру уйти? – вздохнул Эвар.

– Сомневаюсь, – хмыкнул Барт, ухватив низко летящую курицу за хвост, та взвизгнула петушиным сопрано, шлепнулась в траву. Лис не стал ее преследовать, когда та, вереща и распустив крылья, побежала прочь уже ногами.

От этой картины Эвару стало по-настоящему весело.

– Ты можешь контролировать свои сны, ты знаешь что ты спишь и даже если начнешь считать свой сон реальным, ты можешь проснуться по своему желанию или сжечь его. Правда последнее очень опасно. Айра сожгла свою способность ходить тропами снов и вместе с ней себя тоже, – невозмутимо продолжал Барт, любовно провожая взглядом белую курицу важно идущую мимо.

– Это значит мне нельзя расслабляться во снах, – хмыкнул Эвар.

– Можно, – заверил его лис, – Теперь ты знаешь, что способен контролировать свои сны и ты будешь об этом знать всегда, даже, если умудришься забыть. Подобное знание и есть твой оберег. Как бы крепко ты не спал, ты будешь знать, что можешь проснуться в любой момент в Алаутаре – своем истинном и единственном пригодном для тебя мире. А теперь, пожалуйста, иди-ка ты из моего сна, точнее, сна обычного немагического лиса, глазами которого я вижу всю эту красоту, я развлекусь, – плотоядно облизнулся Барт, следя взглядом за очередной идущей на посадку курицей.

Эвар засмеялся и решил немедленно выполнить лисью просьбу, тут же проснувшись вновь.

За окном еще немного посветлело, Даника все также спала, уткнувшись в его плечо. Внезапно обретенные покой и ясность быстро и планомерно осваивались в его сознании, уничтожая тревоги, сомнения и глубинные страхи. Он заснул, больше в ту ночь сновидения ему не докучали. Он отлично отдохнул и решил для себя, что не видеть снов вовсе – это само по себе удовольствие.

За завтраком он даже расспросил всех, кого смог, о заклинаниях, которые могли бы гарантировать отсутствие сновидений. Таких оказалось целых пять, разной степени сложности и эффективности, но ему по разным причинам не подходило ни одно. Он не был калатари, ребенком, слабым магом, он не страдал сомнамбулизмом и ему не нужно было забывать сны как таковые, проснувшись.

У Айры от разговоров о снах разболелась голова и ей пришлось вернуться к себе.

Ордъёраин и Кайлин ждали новостей от Дамарда, который должен был перенести к ним раненного хорро Дарибаля, как только тот будет найден, оттого решили не отлучаться из дома.

Эвар и Даника, напротив, хотели пройтись, что они в итоге и сделали.

Владения Верховных Магов были огромны, домашний парк здорово походил на «городской», тут тоже были посыпанные гравием дорожки, фонари со световыми сферами, уютные лавочки под сенью раскидистых деревьев, клумбы с цветами, зеленые полянки, прекрасно подходящие для пикников, беседки, увитые плющом и цветущими ползучими растениями.

Орвира и Карин, вызвавшиеся побыть экскурсоводами, неожиданно наткнулись в этом парке на поляну ягод барики, из которой варили джемы и варенье, но никогда не ели в свежем виде. Барика – ядовитая ягода, однако яд нейтрализовывался кипячением в сахарном сиропе. Ведьмаки обожали десерты из барики.

Даника и Эвар оставили своих провожатых, бросившихся собирать неожиданно найденное сокровище, и отправились на берег моря.

Когда-то, жизнь или даже не одна жизнь назад, Эвар уже видел цветную гальку, обозначавшую линию прибоя и черные, мягкие, как шелк, пески пляжа и бескрайний неправдоподобно синий океан, относительно спокойный, поскольку владения Кайлин и Ордъёраина выходили к заливу Калан-Гелар-Отанак (в переводе с ведьмацкого «звездный свет в ночи»). Эвар видел все эти природные красоты по отдельности, но никогда все в одном месте.

Даже вскоре начавшийся дождь не испортил впечатления и не убавил восхищения от раскинувшейся перед глазами панорамы.

– Знаешь, я ведь никогда не задумывалась раньше, что такое счастье, – призналась Даника, взяв его под руку, – Моя жизнь всегда была ровной, довольно приятной, меня многое устраивало, у меня не было мотива думать о таких сентенциях. А сейчас эта красота и сопричастность к чему-то великому, мое удивительное чувство к тебе – все вместе делает мое сердце удивительно большим. Я счастлива, никаких сомнений.

– Я тоже, – улыбнулся Эвар, – и для меня это настолько удивительно, что я не могу поверить в реальность происходящего.

Дождь усилился, они не обращали на него внимания, в ушах шумел прибой, острый запах моря и соли щекотал нёбо. Они долго бродили по берегу, целовались и разговаривали о пустяках. А когда вернулись, застали в гостиной Дамарда, Арикарду, их супругов и Гая. Дарибаля к тому времени уже отправили к дари Тасиме. Его многочисленные ранения требовали долгого и серьезного лечения.

В Катре уже произошло дымное землетрясение, в связи с этим все ожидали прихода в Алаутар еще нескольких хорро.

Эвар весь день сомневался стоит или нет озвучивать всплывшую из глубин его памяти информацию, не считая ее особо полезной, но все же решился поделиться ею с Дамардом и Светланой, когда те засобирались обратно в Катр.

– Есть хорро, которые хотели умереть навсегда и стремились к этому, у них могло получиться. Однако некоторых из них вспоминали и призывали вновь в мир другие хорро, которые не хотели быть одинокими и вставали перед необходимостью иметь потомство. У хорро и от хорро не может родится не хорро, – улучив момент, сообщил он.

Дамард тут же перенес их троих в библиотеку, правильно считав желание Эвара не распространяться широко о том, что он собирался сказать.

– Они отличаются от остальных хорро? – заинтересовалась Светлана, не обратив никакого внимания на смену обстановки.