Проект «Миссури»

– А-а. Спасибо, – она схватила чайник и рыпнулась назад. Как будто так и надо.

– Он у тебя выкипел весь! – заорала я вслед. – Вы убирать на кухне думаете?! Смотри, какой с…!!!

Алька затормозила в дверях, обернулась. На ней был серый брючный костюмчик – пацан пацаном – и стоптанные общаговские тапки. Один глаз накрасила, другой еще не успела. И стрижка ее пацанская – умираю. Хоть бы челку залакировала, что ли.

– Выкипел? – встряхнула чайник: там и не булькнуло. – Вот черт. Да, Гэндальф, ты сегодня на парах будешь? Запиши, что Вениаминович даст на семинар, если я не успею.

– А ты куда? – спросил Линичук.

Теперь он пялился на эту замухрышку – во все глаза. На дежурство по блоку ему, конечно, было плевать. А я – у меня просто слов не осталось, одни выражения, – и те переклинило. Не, ну надо ж быть такой стервой! Да я ее…

– В полдвенадцатого собеседование на одной фирме, – Алька взглянула на часы. – Черт!!!

Когда она улетучилась, меня, наконец, прорвало. Линичук вроде бы сочувственно слушал мои маты, местами кивал, задумчиво глядя на свою сковороду с горелыми и уже холодными яйцами. Кстати, кто продымил всю кухню?!.. и вообще, когда дежурит четыреста пятая, то кроме Женечки никто и не чухается!.. Короче, я материла уже лично его: все-таки больше пользы. Та коза, наверное, давно ускакала на свое долбаное собеседование… и скорее всего не опоздала.

Он дождался, пока я выдохлась. И выдал ну совершенно не в тему:

– Значит, придется идти в институт.

* * *

На лекции Вениаминыча по управленским стратегиям я, как обычно, пристроилась рядом с Русланчиком. Жаль, конечно, что он всегда садится в первом ряду. Да еще конспектирует каждое слово.

Русланчик – солнышко. Рост под метр девяносто, фигура как у Микки Рурка, а на лицо как Том Круз, только еще симпатичнее. Глаза голубые; правда, в очках, – но оправа стильная, блеск! И костюмчик, и плащик, и вообще вся упаковка… Кстати, между нами: говорят, Русланчик чуть ли не родной племянник ректора «Миссури». Или вроде того.

Я доставала из сумки пенал и уронила ручку. Не то чтобы специально – просто, когда Русланчик рядом, все из рук так и валится. Он воспитанный, обязательно наклонится и поднимет. А у меня юбка-супермини. И не какие-нибудь колготки, а чулки с узором, черные, на поясе. Хоть и холодно уже.

– Пожалуйста, – сказал он, подавая мне ручку. Вежливый!

– Спасибо, – тоже вежливо ответила я. – Слушай, ты на той неделе на стратегиях был? – дурацкий вопрос: Русланчик с начала года, кажется, ни одной пары не прогулял. – Можно у тебя конспект попросить?

Улыбнулся. Солнышко!

– Не могу, Наташа, извини. В четверг семинар, буду готовиться.

Я улыбнулась еще шире, как кинозвезда. Положила руку сверху на его пальцы:

– Ну я о-очень прошу! До четверга десять раз верну. Ну Русла-а-ан…

– Возьми лучше у Юли Сухой, она в тот раз точно была. Вы ведь в общежитии вместе живете?

Поправил очки на переносице и сел. Слегка надувшись, я тоже упала на место. Жлоб, как все мужики. Но откуда он – местный, не общаговский! – знает, что Хулита живет со мной? Значит, интересуется. Либо Хулитой – чего не может быть, потому что не может быть никогда, – либо мной. Я повеселела, раскрыла конспект и нарисовала вверху новой страницы розочку и сердечко.

И тут в аудиторию вошел препод; причем буквально за секунду перед ним в другую дверь пулей влетела Алька. Успела, стерва.

Все встали. Поднимаясь, я потерлась бедром о ногу Русланчика: как бы нечаянно. Он, конечно, сделал вид, что не заметил.

Заметил Вениаминыч:

– Лановая, отодвиньтесь от Цыбы на два места, – по рядам прокатился гогот; идиоты, было бы с чего прикалываться! – Можете садиться. Тема: «Парадигма авторитета как универсального несущего элемента управленческой системы». Записали? Кто скажет, какую дефиницию авторитета давал Гленн Райт в статье…

Вот теперь по аудитории прошелестел самый настоящий мандраж. Я ухмыльнулась: будете знать, как гыгыкать над людьми!.. хотя сама, конечно, тоже в упор не видела той статьи из списка. Кстати, Хулита говорила, и в библиотеке ее не…

И только Русланчик, солнышко, поднял руку, другой листая конспект. Которым, гад, не захотел делиться.

* * *

На перемене мы с девками пошли в Шар, – Хулита, видите ли, проголодалась. Ленка увязалась за компанию, хотя она у нас худеет. Я совсем недавно в общаге налопалась от пуза, но присоединилась: Русланчик ведь наверняка тоже голодный. На паре пришлось не обращать на него внимания: пусть не думает, что я такая. А после пары уронила линейку и даже спасибо не сказала, когда он поднял. Вот!

В Шаре прикольно. Стены прозрачные, и видно все на улице, – не то что в аудиториях, где окошки мелкие, да и те под самым потолком. Но видно не по-нормальному (стенки-то круглые!), а перекривлено-перекошено, как в комнате смеха. Супер!..

Хулита взяла себе комплексный обед, а мы с Ленкой по соку – я с булочкой, она без. Пристроились за столиком с краю, слева от входа, чтобы глазеть на всех, кто заходит. Хотя лично я села носом в стенку: пусть не думает, что я его нарочно выглядываю. Русланчик, в смысле; а девки мне по-любому скажут, когда он появится. Начался дождик, и Шар с той стороны покрылся капельками: подъезжающие машины стали похожи на жабок в пупырышках.

– Глянь, сапожки – обалдеть, – протянула под ухом Ленка.

– Фирма, – подтвердила Хулита.

Пришлось вывернуться буквой зю, чтоб не отстать от коллектива. Да-а, таких сапожек моя матушка из Турции не возит. Каблучок тонюсенький, чулочки до колен, и настоящая замша, – уж я-то разбираюсь. Девку, торчавшую из сапожек, разглядеть как следует не успела: она уже подошла к стойке, и со спины было видать только черные волосы до самого того.

– Это Багалия подружка, – сообщила Ленка. – Помнишь, на той гулянке?… Третий курс.

– Андрейчик – солнышко, – вздохнула я.

Солнышко, но занят. Я и не рыпаюсь: такое у меня правило. Не, я бы запросто, – но чтобы потом какая-нибудь коза вцепилась в патлы? Себе дороже. Тем более что вокруг столько незанятых, и даже еще покруче… тот же Русланчик, например. Кстати, где он там?… неужели пропустила?!

Тем временем девки на том краю стола о чем-то шушукались. Когда я развернулась по-нормальному, Ленка ухохатывалась и одновременно кашляла, захлебнувшись соком, а Хулита пожала плечами и выдала:

– Ну и дура.

– Вы это про что? – угрожающе спросила я.

– Расслабься, Натаха, – бросила Хулита. – Не про тебя.

– Али-на… с на… шего блока, – Ленка уже вся побагровела и не могла выдавить ни слова, только махнула рукой мне за спину. – Вон!

Я опять извернулась – черт!.. но интересно же. И вправду увидела Альку, которая как раз заходила в Шар… нет, я умираю! – чуть не под ручку с Багалием! Они о чем-то оживленно болтали и смотрелись настоящей парочкой. До тех пор, конечно, пока Андрей не увидел в очереди у стойки свою девку в суперовых сапожках. И подорвался к ней, а Альке досталось только «пока» через плечо. Я думаю!..

– Дура, – повторила Хулита.

– А может, это любовь? – серьезно сказала Ленка и запила соком.

И мы почти минуту ухохатывались все трое. За мокрой стенкой Шара прогрохотал подьемный кран – чистая Годзилла. А потом Ленка дернула меня за рукав: в дверях появился Русланчик.

Я тоже дернула за рукав – Хулиту:

– Позови его. Попроси ту статью… Глена-как-его-там… ну Юльчик!..

Она посмотрела на меня так, будто делает бог знает какое одолжение. Сильно умная; ну да ладно. Я ей потом припомню, а сейчас…