Искра, погружайся! В плену Янтаря

От увиденного, к горлу поступила тошнота…

Окровавленный торс был изрешечён, наверное, с десятка отверстий. На шее и плече было два глубоких пореза… я ринулась к двери, чтоб зайти внутрь, но меня оттащили назад. Не обращая ни на кого внимания, я уперлась ладонями в стекло, неотрывно следя за манипуляциями врачей.

Доктора что-то ему вкололи, и залили раны какой-то жидкостью. Один из них вышел и сказал:

– Состояние у него очень тяжёлое, мы постараемся сделать все что в наших силах, но ничего не обещаем. Спасло то, что ему была оказана квалифицированная первая помощь, ну и что на нём был бронежилет… Все остальное будет зависеть от него. И ещё… лучше отключите его от контроллера и уйдите, пожалуйста, все наверх.

Да что такое!! Опять. Я никуда не уйду в этот раз! Но меня никто даже слушать не хотел, меня просто выволокли из помещения и отвели на верх. Дверь в подвал закрыли на ключ. Теперь наверху сидели только я Камилла, Патрик, солдаты, один из которых держал младенца-искру, судя по всему.

Слезы градом лились по моим щекам, я кинулась на Патрика снова.

– Что вы сделали с ним?? Да как вы могли допустить такое??!

Патрик сидел понуро, и даже не поднял на меня глаз.

Я посмотрела на Камиллу, но она тоже отвернулась, еле сдерживая слезы и кусая губы.

Патрик обратился к солдатам:

– Джошуа, бери людей и идите, отдыхайте, вы сильно устали, – потом посмотрел на солдата с младенцем. – Дай ребёнка мне и тоже уходи.

Все четверо ушли.

Не успели они выйти, как в комнату забежала русая низкая девушка, с круглым лицом и большими глазами.

– Папа, папочка??! – она посмотрела на Патрика, затем на ребёнка. – Доченька моя, крошечка моя бесценная… – она подбежала к Великому марлу и взяла у него из рук девочку, расцеловывая её бессчётное количество раз, затем налюбившись дочерью, тревожным голосом обратилась, как я поняла, к своему отцу. – Папа, что с Клаудом? Где он? Я слышала, что его ранили? Где он, папа ответь.

Патрик даже не поднял на дочь глаза, он опустил лицо на ладонь, и беззвучно зарыдал. Его спина подрагивала, руки дрожали.

– Папа? Его что убили? Он умер? – она тоже начала плакать. – Да ответь же мне наконец. – сквозь слезы сказала она.

– Я… не знаю… – дрожащим голосом сказал Патрик. – У него столько ран… врач мне сказал, что ему навряд ли помогут. Был бы он обычным человеком, то давно бы уже умер… – он опять заплакал. – Это я виноват… Это из-за меня все…Не надо было пускать его на это дело… я знал, как это опасно. Знаешь, что он сказал мне? Что он должен мне две жизни, мою и свою, и вернув мою внучку, один долг он выплатит! Ну что за мальчик такой! Ну что за неугомонный, своенравный!

Его дочь обняла его, захлёбываясь слезами на его плече.

– Он же мой сын! Он думает, что если не кровный, то я не смогу любить его полноценной отцовской любовью! Глупый пацан! Ну как он мне может быть не сыном?! С младенчества на моих руках рос! Я и тебя и его люблю одинаково!

– Папочка не плачь, пожалуйста. Ты же знаешь, что мой братик самый сильный. Папа, он справится.

Но я видела, что она это говорила для того, чтоб взбодрить отца… и нервничала не меньше него.

Входная дверь резко распахнулась, и в дом влетел Маркус, а следом за ним Урсула.

– Все совсем плохо? – с порога спросила она взволнованным голосом. Но заметив лица присутствующих с ужасом ахнула.

Маркус свирепо посмотрел на младенца, а затем сведя брови на переносице посмотрел на дочку Патрика.

– Миссия, смотрю, завершилась успешно. Поздравляю с возвращением дочери… Джоанна…

Девушка тем временем крепче прижала к себе ребёнка.

Маркус презрительно фыркнув, продолжил:

– И что теперь… вы посадите ребёнка на блокаторы? – съязвил он.

Урсула грубо тряхнула Маркуса за плечо.

– Хватит, брат! Никто не хотел, чтоб так вышло. Ребёнок особенно в этом не виноват… тем более это племянница Клауда, не думаю, что он отказался бы от миссии, даже заранее зная исход, – девушка укоризненно посмотрела на своего брата, пытаясь остудить его пыл.

Маркус скинул её плечо, сплюнул, направился в сторону бара, и налил себе полный стакан напитка коричневого цвета.

– Если бы не твоя прихоть жить на поверхности, Джоанна, сейчас все было бы в порядке! Твой ребёнок родился бы тут, и его никогда бы не изменили, он был бы первой неперекованной искрой в истории! Ты хоть представляешь, какую научную ценность это имело бы! И не было бы всей этой ситуации, а твой брат не лежал сейчас внизу, на грани жизни и смерти!

– Маркус! Она не виновата, что так вышло! Кто знал, что именно её ребёнку выпадет участь родиться эволюционированным человеком, и при этом попасть в лапы Роша! – кричала на него Урсула, подойдя к Джоанне и мягко обнимая и целуя ребёнка в её руках. – Эта малышка, вообще то, практически и твоя племянница! Имей уважение к Патрику!

– Милосердней было бы убить эту несчастную девочку… чем дать ей проходить в будущем через то, через что каждый раз проходит он!! – Маркус показал на подвал, имея ввиду Клауда. – И, кстати, кто будет проводить над ней эксперименты?? Я?! Ну конечно… а кто же ещё… вы же меня не спросили согласен я измываться над несчастным ребёнком или нет…

Джоанна громко заплакала, оседая на диван и крепко прижимаясь щекой к маленькой малышке. Урсула сначала нахмурилась, я думала она сейчас набросится от злости на Маркуса, но лишь скривив лицо тоже села рядом с Джоанной. Походу, Маркус говорил в слух о том, что было на уме у всех…

Маркус осушил стакан до дна, сморщившись и вытирая рот, тихо произнёс:

– Как Клауд пьёт это эту дрянь с поверхности…

– Вы можете рассказать, как так получилось, что он в таком состоянии. Я бы в жизни не поверила, что он мог пропустить столько выстрелов… – меняя тему спросила Урсула.

Камилла нервно заёрзала, и наконец оторвав взгляд от пола, тихо произнесла.

– Это моя вина.

– Какого черта, техник?! – взревел Маркус.

– Я… замешкала с открытием ворот и в последний момент упустила из виду искру…

– Там были другие искры? – с изумлением сказал Маркус.

– Двое. Полностью подготовленные. Клауд с ними быстро разделался… но второго не добил. Я вовремя не справилась с воротами… плюс… была морально истощена перед миссией. Его состояние – полностью моя вина и я готова понести за это наказание.

В зале воцарилась гробовая тишина, и все безмолвно уставились на Камиллу.

Первым заговорил Патрик:

– Нет смысла что-то выяснять сейчас…мы имеем то, что имеем. Человеческий фактор всегда присутствует в таких ситуациях. Клауд сам, когда… – Великий марл запнулся на мгновение. – Когда…если выкарабкается, решит, что с тобой делать, Камила. Сейчас главное, чтоб он выжил и вернулся к нам. Я буду у себя… мне надо в часовню.

– Мне тоже, я пойду с тобой, папа, – сказала тихо Джоанна.

Патрик медленно встал, и вместе с дочерью вышел из дома. Маркус, налив себе ещё одну порцию алкоголя, сел на диван и в задумчивости стал медленно потягивать жидкость из бокала.

Я не хотела делиться со своими бывшими фальшивыми друзьями переживаниями, и просто ушла в спальню, и легла на кровать, перестав сдерживать эмоции.