Искра, погружайся! В плену Янтаря
Когда весь прицеп был разгружен, янтарный зашёл внутрь.
Теперь я слышала, что мужчины завели разговор внизу. Я подошла к двери, пытаясь лучше расслышать то, о чем они говорили, но не могла разобрать ни слова. Я тише мыши высунула голову, чтоб мне было лучше слышно, но стоило это сделать, как янтарный, стоящий у самого выхода, спиной ко мне, сразу повернул голову в мою сторону, и неодобрительно на меня посмотрел, делая головой кивок, намекая вернуться обратно в свою комнату.
Да как так, я же даже шороха не издала!
Надув от обиды губы, в расстроенных чувствах, я зашла обратно в комнату. Ну ничего не поделаешь. Я распаковала свои вещи и искоса глянула на дверь ванной комнаты, не совсем уверенная в том, что моё личное пространство не будет потревожено. Но я слишком устала с дороги, и не тратя времени на раздумья, достала оттуда полотенце и пошла в душ. Быстро искупаюсь и выйду.
* * *Тёплая вода неописуемо приятно обтекала моё тело, согревая и успокаивая. Я расслабилась, и задумалась о том, что сегодня увидела.
Как такое могло быть скрыто. Неужели о том, как живёт Медь не знала только я? Как вообще такое могло быть возможно? В интернете, если поискать информацию про Медные поселения, выходит абсолютно обратная информация – красивые картинки уютных цветущих городов, не мене живописных, чем Платиновые. Информацию явно подделывали, и мой отец не мог этого не знать. А кто знал ещё? Раз я не знала, то даже не все Правящие знали об этом? Или отец скрывал эту информацию исключительно от меня? Тогда я бы слышала об этом от знакомых… Эта мысль никак не давала мне покоя.
Я выключила воду, закрыла кран, обернулась полотенцем, и полная задумчивости вышла из душа.
В нос мне ударил божественный аромат, чего-то очень аппетитного. Я посмотрела, на комод, на котором лежала тарелка с едой. Мне хватило секунды, догадаться, откуда ей тут взяться и быстро обвела комнату глазами. Янтарный стоял, опершись, об комод, и смотрел на меня.
Я взвизгнула, и спряталась за дверь душа, высовывая только голову.
– Не кричи, жёнушка, – я услышала в его голосе недовольство. – Я уж думал, ты никогда не выйдешь.
– Отвернись! Почему ты здесь?! – прошипела я.
– А где мне быть?
– В другой комнате, где ещё!
– Ты выгонишь мужа в другую комнату?? – с наигранным удивлением сказал он.
– Что ты несёшь?! Ты мне не муж!
– Конечно, нет, но Лукас так не считает.
– Какое мне дело, до твоего Лукаса, и того, что он подумает!! И до тебя!! – закричала я.
– Тшш.
– Не тшикай мне, ты сам заварил эту кашу, вот и расхлёбывай!! – негодовала я, ещё громче начав кричать.
Он в один прыжок преодолел расстояние между нами, и закрыл мне рот ладонью.
– А ну замолчи!
– М – ммм-ммм! – мычала я сквозь его ладонь. Я начала отпихивать его, но он не поддавался, тогда я начала колотить его по груди обеими руками… и это было самым глупым решением в моей жизни, потому что полотенце, размоталось и сползло по моему телу на пол.
Я расширила глаза, и, замолчав, посмотрела вниз. Янтарный не побрезговал поступить так же.
– Ну… ладно, я передумал, продолжай … – сказал он ухмыляясь. – Ааа-яй!
Я укусила его за ладонь, от неожиданности он ослабил хватку, я высвободилась, присела, подняла с пола полотенце, вновь обернулась в него, встала и залепила ему звонкую пощёчину, которая в этот раз снайперски нашла адресата.
Я источала неистовый гнев, покраснев и широко раздувая ноздри!
– Ты, ты! Ты просто, ты просто… хам! Мерзавец!
Он стоял, в недоумении потирая щеку.
– Ты чокнутая!
– А ты извращенец!
Он вновь сострил ехидную ухмылку.
– Ты бы знала, какой. Могу показать.
– Да пошёл ты! Отвернись уже! Уйди куда-нибудь!
Он издал смешок, пошёл к саквояжу, вытащил оттуда одежду с полотенцем и, перестав обращать на меня внимание, направился в душ.
Глава 10. Не тяни тигра за хвост
МЕЛАНИЯ РОШ
Я быстро натянула на себя ночнушку. В животе предательски заурчало, и я пошла есть свой ужин. Когда я хотела приступить ко сну, поняла одну вещь. Кровать всего одна, а в комнате нет даже кресла. Я ужаснулась. Не буду же я спать в одной кровати с этим …этим!!! Я, оцепенев села на краешек, и положила руки на колени, едва сдерживая панику. А вдруг он на это и рассчитывает?!
Вода перестала течь, и через некоторое время, дверь душевой открылась. Янтарный вышел в одних лишь просторных штанах, суша волосы полотенцем. Я старалась на него не смотреть, но выходило это плохо, настолько плохо, что я просто вытаращилась. Он был идеально сложен, стройное поджарое тело, мускулистая грудь, широкие плечи, крепкие руки, каменный пресс, на плече, спускаясь к предплечью красовалась чёрная геометрическая татуировка, которая представляла собой замысловатые узоры, обхватывающие его бицепс плотным кольцом. По моему телу прокатилась неизвестная мне доселе истома, и я поспешно отвернула своё пылающее лицо.
По мере того, как он приближался, во мне начинало возрастать волнение и страх.
– Где ты будешь спать? – с беспокойством в голосе спросила я.
– На полу. Или у тебя другие предложения есть?
– Нет-нет! – наверное, слишком радостно выкрикнула я.
Он выключил свет, подошёл к кровати, взял оттуда подушку и одно из одеял, которое, сразу же постелил на пол, и лёг.
Я с облегчением плюхнулась на постель.
Янтарный лежал, не укрываясь, ну, ему было и нечем, подложив руку под голову, и закрыв глаза. Его грудь начала опускаться и спускаться медленнее. Я посмотрела на его расслабленное лицо. Он был молод, но вёл себя так, будто вдвое старше своего возраста. В темноте было сложно разглядеть, но я все равно видела, что у него на торсе было несколько шрамов. Я стала их рассматривать, гадая их происхождение. Откуда он их получил?
– Можешь не смотреть на меня?
Я чуть не подскочила с кровати, будто меня застали на месте преступления, и в панике оторвалась от своего занятия, уставляясь на его лицо. Его янтарные глаза, смотрели прямо на меня, какие-то чересчур яркие в ночи.
– Ложись спать девочка. Я завтра рано утром уйду. Ты будешь весь день тут, вернусь только к вечеру.
– А что ты будешь делать?
– У меня важное дело.
– И ты не расскажешь?
Он покосился.
– Конечно нет.
– Зачем ты сказал, что мы женаты?
– Не придумал ничего умнее, пока ты не ляпнула что-нибудь неподходящее.
– Он не знает, кто я? И кто ты?
– Нет. Не думай, что можешь воспользоваться этим. Если в тебе есть что-то человеческое, ты не скажешь. Это для его безопасности. Я помогаю ему и его сородичам, а он мне. Этого должно быть достаточно для того, чтоб ты держала язык за зубами. Проболтаешься, и для тебя все закончится плохо…
– В твоём паспорте настоящие данные?
– Нет конечно.
– Тебя не Винсент зовут?
– Нет.
– И тебе не 24?
Он жёстко посмотрел на меня:
– Я что, похож на сопляка?!
– Н-нет… – протянула я.
– Спи!
– Спокойной ночи, – сказала я и отвернулась. Он ничего не ответил.
Уснула я быстро.
День второй
Я проснулась, когда слабый свет проник в окно, озаряя небольшую комнату. Впервые, за долгое время, выспавшись, я потянулась и осмотрелась. В комнате я была одна, янтарного нигде не было. Посмотрела в окно, машина была на месте. Быстро переодевшись, спустилась вниз. Лукас сидел за кассой и вновь читал. Услышав мои шаги, мужчина поднял голову, и сильно откашлявшись, сказал:
– О, ты проснулась?
– Доброе утро, да, отлично выспалась, спасибо. А где… Винсент?
– Он ушёл.
Резко меня посетило озарение, я искоса посмотрела на дверь, которая так и манила меня свободой. Всего шаг за порог, и я как-нибудь найду дорогу домой, к отцу. Немножко подумав, я сказала:
– Я пойду подышу свежим воздухом, – волнение в моем голосе читалось слишком явно.
Лукас привстал и подошёл ко мне. Лицо у него стало невероятно встревоженным.
– Присядь дорогая, давай я лучше заварю тебе чай.
– Ээ, ну я сначала схожу, принесу кое-что из машины, – продолжила врать я.
Лукас подошёл к двери, и сложив перед собой руки, опять по непонятной причине и жалостью в глазах произнёс:
– Прости, я не могу тебя отпустить.
– Но… а как же…?
Лукас глубоко и опечаленно вздохнул, затем обречённо произнёс:
– Винсент рассказал мне о твоей болезни.
– Чегоо? О какой ещё болезни?
– Ты только не волнуйся, присядь. Я сейчас сделаю тебе вкусный завтрак…
– Господин Лукас, я все понимаю, но у меня нет никакой болезни! Что за ерунду вы несёте!
– Винсент сказал, что ты захочешь выйти на улицу или пойти в машину… сказал, что если ты выйдешь, то можешь потеряться. У моей матушки тоже был Альцгеймер, знаешь, мы....
– Какой ещё Альцгеймер?! Нет у меня никакого Альцгеймера!
– Да, да, он так и сказал, что ты будешь все отрицать. Он такой благородный человек, так заботится о тебе, тебе очень повезло!
Я расширила глаза от негодования! Что за цирк устроил этот несносный янтароглазый гад!
– Чтоб вы понимали, Альцгеймер уже давно, успешно лечится, как и другие, давно канувшие в лету болезни, типа рака, муковисцидоза, СПИДа и прочих болячек! Так что, вы сами должны понимать, что Винсент вам наврал!
Лукас посерьёзнел.
– Да лечится, только если ты Платина. Кто даст Меди такие лекарства, да и если даже они найдутся… откуда деньги на них взять. Лечится многое, если ты рождён там, – он указал пальцем наверх. – Я недавно похоронил единственную дочь… она так мучилась…у неё итак были проблемы со здоровьем, но, когда над нами навис этот смог… – Лукас отвернулся. – Не бери в голову милая, тебе самой не надо нервничать, иди в свою комнату, я принесу тебе что-нибудь поесть.
Мне резко стало не до разбирательств. В магазине автозапчастей было тепло, но я озябла и обняла себя руками. Медь не получает лекарств? Как… как такое могли допустить? Как отец мог такое допустить? Я вся дрожала.
Лукас посмотрел на меня, и быстро пошёл в сторону витрины, вытащил оттуда плед, подошёл и укутал меня.
– Иди отдыхай, ты вся дрожишь.
Я без лишних слов, быстро забежала в свою комнату.
Весь день я просидела наверху и никак не могла найти себе места. Я не могу оставаться тут дальше, это все давит на меня. Я просто хочу домой, чтоб этот кошмар прекратился. Я уверена, папа скажет мне правду! Он скажет, что это все вранье! Я посмотрела в окно. Как выбраться отсюда? Янтарный не даст мне уйти, и этот дурацкий наручник, при попытке взлома – он убивает, даже при попытке отрезать руку… Но вот… на хозяина наручника это не распространяется…
Я начала искать по комнате то, что могло бы мне помочь. Но ничего не нашла. Я посмотрела на сумку янтарного… Во мне боролось воспитание и желание вырваться на свободу. Прислушавшись ко второму, и заглушив голос совести, я тихонько подошла к саквояжу и раскрыла его. Я пыталась аккуратно переставлять вещи, чтоб он ничего не понял, когда зайдёт.
Бинго! На дне лежал длинный чёрный нож и ещё пару каких-то очень маленьких. Да он прям фанат ножей… Выбор был очевиден, я взяла тот, что был больше. Затем аккуратно сложила все вещи на место, и быстро побежала на кровать, пряча орудие под подушку.
_________________
Я нервно ожидала в комнате. Была уже глухая ночь, а янтарный так и не приходил. Я выключила свет, и легла на кровать. Надо было дождаться его, и я держалась, чтоб не уснуть. Спустя минут пятнадцать, я услышала металлический скрип лестницы. Укуталась, накрылась и закрыла глаза. Дверь отворилась. Я слышала тяжёлые шаги ботинок, слышала, тяжёлое дыхание. Он двигался непривычно медленно. На пол с грохотом упало что-то тяжёлое, грузное, металлическое… затем ещё что-то лязгнуло. По звуку я поняла, что он снял обувь и босиком пошёл в сторону душа, открыл воду, искупался и вышел.
Я крепко зажмурилась, стараясь дышать максимально естественно. Я слышала, как влажные босые ноги ступали по старому скрипучему полу. Он приблизился, я чувствовала затылком его взгляд, он смотрел на меня, я жутко боялась, но вида не подала. Он взял с кровати свои постельные принадлежности, которые утром аккуратно убрал, вновь разложил на полу, и с какой-то тяжестью, в отличии от его привычной грации, лёг.
Я прислушивалась к каждому его вздоху, ждала, пока он погрузится в глубокий сон. Он сдавленно, грузно дышал, затем дыхание стало более глубоким и медленным. Для надёжности, прождав ещё какое-то время, я встала, стараясь быть максимально тихой. Наконец я смогла осмотреться, удовлетворяя своё любопытство. На полу лежали какие-то ножи, крюки, тяжёлая чёрная одежда, вся в каких-то ремнях. Это было похоже на какой-то защитный костюм…
Тряхнув головой, я отогнала ненужные мысли, нельзя в такой момент отвлекаться! Какое вообще мне дело! Я постаралась сосредоточиться, на том, что должна сделать.
Я вынула из-под подушки нож. Он был тяжёлым и увесистым, покрутила его, и затем посмотрела на янтарного. Он лежал, подложив руку за голову.
Смогу ли я сделать это?
Я ещё раз посмотрела на нож. Мелани, это цена твоей свободы! Вставай, делай и беги!
Я встала, на цыпочках подойдя к его спальному месту. Бесшумно присела на корточках рядом, занесла нож, потом снова убрала, снова занесла. Я смотрела на его лицо, на свои руки, разве я смогу отнять у этого человека жизнь? Не смотря на то, кто он, он тоже живой. Я понимала, что думаю слишком долго, надо либо делать, либо отказываться от этой затеи. Я вновь занесла нож над его грудной клеткой, и зажмурившись отвернулась. Сейчас, вот прям сейчас я сделаю…
– Как ты собираешься убить с закрытыми глазами?
Я завизжала, попыталась встать, но он оказался быстрее. Схватил меня за оба запасться, рванул на себя, а затем перекатился, укладывая меня на спину и прижимая мои руки к полу. Он больно сжал запястье той руки, в которой был нож, и я, вскрикнув, выронила его.
Он сел сверху меня, замыкая мои ноги своими крепкими бёдрами, потом одной рукой сгрёб обе мои, а свободной поднял нож.
Вид у него был очень недобрый. Зрачки были сужены, радужки в ночном свете казались какими-то животными. Толстые вены на руках и косых мышцах живота вздулись.
– Это разве игрушка, для таких маленьких девочек, как ты? Ты действительно думала, что сможешь убить меня?
Я вся тряслась от страха, отворачивая от него голову. Он теперь действительно разозлится. Ну зачем я вообще затеяла все это!
– Закрытыми глазами нельзя убить, девочка… особенно меня. – последние слова он протянул особенно медленно, с каким-то садистским наслаждением. Он наклонился ко мне, затем поднёс лезвие к моей щеке, и надавил ребром ножа, заставляя повернуть голову и посмотреть ему прямо в лицо. – Своей жертве надо всегда смотреть в глаза, нет ничего прекрасней агонии…страха который подарит тебе последний её вздох.
Он провёл кончиком ножа выше, скользнул по моим губам, затем вдоль шеи, скользнул ниже, подводя нож к ложбинке моей груди. Наверное, в миллиметре от моего тела, он крутанул нож в руке, беря рукоять обратным хватом. Он поддел острием мою майку, и чуть провёл им вниз, разрезая лёгкую ткань.
Я начала брыкаться и сопротивляться, пыталась вырвать руки, но он даже не чувствовал моих движений. Он дошёл до середины майки, из-под которой уже проглядывал лифчик.
– Нож – это продолжение руки. С ним, нужно слиться, стать единым целым. Этот кстати мой любимец. Только им я зарезал, по меньшей мере человек двести, жаль я не считал. Ты не чувствовала это, когда держала его в руках?
Он сжал мои ноги бёдрами, затем наклонился ближе, его волосы падали на глаза, почти закрывая их. Выглядел он до ужаса зловеще, жутко оскалился, затем приблизил лицо к моей шее, и не касаясь, обжигая дыханием скользнул ниже. В мой нос ударил запах мускуса, мыла и его тела.
– Пожалуйста отпусти меня, я обещаю больше не делать такого, – дрожащим голосом пролепетала я.
Он приподнял мой торс, затем свёл мои руки за спиной и этой же рукой, прижал к себе. Другую руку, в которой он держал нож, он поднёс к моим волосам. Я быстро дышала, хватая носом воздух… что он хочет сделать… он разрезал резинку, держащую мой хвост. Мои длинные волнистые волосы разметались по плечам.
Я замерла, не понимая… зачем…
Янтарный держал меня крепко, бегал глазами, по моему лицу, шее, груди, потом остановился на моих приоткрытых губах, глаза его потемнели, наливаясь чем-то тяжёлым.
– Пожалуйста, не делай ничего со мной, – жалобно пропищала я.
Он задержался ещё секунду, а затем посмотрел куда-то мимо меня, потом на нож, затем неожиданно замахнулся им и с силой, крутящимся броском метнул его в стену.
Послышался треск. Я ошарашено, проследила за тем, что он сделал. Лезвие примерно на треть вошло в бетонную стену.
– Не трогай больше мой нож, – он оторвал взгляд от торчащей из стены рукояти, и посмотрел вновь на меня. – Я ревнивый.
Он без улыбки оттолкнул меня, встал на ноги, и ушёл в душ. Я встала, потирая ноющие запястья, за которые он больно меня держал все это время. Янтарный включил воду. Я хотела уже вернуться в кровать, пока он не передумал. Но черт бы побрал моё любопытство, дотронулась до ножа, который торчал из стены и, попыталась потянуть, он даже на миллиметр не вышел. Ну конечно, он позаботился о том, чтоб я не трогала его нож… теперь это Экскалибур. Я быстро побежала и спряталась под одеяло.
Янтарный вернулся и снова лёг.
Я постаралась уснуть как можно быстрее.
День третий
Когда на следующее утро я проснулась, моего похитителя вновь не было, на что я облегчённо вздохнула. Не было и всех тех штук, которые он вчера кинул на пол. Я покосилась на стену, где должен был торчать нож, но не было и его.
Я привела себя в порядок, после сна и спустилась вниз. Лукас, увидев меня, подскочил со своего старого потёртого кресла.
– Доброе утро дорогая. Я приготовил тебе завтрак. Думал раньше встанешь, сейчас подожди, подогрею!
– Не стоит утруждаться, что вы, и на том спасибо, – робко ответила я.
– Нет, нет что ты, в моем доме не так положено гостей принимать.
Мужчина с трудом встал, громко откашлялся, прихрамывая, взял тарелку с остывшим омлетом, и зашёл в подсобку.
Мне совсем не хотелось его обременять. Он итак был невероятно добр ко мне все эти дни. Я села за витрину и осмотрелась, здесь все было таким старым, потрёпанным. На верхних полках была пыль. Как будто давно никто не ухаживал за магазином. За его прилавком была небольшая касса, несколько пар чёток, цифровые газеты и коробка шахмат. Мои глаза заблестели.
Лукас уже вышел с дымящейся тарелкой и чашкой чая. Мой желудок заурчал, стоило мне услышать ароматный запах.
– На дорогая. Ешь. Не стесняйся.
Я ему благодарно кивнула и взяла из рук угощение.
– Вы играете в шахматы?
Взгляд Лукаса притупился, а на губы наползла печальная улыбка.
– Да, играю… играл. Моя дочь очень любила играть в шахматы. Мы часто проводили с ней вечера, бывало устраивали целые турниры. Она готовила свой фирменный гоголь-моголь, я всегда поддавался ей, она так радовалась, когда выигрывала.
Лукас смотрел в одну точку, глаза его покраснели, челюсть подрагивала.
– Когда она болела, не могла даже держать в руках фигуры… но все равно доводила каждую партию до конца. Она была замечательной девушкой, очень доброй, искренней.
Он поспешно вытер лицо, и сказал, одаривая меня слабой улыбкой.
– Не хочешь сыграть со стариком пару партий? Скоротаем денёк.
У меня у самой на глазах проступили слезы, и я энергично закивал головой.
– Конечно. Давайте сыграем.
Лукас воспрял духом.
– Тогда я быстро сделаю гоголь-моголь, не обещаю, что будет такой же вкусный, как у моей дочурки, но надеюсь ты останешься довольна. Я скоро приду.
Он, воодушевившись, неестественно быстро, для своей хромоты, вновь пошёл в подсобку.
Через некоторое время, он вернулся, держа в руках два стакана желтоватых напитков с густой пенкой, торжественно вручил один мне, и раскрыл шахматную доску.
______________
Играли мы до самого вечера. Несколько раз приходили клиенты, Лукас был очень вежлив с ними, помогал, все подробно объяснял, показывал.
Играл он очень хорошо, но я все-таки выигрывала довольно часто, так что, у меня закралась мысль – не поддавался ли он мне тоже.
– Шах, – со звоном положила я ферзя на белую клетку.
В этот момент дверь в магазин открылась, и внутрь зашёл янтарный. Он не сразу увидел нас за высоким прилавком. Когда он заметил меня сидящую около Лукаса, вопросительно поднял брови. Увидев, что мы играем в шахматы, лицо его помрачнело, но он ничего не сказал, и пошёл наверх, в комнату.
Лукас каким-то странным взглядом посмотрел ему в след, и подождав пока тот не скрылся за дверью, заговорил:
– Он знал мою дочку. Винсент и Ариана сразу нашли общий язык, даже были чем-то похожи характерами. Тоже частенько играли тут вдвоём. Они помогали друг другу с детьми… Их скрепляла настоящая дружба. Он тяжело воспринял её уход. Моя драгоценная добрая дочурка, я рад и горд, что она ушла не бесследно, она смогла спасти почти пол сотни детских жизней, дать им надежду, на будущее, даже когда болела сама.
– Каких детей?
– Ну, тех, за которыми вы приехали.
Я округлила глаза.
– Ой, дочка, ты не знала?
– Она не знала, – послышался голос сверху. Я моментально обернулась.
Янтарный спускался по лестнице, одетый в чёрную кофту и джинсы. Лицо его было мрачным, он был определённо без настроения.
Лукас виновато отвернулся. А я впарила в него взгляд, безмолвно умоляя получить ответ.
Янтарный смотрел на меня мучительно долго, явно ведя в себе какую-то борьбу.
– Я забираю с собой детей… в Кадмус.
Я округлила глаза.
– Каких детей? И зачем?
– Затем, что здесь у них нет будущего, кроме как ранней смерти от какой-нибудь болезни. Я забираю по несколько детей, каждый мой приезд. Они получают шанс жить свободно, сыто и долго, – янтарный посмотрел на Лукаса, затем на шахматы. – Его дочь, помогала мне. Она была хорошим человеком, филантропом, альтруистом. Таких людей, как она, трудно встретить, но мне повезло знать её.
Лицо янтарного было жёстким, непроницаемым. Но в глубине его ярких глаз я видела сожаление. Отвлекаясь от своих мыслей, янтарный посмотрел на меня:
– Завтра к обеду я заканчиваю дела, и мы сразу уезжаем, – затем обращаясь уже к Лукасу. – Дети готовы. Сегодня ночью они уже выедут из города.
– Шестеро?
Янтарный выжидающе посмотрел на Лукаса, и после длительной паузы ответил:
– Семеро, – с тяжёлым выдохом Янтарный кротко кивнул.
– Спасибо Винсент, спасибо огромное! Я не смог разлучить их, там были тройняшки! – глаза мужчины засияли от радости, становясь влажными.
Янтарный кивнул и сказал:
– Я пойду отдыхать. Всем спокойной ночи, – он посмотрел на меня, тоже кивнул и вновь поднялся на мансарду.
Лукас радостно вздохнул.
Я задумалась. Может не такой уж мой похититель и плохой человек? Может вовсе не они на плохой стороне…
– Ладно дорогая, мне надо закрывать магазин. Уже поздно, и честно говоря, устал я уже. Завтра, если захочешь, сыграем ещё, перед твоим отъездом, очень жаль, что ты уезжаешь так скоро, ты принесла мне воистину огромное удовольствие, я как будто вновь играл со своей доченькой – мужчина благодарно кивнул мне, откашлялся, собрал шахматы, и дёрнул за дверную ручку, открывая шкаф под витриной, и пряча туда шахматы. Шкаф закрывался ключом, на устаревший дверной замок.
Мои глаза расширись, от увиденного.
Коммуникатор!! Если доберусь до него, то смогу позвонить папе!
Лукас закрыл шкафчик, и положил ключ в карман. Встал, и медленно пошёл закрывать магазин.
Я взволнованно подскочила, пожелала ему доброй ночи и поспешно поднялась наверх. Сердце бешено колотилось. Когда я зашла, янтарный уже спал. Я поспешно переоделась, и тоже легла, плюхнувшись на кровать, обдумывая свои возможности.
Глава 11. Зверь самый лютый ярости не чужд
ЯНТАРНЫЙ
День первый
Я люблю дальнюю дорогу. Время, проведённое в пути – какое-то абсолютно абстрагированное, внеземное, вырванное из рутины жизни. Оно как будто останавливается в эти моменты, даёт мне сделать глубокий вдох, наполняя мои лёгкие безмятежностью, даря расслабление, перед очередным рывком.
Я медленно курил сигарету, растягивая удовольствие, и наслаждался красотой заката, такого живого, естественного, не изуродованного человеческой рукой. На линии горизонта бесконечной каменной пустоши – показались высотки Нур-Калета.
Я поморщился, смог стал ещё гуще. Никак не мог понять… если у дерева гнилой корень, оно не даст пышной кроны, оно не даст плодов, а в скором времени зачахнет полностью. Медный Нур-Калет гнил. В нём гнили люди, разлагались изнутри. Живые трупы, просто это вопрос времени. Платина живёт за счёт Меди, что будет с высшими кастами, когда низшие не смогут приносить пользу?