Для плохиша она – исключение

– Ты что лягаешься, как лошадь? Дикая совсем, что ли? Я поймать тебя хотел!

– Если бы ты меня не дернул, ничего бы не случилось! – отпихнула я от себя парня, упершись ладонью в его грудь, но проще было сдвинуть здание парламента с места, чем его.

От движения копчик пронзило болью, я поморщилась.

– Давай отнесу к врачу. – Ярый сгреб меня, словно кучу, в руки и поднялся со мной на руках – даже нога не дрогнула.

– Отпусти! Я полезу!

– Да ты же сидеть не можешь!

– А ползти вверх смогу.

Ярый упрямо уставился на меня, я на него. Наше противостояние длилось секунды, но они казались вечностью.

И тут вдруг взгляд парня с глаз опустился на губы. Не успела я подумать, что же делать с ненужным вниманием, как Ярый быстро наклонился.

Только потому, что я была готова, я успела в последний момент отвернуться в сторону, и нос парня уткнулся мне в щеку.

Тихий рык раздался у уха, будто он был животным, а не человеком.

Я повернулась, чтобы высказать все, что я о нем думаю, но тут он повторил свой трюк. В этот раз отвернуться я не успела.

***

Помните эти чувства, когда гуляешь до рассвета и знаешь, что с утра проклянешь небеса за то, что вовремя не остановилась? Вот у меня сейчас было так же.

Поцелуй, который хотелось лишь раскрыть глубже, растянуть дольше, и понимание, что потом я морально выпорю себя за каждую секунду.

Я позволила себе всего три мгновения поцелуя. Три – не больше. После чего в прямом смысле сцепила зубы на его нижней губе, зажмурилась и приготовилась снова лететь вниз. Прощай, многострадальный копчик!

Ярый зашипел от боли, но не отпустил. Наоборот – сильнее прижал меня к себе.

Я приоткрыла глаза, увидела бешеное выражение лица парня, которому никогда не отказывали, и подумала, что он меня сейчас закопает прямо во дворе ЭСА и никто ему слова не скажет.

– Копчик больно, – поморщилась я одним глазом, вторым внимательно следя за Ярославом.

Напряжение медленно ушло из черт лица парня. На его губе налилась большая капля крови, и внезапно она полетела вниз. Шлепнулась прямо в ямку моей ключицы.

– Я всегда забираю все свое, – с этими словами Ярый наклонил голову ко мне, а я вся сжалась, закрывая ему доступ к шее.

Еще чего не хватало!

– Ты тянешь время! – из меня вышел какой-то писк, а не слова. Стыдоба!

– Отдай мне мое, и я тебя отпущу.

– Точно?

В ответ молчание.

Тик-так, тик-так. Время-то идет.

Я медленно, пытаясь расслабить безумно напряженный подбородок, подняла голову и отвела ее чуть в сторону.

– Так неприятно, что даже глаза закрыла? На поцелуй ты сначала очень даже ответила?

– Ты делаешь все, чтобы меня сбить, но я не поддамся, так и знай, – процедила я через плотно сжатые от напряжения зубы.

Ярый резко и с шумом втянул воздух, и я поняла, что снова его провоцирую, когда надо успокоить.

– Шучу, – не к месту попыталась исправить все я и еще больше отвернула от него голову, подставляя шею. – Давай уже. Бери это там…

– Свое, – твердо дополнил Ярый.

И почему мне кажется, будто мы не каплю его крови обсуждаем?

Дыхание обожгло кожу, а язык утонул в ямке ключицы. Это показалось мне куда интимней, чем поцелуй. Я резко распахнула глаза, но не могла повернуть голову, потому что язык уже чертил дорожку по шее вверх. Повернусь – а там уже губы. И что дальше?

Меня мелко затрясло от выходок Ярого. И я бы хотела, чтобы колотило меня от злости. Очень хотела. Уверяла себя, что это так. Но…

Оставался один путь к спасению – свобода. Я забилась, как сумасшедшая. Оказалась на ногах и напрыгнула на канат, как обезьяна. Не помня себя, я оказалась на самом верху – осознала это, только когда увидела крючок, на который был подвешен канат, и потолок. А еще ключ.

Ключ!

Этот кубок был такой огромный, что я не знала, как его унести незаметно. И за спиной пробовала держать, и под рукой зажать – бесполезно. Такую огромную чашу на ножках не спрятать.

С того момента, как я съехала с визгом и горящими ляжками вниз по канату, Ярый подозрительно молчал. Не приближался ко мне, даже когда я сняла купол с кубка и забрала его. Даже не мешал уходить с ним – лишь шел рядом с нечитаемым выражением лица.

– Любишь свой универ? – вдруг спросил он.

– Я три года головы не поднимала, чтобы туда поступить. – На всякий случай я крепче прижала к себе кубок.

Охранник проводил нас квадратными глазами, открыв рот. А я повторяла про себя как мантру: “Кубок невидим, невидим, невидим”.

Мы почти вышли, когда вдруг Ярый дернул за ручку кубка, но я пролетела по воздуху вместе с победным сосудом.

– У тебя хватка бойцовой собаки! – Он попытался выдрать у меня кубок, схватив двумя руками за его ручки и потянув вверх, но я повисла на нем.

Не отдам!

– Что ты делаешь? Я его уже достала!

Хотел бы помешать раньше, тогда что стоял рядом? Чтобы я сначала почувствовала вкус победы, а потом – разгромляющего поражения?

Я с яростью посмотрела в лицо парня, и мой взгляд споткнулся о запекшуюся кровь на нижней губе.

– Ты мне мстишь за укус?