Верни меня домой

Я непонимающе уставился на него, а он взял телефон и выдал в трубку:

– Лиза, два черных кофе, – сбросил звонок и опять уставился на меня. Повисла тишина.

Отметил, что говорит правильно, склонение нужное употребляет. Не похож на интеллектуала, конечно. И на быдло тоже не похож. Интересно. Книги читает? Почему-то вспомнил шутку про книжный клуб: «Первое правило книжного клуба – никому не рассказывать о книжном клубе». Ха.

– Ковалевская всегда была супермозгом, даже мужика себе выбрала с умом, – опять сарказм.

– Поясни.

Нас прервала Лиза, которая принесла кофе. Обдав меня многозначительным взглядом, она быстро выскользнула из кабинета. Он продолжил:

– Ты же её знаешь, она ж беззащитная как кролик. Ей защита нужна. Ты можешь.

Как он понял это, не находясь с ней в отношениях? Как он узнал всё то, о чём я начал догадываться только не так давно?

Он встал, обошёл стол и подошёл к окну. Я отметил про себя, что он ещё хромает. Глядя в окно Анцифиров продолжил:

– Я тогда в неё сразу влюбился. Как увидел. Вторая парта, третий ряд, – он вздохнул. – Говорю тебе, потому что знаю, трепаться не будешь, ей ничего не скажешь. А ещё потому что больше тебя никогда не увижу.

– Откуда такая уверенность? Поедешь как-нибудь в Финляндию, а там раз – и я на границе, – представил картину и смешно сразу стало. – Я теперь пограничник, кстати.

– Надеюсь, не из-за махача в ресторане? – он повернул голову и посмотрел на меня. Вообще нет эмоций, надо же, как разведчик.

– Не-а, я сам перевёлся, чтобы с Марой быть.

Анцифиров закивал головой и опять отвернулся к окну.

– Я виноват перед ней. Всегда буду виноват. Всё что-то не то делаю. Ресторан, школа, крыша, – он провёл рукой по волосам.

– Почему не вышло у вас? – не стал уточнять у него, что было на крыше и что случилось в школе.

– Я и не пытался, – он пожал плечами.

– Почему?

– Нам с тобой на старте были даны разные условия, боец. Я проиграл ещё в самом начале, когда она тебя даже не знала.

– По-русски можно?

– Разные мы с ней. Такие девочки, как Марта, на таких ублюдков, как я, не смотрят.

– Трус что ли?

Он задумался и кивнул головой, поворачиваясь к окну.

– Ну и дебил, – я поставил чашку на стол и поднялся.

– Всё к лучшему. Ну, всё, давай, вали отсюда, и береги её, Снегурочку мою, – он опять перевел взгляд с моего лица куда-то за моё плечо. – А её просто любить буду.

– Да ты с дуба рухнул? Она моя! – удивился я его наглости.

– Конечно, твоя. Не претендую. Иногда одной любви недостаточно.

Я вышел из кабинета, оставив Анцифирова одного, и как во сне дошёл до машины. Марта моя, девочка. Слишком много у нас было лжи, чтобы просто забыть драку, и оставить всё как есть. Зацепило меня, что две тысячи километров – не круг. Мне нужно было понять для себя, что это такое было. Поговорил с ним и идиотом себя чувствую. Спокойный он, готовый ко всему, как зверюга, но бездействует, потому что он для неё – никто. Странно это всё. Он ведь моложе меня. На сколько, года на три-четыре? Он же как Марта. Ему сейчас двадцать четыре, ну, может, двадцать пять. А рассуждает как дед, будто уже жизнь прожил и многое повидал. Очень осмысленные вещи говорил. Человек, который один по жизни, всегда немного философ.

Глава 2

Марта

Темно. Никак не могу привыкнуть к почти полярной ночи. А ещё к низкому мохнатому небу. Всегда пугаюсь, когда поднимаю глаза наверх и упираюсь взглядом в пушистые серые облака. Тут всё по-другому. Москва рядом, совсем недалеко, на самолете чуть больше часа, да до аэропорта – часа четыре. Но тут совсем другой мир. И мне здесь нравится. Нравится почти всё, совсем как в детстве – отдельный замкнутый мир вдалеке от города, с узкими улочками, небольшими магазинами и людьми, обычными простыми людьми, которые живут по соседству, ходят с тобой на тренировки, водят машины. Просто живут. Окна нашей небольшой квартирки выходят на лес, наш дом стоит на самой границе населенного пункта, и каждое утро, когда-то позже, когда-то раньше, я сажусь на широкий подоконник и пью сваренный в турке кофе с миндальным молоком и корицей, смотрю на сосны. Летом это происходит сразу после ухода Руслана на работу. Зимой я позволяю себе вернуться в постель и позалипать в телефон до момента, пока ленивое солнце решит осчастливить нас своим присутствием.

Думала ли я когда-нибудь, что ровно в 16 часов на улице могут уже включать фонари? Нет, не думала. А то, что летом можно провести на солнце целый день и даже не обгореть? И такого я представить себе не могла. Каждые три месяца с октября по апрель в прошлом году Руслан выпроваживал меня к маме, говорил, что мне не хватает солнца и я становлюсь угрюмой, неразговорчивой.

Напитавшись солнцем Андалусии, уже через три дня я начинала скучать, мне не хватало его простых шуток и объятий, мне не хватало дома. Я скучала по чувству безопасности рядом с ним.

После того, как я попала в поле зрения соответствующих органов, за моей работой следили. Это не афишировалось, но подразумевалось. Когда я определялась с направлением специализации, опасалась реакции Руслана, но он был абсолютно спокоен. Сказал мне, что каждый должен заниматься тем, что у него выходит лучше всего. У меня хорошо выходило искать дыры в системах безопасности. Поэтому моя жизнь может быть чуть сложнее, чем у учителя математики. Физтех школа прикладной математики и информатики МФТИ. И я не гений, как думают некоторые, просто делаю то, что мне нравится. Я специалист по искусственному интеллекту, специализируюсь на использовании искусственного интеллекта в защите информации и иногда выполняю функции тестировщика программного продукта.

Достаточно долгое время я была вынуждена вести очень уединённый образ жизни. Весь круг моего общения составлял мой Руслан. Я сторонилась людей, и это вошло в привычку. Привыкла жить закрыто, упиваться моим тихим счастьем и ни с кем не делиться ни чувствами, ни эмоциями. В целом, в моей жизни почти ничего не изменилось. Кроме того, что в ней появилась Алина, моя соседка с пятого этажа. Не могу сказать, что она была моей лучшей подругой, к слову, заводить подруг я так и не научилась. Сначала около месяца мы просто здоровались, когда мы встречались в подъезде. А потом она просто пришла ко мне и подарила комнатный цветок. Мне! Цветок! Вот так началась наша дружба. Аглаонема в красном горшке поселилась на кухне вместе с нашими посиделками, рецептами лучших низкокалорийных пирожных и зелёным молочным чаем.

Алина была на год старше меня, работала администратором магазина одного из косметических брендов. Она же и сделала мне первый профессиональный макияж в жизни, а потом перед зеркалом учила меня выводить стрелки.

У Алины была птичка. Маленькая канарейка, которая поднимала мне настроение одним своим цветом. Часто я поднималась к ней просто посмотреть на маленький желтый комочек перьев, издающий красивые стройные звуки.

– Марта, идём в клуб с нами, – Алинка качалась с пятки на носок, – нууу?

– Не-а, не моя тема.

Я всё ещё помнила, что мои походы в такие заведения в прошлом иногда плохо заканчивались. И вообще, когда Руслан был на смене, я чувствовала смутное беспокойство.

– Точно? Хорошо подумала? – Алина повисла на руке. – Мы с девчонками из офиса решили оттянуться сегодня.

– Не хожу по клубам.

– Ну и что за пенсия, Марта? Ну, Руслан на смене, что ты дома будешь тухнуть?

– А пойдем! – вдруг выдала я, сама себе удивляясь.

Вспомнила, что в последний раз была в клубе, когда познакомилась с Волковым. Это было в другой жизни. При других обстоятельствах. Теперь мне нечего бояться.

Мы собирались у Алины, она делала мне макияж, щебетала и пила мартини со льдом из красивого бокала. Канарейка выдавала трели и добавляла нам настроения, она так скакала по своей жердочке, как будто от нетерпения, как будто готовилась составить на компанию, и мы её задерживали.

Серебристые тени, черные стрелки, пушистые ресницы. Черный топ на восьми перекрещенных бретелях, черные кожаные брюки и каблук десять сантиметров. Сногсшибательный наряд, который мне невероятно шел. При высоком росте он удлинял силуэт еще больше, делая меня похожей на топ-модель, хотя обычно я одевалась куда проще, без эпатажа. Ровное жгучее каре, оленьи глаза цвета кофе. При виде себя в отражении зеркала по позвоночнику пробежали электрические разряды. “Хочу быть ещё выше”, – ухмыльнулась я, и руки сами потянулись к ботильонам на шпильке.

Вскоре клубная музыка окутала меня, проникая под кожу еще с порога, ритмы уже несли на танцпол. Пока Алина с девчонками занимали столик, делали заказ, я танцевала, не помня себя от радости. Через час я купила в баре бутылку воды и вернулась к Алине и её подругам. Они сидели за столиком в затемненной части клуба. Мы сделали несколько фото с девчонками, потом с Алиной, потом селфи, и, увидев, как одна из девушек ведёт за руку парня, я опять умчала танцевать. Вибрации прошивали меня, не давая стоять на месте, я принимала энергию звуков, отдавая в ответ движения. Как мне этого не хватало! Закрыв глаза, проживала каждый трек, выплескивая на танцпол эмоцию. Ещё через два часа я попрощалась с девушками, обняла Алину и вызвала такси.

Дома из зеркала на меня смотрела возбуждённая девушка с горящими глазами, пылающими щеками. Она получала удовольствие от своего вида, от своих движений, от музыки и её вибраций. Я забыла, что могу быть такой. Спокойная счастливая домашняя Марта с кофе на подоконнике. И дикая страстная, поклоняющаяся ритмам, в движении, с разметанными волосами. Мне захотелось сигарету. Просто потому что сегодня Марта проснулась.

Но вместо нее я всего лишь сделала несколько селфи перед тем, как снять макияж. Принимала душ, закрыв глаза, и под струями воды я всё ещё слышала музыку, повторяла движения как на танцполе. Танцевать под душем – это почти как петь в расчёску, такая маленькая победа. Над собой, над комплексами, над табу.