Ключ

Думаю, какой облик выбрать мне, и любуюсь тем, как он создаёт и обустраивает пространство. Вместо одной из стен он вешает иллюзию балкона, с которого открывается вид на недалёкие горы – кажется, это образ из моей памяти, – а три другие стены он завешивает коврами и полками. На полках расставляет образы диковинных предметов, которые когда-то ему запомнились: камни, цветы, вазы, чаши, подсвечники. Мне нравится, что у него получается. Что-то достаточно природное, чтобы это было уютно, и что-то достаточно необычное, чтобы произвести впечатление на клиента. Но все предметы на полках – мишура. Настоящие артефакты при нём. Делаю свой вклад в интерьер – помещаю на полки образы нескольких моих любимых камней и вееров – и принимаю решение: в противовес его внушительному облику нужно что-то мягкое и дружелюбное, но всё же мужское.

Пойдёт.

Он сотворяет три кресла вокруг низенького стола, зажигает на нём свечу, и наконец я тоже чувствую приближение нашего клиента.

Всё готово. В эти несколько мгновений перед встречей с приближающимся неизвестным я особенно чувствую наше «мы», которое я так люблю. Амрис слышит меня и улыбается, но тут гость начинается проявляться в нашем пространстве, и он напускает суровый и внушительный вид.

Наш клиент – белокожая женщина, с волосами плотного жёлтого цвета, заплетёнными в сложную систему кос. Одежда её многослойна и покрыта орнаментами, и я предполагаю, что эти орнаменты многое рассказывают о ней и о её роде тем, кто знает, как их читать. Никогда такого не видел.

«Я тоже», – он мысленно потирает руки и начинает получать удовольствие от происходящего, частью внимания, правда, удерживая ранее настороживший его образ.

Наша гостья присутствует не вполне, как будто не очень прочный канал связи.

– Здравствуйте, – приветствуя я её в том режиме, который я бы назвал «вслух». – Вы видите нас? Вы видите, где вы?

Она пару раз моргает, оглядывается, мой друг приветствует её кивком головы, она приседает в книксене и поворачивается ко мне.

– Здравствуйте. Да.

– Прошу вас, – я указываю на одно из кресел и сажусь в другое. Мой друг подходит к третьему, опирается на него бедром и скрещивает руки на груди. Садиться, похоже, не собирается.

«М?»

«Приглядываюсь пока. Опасности не чувствую, но мало ли. Ты разговаривай».

– Как вас зовут? Что привело вас сюда и зачем?

– Меня зовут Ай-сия… Родовое имя слишком длинное, поэтому просто Ай-сия. Мне нужна помощь. Мне нужны проводник и портал в один мир. Мы почувствовали возникшее намерение и возможность, и вот я здесь. Вы можете провести меня в этот мир?

Она разворачивает над столиком образ мира. Да, это тот самый мир, который не нравится Амрису. И который весьма симпатичен мне.

«А если я побуду проводником, а ты подержишь портал, будет ли тебе легче?»

«Может быть. Но, прежде чем соглашаться, узнай, в чём там дело».

– Можете ли вы чуть подробнее рассказать о вашем деле?

– А вам знаком этот мир? – переспрашивает она. – Как я могу быть уверенной в том, что вы сможете мне помочь?

«Я расскажу в двух словах?»

«Да. И не в двух, а красноречиво. Мне может не нравиться этот мир, но как никак мы начинаем строить репутацию нашей конторы. Демонстрируй экспертность».

Я внутренне усмехаюсь.

– Про помощь будет понятно, когда будет понятна задача, а в мире этом мы были один раз, на так называемом утёсе самоубийц. Про этот мир нам известно, что там происходят необычные взаимоотношения существа и тела. Тело разумнее, чем во многих других мирах, и плотнее чувствует связь с родившей его землёй. Если существо в теле несёт огромную внутреннюю боль, не хочет жить или делает что-то, что телу совсем не нравится, тело просто берёт контроль и совершает самоубийство, вернувшись к матери-земле и освободив существо от страданий. В истории, связанной с этим, мы однажды и принимали участие. Моему другу не нравятся такие отношения тела и существа, как в этом мире, а меня они скорее завораживают. Я не против провести вас в этот мир… – «Если». «Да». – Если я, услышав ваше дело, решу, что я готов в нём участвовать. Я ответил на ваш вопрос?

– Да, вы ответили достаточно. Дело в том, что я потеряла в том мире родовой ключ, – её голос срывается, и она начинает плакать. Похоже, что это беда.

«Родовой ключ?»

«Без понятия».

Сотворяю стакан чуть сладкого мятного чая, салфетки и ставлю перед ней. Жду, пока она успокаивается.

– Поясните, пожалуйста.

– В моём мире отношения души и тела устроены тоже специфическим образом. Соединение тела и души приходится поддерживать энергией рода, и ключом к этой энергии является особый предмет, родовой ключ. Незадолго до зачатия женщина обычно находит некий небольшой предмет, в котором безошибочно узнаёт родовой ключ будущего ребёнка. Это день большой радости, и день обретения ключа гораздо важнее, чем день рождения. Этот ключ даёт его обладателю доступ к родовому сознанию, памяти, мудрости, поддержке и так далее. Люди существуют родовыми эгрегорами, и без родового ключа быстро начинают угасать. Теряется контакт с телом, тело начинает болеть, а человек, в отсутствие поддержки и знания рода не может расшифровать телесные сигналы и вскоре умирает.

Она делает глоток чая и продолжает.

– Некоторое время назад получили популярность путешествия в другой мир на объединённой энергии родов. Для этого нужно собрать восемь человек из разных родов – разных по качествам, чтобы получилась сбалансированная команда. Найти людей – это самое сложное в этом деле, но если команда собралась, то на совокупной энергии родов возможна телепортация одного человека в другой мир, – она делает паузу, подбирая слова. – Очень модным местом для телепортации стал так называемый Олений мир.

– Олений?

Я сравниваю образы, и, похоже, в её терминологии так называется мир, образ которого висит над нашим столом. Касаюсь вниманием Амриса – он внимательно слушает. Настороже, но ему по-настоящему интересно. Ну и славно.