Дети сумерек. Грань миров

Тишина зависла над нами.

– Спасибо, просто меня то обвиняют во всем, то приказывают, то бросают, а мне может тоже страшно, я хочу чувствовать себя защищенной. – не выдержав, я опять расплакалась. – Кажется моя нервная система дает конкретный сбой.

Дарон ничего не сказал, а лишь встал, достал с рюкзака мазь, и стал обрабатывать мои ссадины. Затем молча подошел со спины, откинул одежду с плеч, чтоб протереть рану на плече, которым я ударилась о торчащую корягу, пока мы катились.

– Вставай надо идти на юг.

– Зачем, может ты хоть, что-то объяснишь?

– Не могу. Просто сделай пожалуйста так как я прошу. Я обещаю, что буду рядом.

– Ого?

– Что?

– Ты сказал пожалуйста.

Дарон ничего не сказал, помог подняться и мы молча выдвинулись в путь.

Мы шли около часа, не издавая и звука. Я иногда забывалась и мне снова, казалось, будто я одна.

– Мне нужно отлучиться, ты продолжай идти.

Я ничего не сказала, а лишь продолжала идти ни о чем не думая. Лес дышал жизнью, гудели насекомые, погода сегодня была, жарче чем обычно, от этого усталость накатывала сильнее, когда особенно еще ничего не ел. Еды в рюкзаке уже не было, там остались лишь бинты и немного мази, а голод все чаще давал о себе знать.

– Ну вот кажется у меня галлюцинации, этого еще не хватало для полной картины.

Где-то впереди пахло жаренной рыбой, есть хотелось ужасно так как я уже полтора часа иду одна. А может это люди, я ускорила шаг, но при этом старалась сохранять тишину.

Впереди показалась небольшая поляна, с которой тянуло обилием запахов, послышался треск углей.

Тихонечко прячась за деревьями, я стала приближаться к манящему месту. Слух и обоняние меня не обманули, на небольшой лужайке тлели угли, над которыми томилась разделанная рыба, из брюшка которой кажется торчали травы. Так же рядом уже лежали приготовленные грибы, свежие ягоды, и пучек трав. Из-за деревьев впереди показалось тело человека.

– Дарон?

– А, ты уже дошла? Проходи пора сделать привал. – он прошел мимо, неся в руках бурдюк. – Нам повезло, я нашел ключ с чистой водой.

– Как это понимать.

– Я заметил, что у тебя нет больше еды, а тебе нужны силы. Поэтому занялся этим вопросом.

Я неуверенно стала подходить, а Дарон уже сидел у очага и раскладывал еду на порции.

– А ты меня не отравишь?

– Можешь не есть, я тебя не заставляю. – с этими словами он приступил к трапезе.

Живот предательски заурчал, а рот заполоняли слюни. Я больше не могла терпеть, поэтому взяла порцию и стала уминать за обе щеки все, что попадалось. Кто бы мог подумать, что это так вкусно.

– Так ты получается, это сделал ради меня.

– Мне нужно, чтоб ты шла дальше, а для этого надо поддерживать благоприятное состояние организма.

Я замолчала и перестала есть.

– Что-то не так?

– Просто для меня никто не когда не готовил, я всегда с детства все делала сама.

– А родители, разве они не заботились о тебе?

– Они оба погибли.

– Прости. Я не хотел.

– Нет все в порядке. Поэтому я не люблю быть одна, я чувствую будто меня все бросили. И тогда мне становиться страшно.

Мы продолжили есть под звуки природы на едине с тишиной.

– Я дальше не могу пойти с тобой. – нарушив молчание произнёс Дарон.

Ничего не ответив, я продолжила лакомиться свежими ягодами, которые буквально таяли у меня во рту. С одной стороны, я понимаю он в принципе и не должен со мной ходить за ручку как с дитем. С другой стороны, мне не хотелось его отпускать, хотелось кинуться и умолять не оставлять меня, но это все ниже моего достоинства. Я сидела на траве и наблюдала как Дарон убирает наш импровизированный пикник, я в свою очередь пыталась насладиться окружением людей. Ведь не известно, когда я смогу еще кого-нибудь повстречать.

– Возьми. – он поднес ко мне еду, оставшуюся после нашего отдыха, которой кстати было достаточно много.

– Но этого много, я не успею съесть, она испортиться. Мы могли бы поделить.

– Мне не нужно. А ты делай, как велят.

– Опять ты начинаешь.

– Что начинаю?

– Становишься грубым. Мне показалось ты стал мягче.

– Значит тебе показалось. И вот еще, дай руку.

– Зачем?

Он бросил на меня острый взгляд. Сразу стало понятно, что лучше не спорить, ведь все равно будет так, как он сказал. Поэтому я подала правую руку, он в свою очередь снял со своей руки кожаный браслет с красивыми черными камушками и повязал его мне.

– Если снимешь, найду тебя и таким мягким как сейчас я уже не буду.

– Так это ты еще мягкий?

– Тебе что-то не нравиться?

– Да, ты ведь все время с каменным лицом ходишь, ты хоть улыбаться умеешь? Просто нельзя ведь так.