Мне и так хорошо

– На меня смотришь? – спросил он и открыл глаза. – Так и знал, что на меня.

– Больно ты мне нужен, смотреть на тебя, – сказала я. – Ты лучше скажи, как живешь?

– Как и ты – терпимо, – ответил он. – Можно я сегодня у тебя останусь?

Я не могла ему отказать.

– Без проблем, – сказала я. – Оставайся сколько хочешь.

– Я только до завтра, – твердо сказал он, почти мужским голосом. – Завтра я ночую у друга.

До этого момента Пашка никогда не говорил со мной о своих друзьях. Мне стало любопытно, расскажет ли он мне, если я его попрошу о своих друзьях подробнее.

– А что за друг? – крикнула я из кухни.

Я доставала из холодильника суп, чтобы разогреть и еще нескольку кусков жареной курицы. Пашка любил курицу.

– Один пацан, с другого района, – ответил Павел Алексеевич. – Он вообще-то живет возле вокзала, но иногда наведывается к нам. У него где-то здесь мать живет.

Я остановилась, продолжая держать тарелку с курицей над горячей сковородой. Меня поразило то, с какой легкостью в голосе этот мальчик говорил такие страшные вещи. Если бы он был старше, его голос звучал бы по-другому, в нем было бы больше горечи.

– А ты как с ним познакомился? – спросила я, сглотнув и вывалив курицу в сковороду.

– Да я как-то ночевал на вокзале, там и встретил его, – ответил Пашка. – Он нормальный парень, я сразу это понял. Вот с тех пор мы с ним и общаемся.

Я присела на стул. Первое о чем я подумала, так это о том, что надо придумать план по спасению этого мальчишки. И надо сделать это как можно быстрее. Переборов свою жалость, я вошла в комнату и мило, очень тихо и мило, спросила:

– Пашка, а где ты у него собрался ночевать? На вокзале?

Павел Алексеевич встал с кресла и растерянно уставился на меня. Думаю, он слегка забылся, оказавшись в безопасном месте, а именно у меня в квартире. Только сейчас он подумал, что сказал слишком много.

– Нет, я… Да, я… Нет, мы…

– Стоп! – остановила я этот парад местоимений. – Мы же договаривались не врать друг другу. Когда ты спрашиваешь меня, я тебе не вру, так зачем ты поступаешь со мной нечестно?

Пашка опустил голову. Ему было неловко и стыдно. Я не злилась на него, вовсе нет. Ему было только девять лет! С него еще было рано спрашивать как с взрослого человека.

– Павел Алексеевич, давай на чистоту, – сказала я. – Если ты собрался провести следующую ночь на вокзале, то я, разумеется, против этого решения. Но, у меня нет права, чтобы запрещать тебе что-либо, поэтому я просто попрошу – не делай этого. Ты в любое время можешь переночевать у меня, и ты это знаешь.

– Я знаю, – ответил Пашка. – Просто у меня завтра день рождение и я обещал мальчишкам, что принесу еды, и мы сможем отметить его как следует. Я уже обещал и слово свое сдержу!

Я пригляделась. Мальчишка был настроен решительно.

– А где ты собирался взять деньги на еду? – задала я самый больной для Пашки вопрос.

Он замялся с ноги на ногу и этим простым движением ответил мне на мой вопрос. Павел Алексеевич хотел спросить денег у меня. Поэтому он и пришел.

– Я дам тебе денег, – сказала я. – Сколько тебе нужно? Сколько там будет человек-то?

Я задавала вопросы, а сама думала только о том, что за родители могут так относиться к своему ребенку? Каким нужно быть человеком, чтобы спокойно жить и смотреть на то, что твой ребенок ночует на улице? И что для него вполне себе нормально отметить свой десятый день рожденья на вокзале в компании таких же несчастных детей.

Пашка молчал. Ему было до безумия неудобно.

– Я все верну, – только и смог сказать он.

– Лучше не надо, – сказала я. – Ведь я примерно предполагаю, каким образом ты собираешься вернуть мне эти деньги. Не надо ничего возвращать. Это будет мой тебе подарок. Согласен?

Он кивнул. Просто кивнул, потому что не мог ничего сказать.

– Я только попрошу тебя кое о чем, – добавила я. – Не ночуй на вокзале. Отпразднуешь и сюда. И только без глупостей!

Пашка снова кивнул.

– Вот и договорились. Теперь можно идти ужинать.

Ночь прошла спокойно. Утром, со звоном будильника встала не только я, но и Пашка. Мы быстро позавтракали, потом я, как обещала, дала ему денег, и мы вместе вышли из квартиры и отправились каждый в свою сторону.

Рабочий день проходил медленно и спокойно. Аркадий Семенович был угрюм, но самую малость. Он ждал внука, который все не приходил. И вот в тот миг, когда двери магазина открылись, и в них вошел Стас, Аркадий Семенович, стоя ко мне лицом и, не видя внука, сердито высказывался на его счет.

– Он должен был приехать еще сорок минут назад! Ах, молодежь! Они говорят, что у них мало времени, совершенно не думая о том, как смешно это звучит в ушах стариков!

Я наигранно покашляла в сторонку, но мой работодатель не понял, что это всего лишь попытка остановить его бурную речь.

– Ну, извините меня, Аркадий Семенович! – театрально выпалил Стас. – Встреча с партнерами затянулась и я…

– И ты забыл, что у тебя есть дед, которого ты должен свозить по делам, – сказал Аркадий Семенович, даже не глядя в сторону внука.

Стас подошел ближе и, помедлив, сказал:

– Мне, правда, жаль. Зато теперь я в полном твоем распоряжении. Хочешь, я переду к тебе жить?

– Не мечтай, – ответил старик и улыбнулся. – Гадкий ты паренек! Но, я не могу на тебя долго сердиться.

– И не надо, – сказал Стас. – Ну, что, мы едем или нет?

– Едем, – ответил Аркадий Семенович и они, откланявшись, покинули магазин, а я осталась.

Я занималась своим обычным делом, когда в магазин влетела моя подруга Машка. Она была так взволнована, что с порога попросила у меня стакан воды.

– Сделай милость, не умри в этом магазине, – сказала я, глядя, как она жадно пьет ледяную воду. – Ты чего прискакала? Случилось что?

– Да! – ответила Мария, после небольшой передышки.

– А дальше расскажешь или мне должно хватить одного твоего «да!» – спросила я, продолжая таращиться на нее с неподдельным интересом.

– Нет, – ответила Машка. – О, Господи, подожди и дай мне прийти в себя и отдышаться!

Я усадила ее на одно из кресел и встала напротив, облокотившись на стеллаж. Пару минут она обмахивалась журналом, который лежал на столике рядом с ней, а потом подняла на меня глаза и сказала: