Мне и так хорошо

– Тогда почему? – не унимался старик.

– Я застал ее над изучением твоих газет, – сказал Стас. – А потом она вдруг ни с того ни с сего насторожилась и стала пятиться к выходу.

Аркадий Семенович подошел ближе и наклонился над пожелтевшими и потрепанными газетами. На его лице отобразилась такая боль, что когда он заговорил, было слышно, что ему плохо.

– Ах, эти газеты… Когда-то давно, когда все это только началось в нашем городе, я был еще не так стар и мне казалось, что благодаря своему уму, я смогу помочь милиции в розыске этого дьявола. Я стал следить за всеми новостями, за всеми доводами и результатами, но так и не смог им помочь. Иногда мне казалось, что я настолько близко, что вот-вот лицо этого негодяя будет у меня перед глазами, но…

Я стояла, разинув рот и выпучив глаза. Аркадий Семенович не поднимал глаз. Ему было трудно вспоминать все это, но он хотел объясниться. Стас подошел к деду и взял его под руку.

– Пойдем, – сказал внук. – Пойдем наверх. Там ты сядешь, выпьешь свои таблетки и договоришь. Если захочешь.

Аркадий Семенович не сопротивлялся. Мы вместе поднялись наверх, и Стас повел старика в кабинет, где дал ему лекарства, а потом, оставив его отдыхать на диване, вышел ко мне.

– Если тебе по-прежнему интересно, то эту печальную историю могу рассказать я, – сказал Стас.

Мне было как-то не по себе. Откуда-то взялось чувство тревоги, которое становилось все больше и заполняло собой весь магазин. Каждое движение давалось мне с огромным усилием. Я как будто попала в смолу и чем больше я трепыхалась, тем становилось только хуже. Я поймала себя на мысли, что веду себя как пятилетняя девчонка, которую пугает буквально все. Я не могла успокоиться. Не могла, как не старалась.

– Да, что с тобой? Ты белая вся! – воскликнул Стас. Он подошел ко мне и взял меня за руки. – У тебя руки трясутся.

Он был не совсем прав. У меня тряслись не только руки. У меня тряслось все тело.

– Я в норме, – ответила я машинально и села в кресло. – Я в норме.

– Ну, до нормы здесь далеко, – сказал Стас. – Может тебе тоже таблеточку?

Я посмотрела на него исподлобья и сдвинула брови.

– Ну, нет, так нет, – сказал Стас. – Тогда, может кофе?

– Кофе было бы к месту, – ответила я.

Я подумала, что вполне возможно, что горячий напиток поможет мне унять дрожь в теле. Пока Стас делал нам кофе в кабинете деда, я думала. Мне отчаянно не хотелось, чтобы эти люди, а особенно Аркадий Семенович, были как-то причастны к делу о пропавших девочках. Когда Стас подал мне мою чашку кофе, вид у него был вполне спокойный, даже расслабленный.

– Дед вроде заснул, – сказал он и сел в кресло рядом со мной. – Так мне рассказывать о газетах или нет?

– Рассказывать, – ответила я, хотя мне было неловко. Кто я такая, чтобы приходить и требовать от людей ответов на свои вопросы (особенно от людей, которые так хорошо, а главное, по-человечески ко мне отнеслись).

– История, на самом деле, довольно гнусная, – начал Стас. – Мне тогда, наверно, было, как тебе сейчас. Однажды я гостил у деда и в один дождливый вечер я зашел к нему в кабинет. Он сидел там за своим рабочим столом, который был завален газетами и бумагами и нервно все перечитывал и переписывал. Я поинтересовался, что он такое делает и почему такой хмурый. Он мне ответил. Он всегда отвечает. Дед сказал, что хочет помочь в расследовании, а потом рассказал мне все, что ему удалось узнать об этих бедных пропавших девчонках. Он долго гонялся за этим гадом, но все было бес толку. У него было много теорий, но не одна из них, так и не дала результата.

Я внимательно слушала. Я так внимательно никогда и никого не слушала. Мне были интересны детали, но как спросить об этом я не знала. Но спросить-то надо было!

– А у вашего деда были какие-то конкретные подозреваемые? – осторожно спросила я.

– Были, но они все отпали, – ответил Стас. – Дед занимался этим делом много лет и отдал ему столько сил и нервов, что сам стал на себя не похож. Мы с отцом больше не могли смотреть, как он мечется днями и ночами по своему кабинету, не желая ни пить, ни есть, поэтому мы практически силой увезли его за границу. Мы хотели, как лучше, но он сильно негодовал и простил нам нашу выходку не сразу.

– Он считал, что похититель один или два? – спросила я.

– А почему тебе это важно? – спросил Стас. – Сначала, он считал, что злодей один, а потом считал, что их двое. А потом, я просто сгреб все записи, вырезки из газет, заметки, отнес сюда и бросил в угол. Я даже успел забыть про них.

– Так он предполагал, что похитителей могло быть двое? – не унималась я, хотя видела, что ему неприятно об этом говорить. Но, для меня была важна любая мелочь. – Тогда – это меняет дело. Тогда мне нужно сначала, сосредоточится на парах, а уж потом следить за одиночками. Если я смогу….

– Ох! Куда это тебя понесло? – воскликнул Стас. – Ты что же, тоже разыскиваешь преступника? Да ты спятила совсем? Это тебе не детские игры? Он или они настоящие нелюди и погоня за ними, это тебе не игра в «кошки-мышки». Ты можешь пострадать! Неужели ты этого не понимаешь?

Сейчас я понимала лишь то, что слишком много сказала. Язык мой – враг мой. Я хотела как-то перевести разговор на другую тему, но не могла, так как мой мозг перерабатывал только одну информацию, а именно ту, что только что дал мне Стас.

– Мне нужно домой, – сказала я и встала. – Я могу взять выходной?

– Зачем тебе это? – спросил Стас и тоже встал.

– Зачем мне выходной?

– Зачем тебе лезть в это дело?

– Так мне можно уйти?

– Нет, – серьезно ответил Стас. – Ты же на работе! К тому же у тебя слишком много выходных было за последнее время.

– Не будьте занудой. Отпустите меня сейчас, а потом я все отработаю.

– Нет.

– Ну, фактически, не вы мой работодатель, так что вы не можете запретить мне уйти, – сказала я и, взяв свой рюкзак из-за прилавка, сделала несколько шагов к входной двери. – Скажите Аркадию Семеновичу, что я все отработаю, ну, а если он меня не простит и уволит, то передайте, что он лучший из моих работодателей.

– Я даю тебе три дня, – неожиданно сказал Стас. – Можешь забрать дедовские записи. Если понадобиться помощь – позвони.

Я одобрительно кивнула, потом спустилась в подсобку и уложила вырезки из газет в свой рюкзак.

После, я ушла. Теперь у меня было больше информации, и я решила посвятить все три дня поиску этого паразита или паразитов. Придя домой, я сразу принялась за работу. Первым делом я перечитала все газеты и записи Аркадия Семеновича, а потом сделала себе что-то вроде тех стен, которые есть у каждого сыщика. Все, что мне казалось важным, я лепила с помощью кнопок на стену. Потом туда же добавились мои собственные записи, так что вышло вполне себе нормально. Такая куча информации захлестнула мой мозг и я, решив отдохнуть, выпустила на «сцену» Дакоту.

Через два часа я вернулась и мы продолжили.

– Так значит, их двое? – спросила Аза.

– Я не знаю, – ответила я. – У Аркадия Семеновича была такая версия.

– Ну, а у нас-то какая версия? К чему склоняемся мы? – не могла сдержаться Бриллиант. Последнее время она пребывала в не очень добром здравии.

– Лично я думаю, что двое – это слишком много, – сказала Аза. – Один он ведь всегда незаметнее, чем двое. А если учесть, что этот гад занимается этим давно, то ему проще одному. Так удобнее!

– Но, позволь с тобой не согласиться, – вмешалась Дакота. – Вдвоем иногда лучше и безопаснее, чем одному. К тому же приятно знать, что твою спину кто-то прикрывает. Всегда прикрывает, ведь если они вдвоем, то они друг от друга зависят.

– Это правда, – заключила Бриллиант.

– Так что дальше? – лениво спросила Аза. – Кого нам теперь искать?

Все задумались. Вроде бы все было понятно, но в тоже время – ничего не понятно.

– Нам надо уснуть, – сказала Аза. – Если нам удастся снова вернуться в тот двор, то мы сможем войти в дом и найти там что-нибудь важное.