Прислужница Зифаса

– Мира, кончай ломать комедию. Мы одни, а ты снова выкать мне начинаешь. Сделай и себе чай, садись рядом, поболтаем.

– Эм, я не выкаю, а подобающе веду себя с зифасом и моим хозяином. Тем более мне не престало сидеть рядом с вами и распивать чай.

– Перестань, я не зифас, ты это знаешь. А раз хозяин для тебя, выполняй приказ. – и так сверкнул глазищами. Ну ладно, чай так чай.

Заварила себе ароматный напиток и присела с краю дивана. Посмотрела на него вопросительно. Конечно к нему у меня была куча вопросов. Но честно, мне уже страшно от количества знаний и тайн. Кажется, еще чуть-чуть и сойду с ума. Такие тайны не приведут ни к чему хорошему. Да, я сразу была обязана обратится в органы правопорядка и сдать что Рено, что Одервуда. Но никогда такого не сделаю, не дорастили во мне любовь к корпорации в школе. Вот директриса на моём месте, сразу бы побежала жаловаться.

– У тебя нет ко мне вопросов? – спросил прямо Одервуд.

– Вопросов много. – ответила честно. – Но страшно знать больше.

Макс улыбнулся и посмотрел на меня понимающе. А потом взял и рассказал мне историю своей семьи. Оказывается, они все офзи. Я имею ввиду весь род. Его предок умудрился изобрести эликсир превращающий из офзи зифасов на сутки. Представить страшно, почти правая рука главы корпорации обычный офзи.

– И вас ни разу не заподозрили?

– Нет, нас с детства учили управлять зифой, мы это умеем даже лучше многих зифасов. Отпрыски политиков, владельцев фабрик, заводов часто ленивы. Учат только то что связано с будущей профессией и то не все. Одурвуды же учат всё, к нам не подкопаешься в плане владения зифой и мысль не проскочит, что она не с рождения в нас.

– Ваши эмоции влияют на других зифасов?

– Когда мы под действием эликсира, нет. Но и на нас никогда не влияют эмоции соплеменников.

– Как вы выбираете жён? – не оставляет меня беспокойство за его невест.

– Обычно из списка. – я вопросительно приподняла бровь. – Мы избегаем привязываться к спутницам эмоционально, это опасно для всего рода. Поэтому глава семьи обычно выбирает сам около десятка претенденток. Самых спокойных, скромных и бедных. Потом ей придумывают легенду и постепенно вводят в общество в качестве зифаситы.

– Как это из списка? Почему ты тогда сказал друзьям, что если полюбишь отец разрешит женится на избраннице? – удивилась, припомнив подслушанный разговор, который слышать, как бы и не должна была.

– Всё то ты знаешь, давно следишь за мной? – ухмыльнулся зифас, довольный разоблачением.

– О чем ты? Это просто сплетни услышала, твои друзья, знаешь ли, не делают тайны из твоей жизни. – попыталась выкрутится.

– Ну да, ну да, конечно сплетни. Дик и Кас не друзья мне, они ширма. В моём положении вообще опасно иметь друзей. Только родных повязанных общей тайной. А про любовь им брякнул, потому когда-то действительно верил в это. Отец устроил мне наглядный пример так сказать последствий влюбленности.

– Ладно, допустим на тебя сильно влияют мои способности, принуждающие говорить правду. Но ты сам даже и не пытаешься контролировать себя. Не могу понять, чем я удостоилась такой открытости?

– Может в тебе я и вижу, как раз единственного друга? – спросил он, посмотрев в глаза. И было в этом взгляде много грусти. Ведь ему действительно одиноко. Мне ли не знать, как паршиво это чувство. – Мира, я знаю, ты не предашь. И это знание отнюдь, не из-за моей наивности. Понимаешь, всё имеет свой противовес. И твоя способность вызывать откровенность в людях такая же по силе как не способность к предательству. В твоих жилах течет кровь великих чародеев жизни. Ты не можешь навредить человеку, который тебе нравится. Более того ты во всех всегда будешь видеть по максимуму хорошее. Как бы не ненавидела, как бы не злилась. Твоя природа созидать и наблюдать, творить. Но никак не губить, подставлять и убивать. Ты прекрасно понимаешь, если выдашь тайну моего рода, убьешь десятки офзи. Я ведь прав?

– Да. – что ещё добавить, не предам и не выдам. Он прав всё во мне воет в протесте от мысли о доносе. Говорила же не до воспитали во мне любовь в корпорации, не моя вина.

– Вот и предлагаю тебе дружбу. – улыбнулся задорно Макс, протянув мне руку.

– Так уж и быть. – улыбнулась в ответ, протягивая свою для рукопожатия. Но он оказывается не сжимать её хотел в знак дружбы, а поцеловал тыльную сторону. Ну совсем, как в столовой лобызал ручку Камилы. – Хм. – смутилась я невинному жесту.

– Теперь расскажи, что за сон тебе ночью снился?

– Да какая разница, сама толком ничего не поняла? – пожала плечами.

– Как какая разница? Мира, это очень важно, поверь офзи просто так сны не снятся. Они вообще нам не снятся, я ни одного не видел.

– Да ну? – удивилась, прям совсем не одного не видел? – мне уже третий снился. Хочешь услышать, о чем? Слушай. – сделала драматическую паузу, Одервуд весь подобрался – Мне приснилась пустыня, что я шла под палящим солнцем. Голодная, изнывающая от жажды, жуть просто. И в голове крутилось одно. Идти в Берсек. Вот в принципе и всё.

– Ого, а два остальных сна про что снились?

– Первый тоже про пустыню и древний город. А второй…ай – звезда на ладони обожгла жаром. Ясно, про остров рассказывать нельзя. Извиняющимся взглядом посмотрела на Макса и показала ладонь.

– Понятно. – он глубоко задумался. Я не мешала и тихонько пила чай, очень вкусный. Через минут пятнадцать Одервуд резко встал и бросил мне.

– Ты ложись спать, за мной и не вздумай идти, я учую. Пойду в библиотеку, попытаюсь найти информацию про Берсек.

Я тоже вскочила за ним. Первой мыслью действительно было по шпионить, но остановила сама себя. Учует.

– Как ты можешь читать их, они ведь написаны на забытых языках? – вспомнила книги в закрытом секторе библиотеки.

– Языки действительно забыты, но не всеми. – о как, Одервуд ходячая энциклопедия. – Спокойной ночи крошка, не скучай.

Подошел и поцеловал быстро в губы и как ни в чем не бывало покинул гостиную. Это что проявление дружбы?

По рекомендации Макса, приняла душ и пошла спать к себе в коморку. Заснула быстро, без сновидений.

Проснулась от нагрева связующей нити ректора и опять почувствовала ветерок в ушко. Наглые руки во всю хозяйничали по моему телу. Резко открыла глаза и уставилась в голубизну очей Макса. Что он здесь делает? Нет, что я здесь делаю? Засыпала у себя в коморке, а оказалась в кровати Макса.

– Как я здесь оказалась?

– Доброе утро, мышка. Ты вчера по ошибке легла спать в комнату Мили, я тебя перенес.

– Почему это по ошибке? Утро доброе, наглый недозифас. – не только же ему меня обзывать. Мышка, крошка, тьфу.

– Ну так то комната Милинды. Она очень ревниво относится к своей территории.

– Неужели.

– Угу. – улыбка расползлась по всему лицу Макса. Он начал склоняться к моим губам, его рука ощутимо сжала мою попу.

– Эй, отпусти. Мы же только о дружбе договорились и мне на тренировку пора. – возмутилась и стала отпихивать наглые руки.

– Ну так я как раз проявляю знаки дружбы к твоему телу. – промурлыкал Макс – Чему ты там тренируешься?

– Это не знаки дружбы, это домогательство. Чему тренируюсь, не твоё дело.

– Ах не моё дело? – он снова это сделал скрутил в стальных тисках и навалился сверху. – Ну хорошо, я тебе это припомню, мышка-шпионка.

– Хватит меня обзывать и слезь. – пропыхтела в ответ, от веса его тела, воздух заканчивался.

– Поцелуй и слезу. Как же без пожелания хорошего дня, смогу этот день перенести?

Я спорить долго не стала, высвободила руку и заехала в бок нахалу с кулака. Не просто ведь каждое утро ем песок вовремя спарринга с Рено. Парень такого не ожидал, не сразу среагировал, откатился. Я быстро вскочила и уже в дверях спальни обернулась:

– Хорошего дня, милый офзи Одервуд. – сделала милейшую улыбку.