Ты – Моя Обитель

– Я с ним никуда не поеду! – заорала Юля и подскочила как ужаленная со стула, – Я не работаю уже, что не понятного?!

– Юля, я же не в том смысле… Боже упаси!

– Мне плевать в каком! Не поеду и точка! – размахивая руками, Юля случайно задела локтем вазу с доставленным цветами. Та полетела вниз со столика и разбилась вдребезги. – Да какой придурок ее сюда поставил?! – взвизгнула Юля.

– Дамы, вы уже готовы? – спросил Баринов, входя к ним.

– Стучать не учили? В лифте родился? Это не гримерная, а проходной двор какой-то! – заорала она.

– Да что с тобой? – опешила Алиса от ее реакции. – Юля… – а она не могла ничего ей ответить. Лишь, замерла как статуя на одном месте и тоскливо глядела на разбитые осколки. Баринов, заметив рассыпанные на полу цветы и стекло, вытащил телефон, видимо проверяя, какое сегодня число. Удостоверившись в правильности своих догадок, он набрал номер и приказал:

– Сейчас Юля подъедет. Проследить.

– Юля…

– Оставь ее, Алиса. Пойдем, – сказал он и вывел жену из гримерки. Он единственный, кто знал и понимал, что сейчас творилось с Юлей. Знал, исправить ничего не мог, но помогал и поддерживал, как умел…

Юля пулей выскочила на парковку, трясущимися руками открыла машину, завела мотор и умчалась туда, где сможет, нет, не исцелить, а на время унять пылающую жгучим огнем рану. Принять на время обезболивающую дозу для воспалившегося душевного увечья. Будучи погруженной в собственные мысли и переживания Юля не заметила, как эскорт из нескольких дорогих автомобилей тут же последовал за ней…

Юля доехала до скромного заведения, закрытого типа, принадлежащего Баринову. Зашла внутрь и кивнула официанту. Ее здесь уже ждали. Не в первый раз Юля приходила сюда “лечить” свою жалкую душонку. Она села за столик и через минуту перед ней поставили в ряд одиннадцать рюмок текилы, блюдце с нарезанным лаймом и солонку. Две рюмки Юля отодвинула от себя в сторону несуществующих собеседников за столом. Девять рюмок Юля выстроила в ряд перед собой. Она прекрасно осознавала причину своего глупого истеричного срыва…

Дата. Двадцать четвертое сентября. Ее персональная роковая дата. Случаются такие “знаменательные” дни, которые вгрызаются в память навечно. Их нельзя забыть, нельзя стереть, нельзя вытравить. Дни, которые будешь помнить всю жизнь. И страдать, завывая от тоски и горя.

Двадцать четвертого сентября в возрасте шести лет Юля потеряла отца. Единственного мужчину в ее нелепой жизни, который ее по-настоящему любил. Юля его уже плохо помнит. Размытые очертания его лица проносятся перед глазами, длинные развивающиеся кудри, смешные черные усы, которые маленькой шкоде Юльке нравилось дергать и тянуть в стороны под его рокочущий смех, его глубокий басистый голос, который был слышен по всей округе, даже если он говорил шепотом. Его запах… он пах благородной крепкой древесиной и расцветающей зеленью, ярким солнцем и благодатным теплом… папа всегда пах счастливой весной… Она помнит, как он подбрасывал Юлю высоко вверх, и она раскидывала руки, представляя себя птицей, парящей в облаках. А папа ее всегда ловил в свои теплые, сильные объятия, которые обещали, что никогда ничего дурного не случится с его малышкой… Слезы стекали по ее лицу, безжизненно падая вниз, а Юля залпом осушила первую рюмку. Затем вторую.

Через полгода после его смерти, мама повторно вышла замуж, сожгла все его фотографии и больше никогда о нем не говорила. Первое время отчим был к Юле равнодушен. Особой любви и заботы он не проявлял, но и не обижал. Но в год, когда у Юли пошли месячные, дядя Федя стал исключительно внимательным к молоденькой девушке. Потеряв работу и начав спиваться, «бравый» Федор в пьяном угаре совместно с собутыльниками первый раз показали четырнадцатилетней Юленьке, на что способны «настоящие мужики». Когда мать пришла с ночной смены, Юля по юной добродушной наивности рассказала, что сотворил ее “хороший, главное не бьет” муж, за что и получила оплеуху и строгий материнский наказ не наговаривать на добропорядочного человека, а не то мать ее из дому выгонит в одной ночнушке на мороз. Запуганная Юля поняла – помощи и защиты ждать бесполезно. Ее никто не спасет. Вот и пришлось ей обслуживать отчима и других “хороших мужей” за деньги, что брал с них «добропорядочный» дядя Федя. И невдомек было матери, что новый телевизор, микроволновка, диван, а позже и добротный ремонт в их двушке, был сделан на заработок ее юной дочери… ага…тем самым местом…

Юля сбежала из дома в шестнадцать, оставив красноречивую записку “родителям”: “Чтоб вы сдохли!”. Рванула в столицу, два года шаталась по улицам, а потом решила поступить в хореографическое училище. Мечта у нее, видите ли, была. Танцевать она хотела. На сцену рвалась. С горечью подтрунивая над собой, Юля опустошила еще две рюмки подряд. Учитывая танцевальные способности девушки, ее приняли, но бюджетных мест в год поступления было слишком мало, а оставшихся средств, украденных ею из отчего дома, было недостаточно. Проучившись там всего полгода, и не найдя денег на дальнейшее обучение, Юле пришлось бросить занятия. Ее мечта рассыпалась как безжизненный пепел по ветру. Она бы, наверное, спилась или стала наркоманкой после такого сильного разочарования, если бы не встретила у входа в училище красивую модно одетую Ирину, которая объяснила глупой Юльке, как устроена настоящая, взрослая жизнь. Ира и привела ее к сутенеру Руслану Баринову. Вот так у Юли исполнилась “мечта” – танцевать-то она танцевала, только стриптиз или приват на коленях какого-нибудь зажравшегося богатого мужика. Юля выпила следующую рюмку огненного пойла, с гнетущей скорбью «празднуя свою исполнившуюся мечту».

С Русланом Бариновым они переспали в первый же день. Она – потому что мгновенно втюрилась как полная дура. Он – потому что его кобелиная натура не смогла пройти мимо стройной зеленоглазой красотки.

– Юлька, ты офигенски похожа на Грейс Келли и Мэрилин Монро одновременно. Далеко пойдешь. На тебя такой спрос будет. Даже не парься. Я все устрою, – цинично сказал ей Баринов сразу после их первого секса, пока Юля еще находилась в блаженной неге от ласк своего возлюбленного. Падать с небес на землю было больно. Однако действенно и продуктивно.

Баринов не соврал. Он действительно устроил для Юлии многочисленный поток богатых клиентов, которые готовы были выложить кругленькую сумму за эффектную блондинку. Так Юля стала одной из самых элитных и высокооплачиваемых шлюх города.

В тот год к ним попала еще и Арина, единственная из них, которая действительно только танцевала. А затем ей удалось окрутить успешного адвоката и удачно выйти замуж. (Историю любви Арины и Александра Аверина читайте в книге “Ты – Моя Душа”). Девушки сдружились и поддерживали отношения до сих пор, Юля и Арина, а вот Ира…

Тыльной стороной Юля вытерла раздражающие не перестающие литься слезы и, давясь, запихала себе в рот кислый лайм. Поначалу, Ирина также пользовалась спросом в “модельном агентстве” Баринова, до тех самых пор пока шикарную брюнетку не заприметил Станислав Волков, властный олигарх, который даже выкупил Ирину у Баринова. Первый год богатый мужчина сдувал пылинки со своей возлюбленной, и Юля искренне радовалась за подруг, которым так поперло по жизни… Но затем… двадцать четвертого сентября, Ирина просто исчезла… Она перестала отвечать на звонки, не отвечала на сообщения… Юля оббегала все морги, больницы и места, где могла бы появиться Ирина. Все без толку. Ее нигде не было. Идиотка Юля пришла к Руслану, требуя найти подругу. Тот разозлился, наорал, сказал не лезть не в свое дело и забыть Иру. Раз и навсегда. А потом в “наказание” за неприемлемые вопросы он отправил ее ублажать криминального авторитета Вадима Северова. А ведь она недавно призналась Руслану в любви…

Юля поднесла к губам следующую стопку, когда к ней за столик подсел седовласый посетитель.

– Чего грустим, красотка? Давай к нам, у нас отличная компания. Развеселим, – предложил он ей, указывая на столик поблизости, за которым сидело еще несколько толстых мужчин.

Юля оглядела этого гребанного “папика” с ног до головы и ответила:

– Следующий! – а после осушила рюмку.

– Чего? – возмутился ее хамству мужик.

– Барин, – назвала имя своей “крыши”. Мужик был неглуп, наверное, оттого и смекнул, кто именно защищает ее и оставил в покое, решив не связываться с Русланом. А Юля спокойно продолжила свой алко-марафон.

Что, черт возьми, с Ирой сделал проклятый олигарх Станислав Волков?! Забыть ее? А как она могла просто забыть? Ира обучила ее всему. Как двигаться, разговаривать, соблазнять и вести себя с мужчинами. Они делились друг с другом самым сокровенным, плакались в жилетку друг другу после очередного клиента-быдла, поддерживали, помогали. Ирина была одной из немногих в жизни Юли, кому она доверилась. Может быть, поэтому Юля и впустила в душу добрую Алису Баринову, просто чтобы заполнить гнетущую пустоту.

Больше трех лет назад на пороге ее квартиры появилась мать Ирины. Бедная женщина, почти стоя на коленях, умоляла Юлю узнать, жива ли Ира, умерла ли, дать ей хоть какую-то, даже самую страшную информацию, потому как больше она не в силах терпеть болезненную неизвестность. Сравнивая собственную мать и заплаканную женщину, пришедшую к ней, Юля не смогла ей отказать. На свою голову… Она наняла частного детектива для поисков пропавшей подруги. И об этом прознал Руслан. Он ворвался к ней в дом, снова наорал, обозвал идиоткой, набитой дурой, которая не понимает, на что способен олигарх Волков. Говорил, что ее в порошок сотрут за вопросы об Ирине, и даже он со всеми своими связями не сможет ее защитить. И в очередной раз, решив “воспитать” глупую самоуверенную Юлю: он отправил ее к самому жуткому клиенту в ее жизни – губернатору Владимиру Минаеву. Двадцать четвертого сентября…

Нет, после Баринов раскаялся, просил прощения, даже отомстил ее обидчикам и всячески заботился о Юлии. Потому как многое повидавший на своем веку Руслан даже предположить не мог, что с ней будет делать губернатор совместно с дружками – извращенцами… О той ночи в доме губернатора, Юля вспоминать не хотела. И так уже три года на антидепрессантах и алкоголе сидит, да на кушетке у психотерапевта лежит, чтобы как-то поддерживать хотя бы видимость человеческой адекватности.

– Милаха, как жизнь? – спросил молоденький паренек, подсевший к ней за столик вместе с таким же сопливым дружком. – О! Пойло! Ты это для нас приготовила? Ждала? – спросил малолетний придурок, покусившийся на последние две рюмки с текилой.

– Тронешь рюмку, я тебе яйца отгрызу, – шикнула на него пьяная Юля. Потому как не им предназначалась нетронутая выпивка. Папе и Ире, двум самым близким ей людям, которых она уже никогда не увидит…

– Чего?

– Отвалили от девушки. Оба, – рявкнул охранник заведения Вася, приставленный Бариновым для присмотра за безопасностью Юли. Она кивнула ему в знак благодарности, встала из-за стола, кинула деньги и на нетвердых ногах вышла из заведения на парковку.

Дойдя до машины, она почувствовал на своем плече чью-то потную ладонь и противный смех:

– Че, цыпа? Уже уезжаешь? Так давай вместе, оттянемся! У нас с собой имеется, – наглый сопляк достал маленький пакетик с белым порошком.

– Я пас. И вам советую не злоупотреблять, – ответила Юля и развернулась к машине.

– Да ладно тебе, мы веселые. Кайфанем, а? Тебе понравится! – не унималась эта сволочь и тут же стала лапать Юлю своими грязными руками.

– Я сказала «нет»! – заорала Юля, оглядываясь в поисках охранника Васи. Поняв, что на парковке никого и ждать помощи неоткуда, Юля со всей силы ударила молодого сопляка в пах. Тот мгновенно завизжал от боли:

– Все, сука, тебе хана! Толян, держи тварь!

– Ну, чика, сейчас ты познаешь настоящего мужика! – пригрозил один из них, грубо толкнув Юлю на капот автомобиля. Удивительно, но Юля даже не испугалась. В ее хмельной голове пронеслись две мысли. Первая – Руслан завтра оторвет яйца Васе, который за ней не уследил, а вторая – сегодня Баринов ее снова не спасет…

Вдруг на парковке раздался звонкий свист, который она частенько слышала от дворовых ребят в ее далеком детстве.

– Э, пацаны! – донеслось вблизи. – Глухие, что ли? Женщина ясно сказала “нет”! – уже знакомый бархатный, сексапильный голос неожиданно приобрел жесткие опасные нотки.

– Отвали, дядя! Или присоединяйся! – заржал один из придуроков.

– Сейчас я к тебе присоединюсь, – ответил Орлов и неожиданно мимо Юли пролетел первый молодой идиот, а затем второй, отчего-то постоянно стукаясь об ее машину. Затуманенный алкоголем мозг Юли отдаленно подавал сигналы жизни, например: она подумала, что машину придется сдавать в ремонт, так как ей угробили лобовое стекло, бампер, фару и наружное зеркало заднего вида. Почему-то именно уродливыми рожами молодых недоносков. Сжавшись в комок, она медленно стекла по капоту вниз на колени, закрыла уши и стала покачиваться взад-вперед, уставившись в одну точку. Через какое-то время противные крики сопляков стихли, и она немного расслабилась.

– Ш-ш-ш, красавица, все хорошо, – услышала она мягкий бархатистый голос Димы. – Не бойся.

Юля непонимающе уставилась на него, словно ничего не видя перед собой, и не осознавая, что происходит, а потом от души расхохоталась:

– Ты думал, такое случилось первый раз в моей жизни? Не первый и не последний, – цинично заметила она, потирая синяк, оставленный одним из напавших, а сейчас без сознания валяющихся на асфальте молодых мудаков. Заметив пристальный и недовольный взгляд Орлова на ее запястье, она добавила. – Такое тоже. Профессия обязывает.

– Последний. Я тебе гарантирую, – отрезал он. – А насчет профессии… Юль, ты б сменила ее, а?

– Так вот пытаюсь, но вот ты, например, не слышишь! – поддела его Юля.

– Давай, красавица, поднимайся, – Дмитрий попытался помочь ей встать, но Юля отпрянула от него.