Хвойные дорожки

Семен Павлович остановился и взглянул на Антонину. В его светло-карих глазах отражалась доброта. Лицо улыбалось, и сам он весь был какой-то по-детски радостный и счастливый, будто бы ребенок, получивший долгожданный подарок.

– С радостью!

И он принялся читать стихи.

В тот прекрасный вечер они еще долго гуляли по дорожкам, вдыхая аромат елей и беседуя.

Вернувшись в номер, Антонина отворила окно и принялась смотреть на звезды. Как же она любила любоваться небом! Никогда прежде Антонина не чувствовала себя так хорошо и спокойно. Семен Павлович оказался замечательным собеседником – интересным, начитанным и очень интеллигентным. Давно ей не встречались такие люди… Или вообще никогда не встречались. Женщина вдруг вспомнила бывшего мужа, с которым они почти и не разговаривали никогда. Хорошо, что однажды она собрала вещи и, как бы не было сложно, ушла. А через месяц подала на развод. Он даже не остановил ее. Да, много ошибок она совершила за свою жизнь, зато – сколько опыта приобрела.

Она вздохнула и сняла шляпу, в которой проходила весь день, даже когда скрылось солнце.

***

Жаркий июль пронесся со скоростью света! Антонина уже и забыла, когда время пролетало так быстро. И теперь в свои пятьдесят восемь лет она вдруг вновь почувствовала себя такой юной и… счастливой. Каждый день она проводила вместе с Семеном Павловичем. Говорили они буквально обо всем. Он читал ей стихи и много рассказывал про сад и свою машину, делал комплименты Антонине и очень уж хвалил ее, когда она надевала шляпу.

Ну вот, путевка закончилась, пора возвращаться домой. Семена Павловича ждал его сад, а Антонину… А что ждало ее? Прежняя размеренная жизнь, пенсия, фильмы и книги. А незабываемый отдых в «Хвойных дорожках» остался где-то очень далеко. Хотя… может быть, и недалеко, а даже наоборот. Он навсегда останется в сердце Антонины. А это уж очень близко.

– До свидания. Пишите, звоните! Буду очень рада! Если получится, в гости приезжайте! Адрес ведь я написала вам, – поспешно говорила Антонина, держа в руках свой чемодан.

Они вновь шли по дорожкам санатория… в последний раз. Он сжимал в руках небольшую дорожную сумку с вещами и постоянно теребил край воротника своей полосатой рубашки. Задумчивым и немного грустным показался он ей в тот день. За месяц она успела узнать его, как очень ранимого, доброго и интересного человека.

– Да, вот и настала пора прощаться. До свидания. Я обязательно позвоню. И вы тоже, пожалуйста, как будет время. Не переживайте, не помешаете, знаете же, что живу один…

Он грустно улыбнулся, взял Антонину за руку и тихо произнес:

– Я раньше таких женщин никогда не встречал.

– Каких же? – удивилась Антонина.

– Замечательных! Спасибо за проведенное время. Надеюсь, что еще увидимся. До встречи.

Семен Павлович нежно улыбнулся, выпустил ее руку, а затем, слегка нахмурившись, направился в сторону выхода.

Антонина замерла посреди зеленых елей, смотря ему вслед. Как же не хотелось прощаться.

***

Вот уже целую неделю Антонина была дома, но мысли ее были где-то далеко. Они предательски возвращались в жаркий июль. Семен Павлович звонил пару раз. Они долго разговаривали и все никак не могли наговориться.

Не хотелось выходить на улицу. Хотя раньше женщина очень часто прогуливалась по торговым центрам в поисках новых вещей или причудливых шляпок, а теперь все наскучило. И эти глупые фильмы, которые постоянно крутили по телевизору. Как же все осточертело. Дочь звонила очень редко – постоянно на работе, в делах. И Антонина вдруг почувствовал себя очень старой и одинокой. Чего-то не хватало в ее жизни… или, может быть, кого-то. Она не верила в любовь с первого взгляда и вообще не особо верила в любовь, но к Семену Павловичу все-таки испытывала какую-то привязанность. Понимая, что она уже не девочка и пора бы позабыть все эти влюбленности и глупости, но мысли то и дело возвращались к этому доброму и интеллигентному человеку.

***

Семен Павлович проживал в деревне, находившейся не очень далеко от города, в котором жила Антонина. Всего-то пару часов езды на автобусе. И как же так все-таки вышло, что Антонина – взрослая женщина – ехала без всякого приглашения к Семену Павлович? Не выдержала. Нахлынуло все, накатило. И так тоскливо стало. Собрала небольшую дорожную сумку, надела яркое платье, бусы, свою самую красивую шляпу и помчалась навстречу своей мечте. Всю дорогу она корила себя за этот глупый и детский поступок.

Автобус остановился, и женщина вышла. Адрес она знала наизусть. Только бы не заплутать в этих многочисленных домиках. Побродила немного и, наконец, наткнулась именно на тот дом, в котором жил Семен Павлович. Перед ней стоял небольшой домишко из кирпича с красной крышей и резным синим окошком. Около него цвел чудесный сад, о котором Антонина так много слышала. Красота! Сочная вишня, возвышающееся абрикосовое дерево, уже отцветшая клубника – все было таким ухоженным, грядочка к грядочке.

Антонина искренне любовалась этой красотой и не заметила, как к ней подошла слегка сгорбленная старушка в синем платке.

– Вы к Семену Павловичу?

Антонина кивнула.

– А я соседка его. Так он только что уехал! Знаете, в санатории познакомился с какой-то женщиной. Приехал и все о ней, да о ней, как мальчишка! Не выдержал, вот и к ней поехал. Она в каком-то городе живет… эх, забыла название то это…

– Только что говорите?

– Минут пять буквально.

– Как мне быстрее пройти к въезду в деревню?

– Эй, – всплеснула руками старушка. – Так это вы…

– Я, я! Скорее! Пожалуйста! – умоляла Антонина.

– Вы с ним разминулись немного. Прямо и направо. Догоните, давайте скорее!

Но Антонина уже не слушала ее. Скорее! Скорее! Лишь бы успеть. Дыхание перехватывало, голова кружилась, но она торопилась так, насколько могла.

Наконец, остановившись около небольшого магазинчика на выезде из деревни, она замерла при виде старенькой белой семерки. Семен Павлович столько о ней говорил! «Ласточкой» назвал.

Из небольшого магазинчика показался и сам Семен Павлович в летней полосатой рубашке и сереньких потрепанных штанишках. В руках он держал небольшой пакетик и направлялся к машине.

– Семен Павлович! Семен… – крикнула Антонина.

Он вздрогнул, поспешно обернулся и замер.

– Антонина? – только и вымолвил он, и на его добром лице появилась та самая нежная улыбка.

– Я! – засмеялась она и медленно подошла к нему.

– А я вот к вам собирался…

– А я к вам…

– Ну что ж, добро пожаловать тогда! – усмехнулся Семен Павлович и крепко прижал к себе женщину. – Я очень рад… очень.

Слегка отстранившись, он проговорил:

– Урожайный год нынче. Вишенку хотите?

– Вишенку? – улыбнулась сквозь вдруг навернувшиеся на глаза слезы Антонина. – Хочу.