Охота на ботаника

Пришлось предупредить.

– Этот блондин – мой парень! И мне не понравится, если кто-нибудь хоть чихнет в его сторону, ясно?!

Морозов снял рюкзак, рассмеялся какой-то шутке приятеля и вместе с ним вошел в здание почтового сервиса, скрывшись за дверью.

Проводив его взглядом, я вздохнула и сжала губы. Мне предстояло встретиться с Кудряшкой утром – несмотря на ночные смены, он умудрялся не пропускать занятия в университете, и только мысль, что я скоро снова его увижу, помогла очнуться и завести двигатель «Ауди».

Миленка ничего не ответила, но озадачилась. Сидела хмуро и думать забыв о Марджанове. Похоже, в последнее время мое поведение не удивляло только меня.

Когда я остановила машину у входа в бар «Паутина», подруга предложила:

– Агнеш, не знаю, что с тобой происходит, но, может, пойдешь со мной? Посмотришь, как я порву с этим гадом Русиком, а потом заглянем в клуб, а? Кстати, уверена, что Жанка с Иркой тоже будут не против спонтанного девичника. Мы же давно не гуляли вместе! А Ирка – та вообще до сих пор думает, что ты избегаешь ее из-за Эрика. Ну, было у них пару раз по глупости, так с кем у него не было-то? Только я тебе об этом ничего не говорила, а то она меня убьет!

Эрик точно был последним человеком, о ком я сейчас думала.

– Нет, не хочу, Милен. Нет настроения.

– Что, снова вернешься в «Скалу»? Вы там все словно одержимы своей высотой! Особенно этот красавчик Макар! У меня от одного взгляда на вас сердце останавливается!

Я посмотрела перед собой на дорогу и пожала плечами:

– Может быть.

– И насчет блондина… Давай будем считать, что я шутку не поняла, ладно? У тебя всегда было своеобразное чувство юмора. Сейчас поверю, что вы вместе, а ты потом поднимешь меня на смех.

– Пока, Милен! Хорошо тебе врезать Русику!

Я закрыла боковое окно в «Ауди» и уехала, оставив подругу с ее парнем и мыслями.

Она просила меня подвезти, и я это сделала. А смотреть на то, как Милена в слезах виснет у Марджанова на шее – у меня желания не было. И здесь мое чувство юмора было абсолютно ни при чем.

* * *

Однако я не вернулась в «Скалу» к Макару, хотя едва не поддалась такому желанию, – здесь подруга угадала. Скалодром работал до одиннадцати часов вечера, и все же на сегодня тренировка окончилась – как бы сильно я ни любила стену, а приоритетом по-прежнему оставалась учеба. Моя семья в прошлом не поскупилась на репетиторов, и сегодня – уже я не могла позволить себе не оправдать надежд на этот вклад. Поступать на физико-математический факультет я решила сама и была по-прежнему настроена его окончить, что бы мои родители об этом ни думали.

Увы, меня не прельщали ни театр, ни кино, ни все, что связывало мою семью с телевидением и искусством. Я оказалась слишком хорошо знакома с обратной стороной мира, который часто выдавал желаемое за действительное, раскрашивая серую картинку реальности дорогими фильтрами. Так мастерски, что в конце концов стирались грани и подменялись понятия.

Мать пыталась, но меня не смогло подкупить ничего – ни связи, ни знакомства, ни перспективы.

«Конкурс красоты? Серьезно? Меня научат ходить по подиуму, как живую куклу, улыбаться, как будто у меня паралич, и даже – о боже! – сделают модную фотосессию в купальнике?! А все потому, что я красивая?! Но у меня даже груди нет!

– Агния, дочка, ты не просто красивая, ты – лучшая! Я воспитывала тебя быть первой! С победой в конкурсах, да еще и со связями нашего папы, перед тобой откроется блестящее будущее! Как ты не понимаешь?!

– Где? В кино или в замужестве?

Мать, в отличие от нас с отцом, любила приврать и приукрасить, но в тот раз ответила, что думала:

– Не исключено, что и там, и там. Огонёк, разве тебе не польстит, если тебе вслед оглянутся и назовут Королевой? Именно за тобой признают первенство? Для женского сердца это очень сладко, дочка.

Я искренне изумилась. Даже фыркнула:

– Конечно, нет! Ерунда какая! Мам, исключено! Мне это не интересно! И я никогда не выйду замуж по расчету!

В тринадцать лет я читала много романтической литературы.

– У тебя сейчас трудный возраст, ничего, перерастешь. У любви слепые глаза, зато очень большие ожидания, которые, как правило, не оправдываются. Такие браки имеют свойство быстро растрачивать запал. После первой любви случается вторая, потом третья… А там не успел оглянуться, как ты уже сидишь один у разбитого корыта жизни. А самое обидное, что ничего не вернуть назад. Ни молодость, ни советы!

– Но ты же любила!

– А я и сейчас люблю. Люблю твоего отца со всеми его недостатками. У меня премьера спектакля, а его нет? Ничего – люблю! У меня воспаление легких, а у него парусная регата у Карибских островов? Какая прелесть! Главное, что Вацлав душка, его все любят, а мне – завидуют! – мать, красивая шатенка тридцати пяти лет с фигурой, как у двадцатилетней девушки, уверенно и тонко улыбается. – Поверь, с этим можно научиться жить. Главное для женщины – ее комфорт.

– Но почему ты папе не скажешь, если тебе не нравится?

– Мое счастье, что я терпеть не могу истерики ни в каком виде. А на любое отношение к себе людей предпочитаю отвечать зеркально. Мужчина никогда не уйдет от женщины, если она не закатывает ему истерик и принимает в дом. Именно поэтому у тебя есть и мама, и папа, которые тебя очень любят. Надеюсь, Огонёк, в этом-то ты не сомневаешься?»

Я не сомневалась. Никогда. Родители меня любили, и я их тоже. И пусть тот разговор случился семь лет назад, мое мнение о «Шоу кукол» с тех пор не изменилось. Грудь выросла, да еще какая (мое чувство внутренней свободы позволяло мне в уединенных местах загорать топлесс), но я по-прежнему не понимала смысла подобных мероприятий и отказывалась принимать в них участие.

И все же слова мамы о неоправданных ожиданиях запомнила.

Я стала старше, вокруг меня влюблялись девчонки, теряли головы и рыдали из-за неразделенной любви, а я ждала. Глядя на них, в душе надеялась на большое чувство, пыталась отвечать на внимание парней… Но любовь ко мне не приходила. Ни большая, ни маленькая, никакая. Самые интересные парни вились пчелами, но надоедали и утомляли, как неудобная обувь. В конце концов я поверила, что утверждение психологов «Некоторые люди просто не способны любить» – это обо мне, и отодвинула счастливую формулу «комфортных» отношений на дальнюю перспективу.

Очень дальнюю, пока не увидела глаза и губы Морозова и не поняла, что утверждение ложно.

И все же еще до Морозко я не была совсем уж бесчувственной снобкой. Уже семь лет во мне жила страсть, которой я отдавала все свое свободное время.

Глава 4

Мое увлечение альпинизмом случилось неожиданно, вскоре после нашего с мамой разговора о моем будущем, когда во время летних школьных каникул я оказалась с отцом в Альпах на соревновании альпинистов в Тироле. Был август месяц, палило солнце, и мне хотелось на море, а не колесить по Австрии со съемочной группой отца, но он пообещал, что будет интересно, и не обманул.

На горном маршруте оказалось шумно, весело и совершенно свободно в кругу таких же, как мы, путешественников. Сначала мне пришлась по душе сама атмосфера тропы, а потом полный восторг завладел душой. Тот восторг, который впечатляет и вдохновляет. Ничего не предвещало этого внезапного интереса, пока я не увидела крутые, высокие скалы Альп и странных людей, карабкающихся по ним вверх с необыкновенным упорством и азартом.

В заповедном парке Тироля было множество подъемов для любителей боулдеринга[3 - Боулдеринг (англ. bouldering) – вид скалолазания – серия коротких (5–8 перехватов) предельно сложных трасс.] и начинающих скалолазов, и на следующий день я решилась попробовать взобраться по самой простой стене.

В свои тринадцать лет я была стройной, но достаточно сильной девочкой, участок предназначался для новичков, и у меня получилось преодолеть мои первые четыре метра. Но не это главное! Едва я почувствовала нагретый солнцем рельеф скалы под ладонями, едва жадно вцепилась в камни пальцами, взобралась наверх и увидела улыбку отца – у меня захватило дух и с силой забилось сердце. Не от страха – я никогда и ничего не боялась, а от мысли о людях и о той высоте, которая была им под силу А значит, и мне под силу тоже.

Эти каникулы оказались для меня самыми запоминающимися и счастливыми.

Вернувшись домой, я бросила танцы, которыми занималась с пяти лет, уроки сценической речи и театральную ерунду и со страстью отдалась новому увлечению.

Удивился отец, возмущалась мама, изумлялась Дита, но мое твердолобое упрямство всех победило. Я нашла скалодром и стала проводить в скальном зале все свободное время – покорять стену и готовить себя к настоящим восхождениям. Изучала природу гор, известные маршруты и снаряжение альпинистов. Тренировала тело, делая крепкими руки и ноги, мечтала и совершенно точно знала, что когда-нибудь преодолею свой личный Эверест.

Об этой моей странной страсти, конечно, знали друзья (уже три года я выходила с ребятами на несколько горных маршрутов), поэтому и Миленка меня сегодня так легко отыскала.

Разогнав машину на трассе до ста тридцати километров в час, я пролетела расстояние до коттеджного поселка, где жила моя семья, за считаные минуты. Миновав центральную охрану, открыла пультом автоматические ворота, поставила «Ауди» в гараж и вошла в дом.

Огромный мраморный дог Чарли спал у лестницы и даже не пошевелился, лишь ухом дернул, заметив мое появление. Зато доберман Терри подбежал, распахнул пасть и радостно завилял обрубком хвоста, напрашиваясь на ласку.

– Привет, ребята.