Небо выше облаков

– Шутишь, Свет? Откуда? Я по жизни холост – это мое состояние души. А ты? – в свою очередь задаю вопрос, едва ли успев подумать: зачем?

Но слово не воробей, уже слетело и повисло в воздухе.

– Нет, – качает светлой головой, – я не замужем.

– Но кто-то же есть? Если не для души, так для тела? – называю вещи своими именами, предчувствуя, что за этим что-то кроется. – Ведь наверняка есть?

Уфимцева не торопится отвечать. Мнет новую салфетку, заставляя меня смотреть на свои руки. Красивые руки с тонкими пальцами и хрупкими запястьями.

За время затянувшейся паузы уже можно три раза соврать, но что-то заставляет ее ответить честно.

– Нет. Сейчас нет.

– И сколько длится это сейчас? – я не могу представить Уфимцеву одну. Возле нее всегда крутились самые лучшие парни. – Неделя? Месяц? – позволяю себе догадаться. Искренне удивляюсь, читая ответ в ее глазах. – Неужели год?!

Голубые глаза всего лишь на миг скрываются под ресницами и снова смотрят прямо.

– Два, если для тела. А для души уже и не вспомню.

Я так впечатлен, что присвистываю:

– Ого. Сильно.

– А ты? У тебя кто-то есть? Для тела? – Света вспоминает, что у нее остывает кофе и помешивает его ложечкой. На ее щеках играет румянец, и она отодвигает дальше расстегнутую полу плаща. – Твое особое состояние души продолжает принимать подарки жизни, а, Андрей?

Вот теперь она ухмыляется, как раньше. Играет острым взглядом цвета летнего неба, провоцируя меня на откровенность.

– Только не спрашивай, как часто, ладно? В том смысле, что у меня никогда не было и не будет для души. Поверь мне, я как никто знаю, насколько она хрупка. Нет, я не создан для серьезных отношений. Нет, – качаю головой, – брак точно не для меня.

– А вот и спрошу! – Светка наклоняется и красиво подпирает подбородок кистью руки. – Женское любопытство – великая сила. Так как давно у тебя кто-то был, Шибуев? Ну же, давай, признайся: на сколько позиций я упала в твоих глазах?.. Месяц? Неделя? – вскидывает бровь, но видя, как сыто я утираю кулаком губы и ухмыляюсь, Светка ахает: – Неужели день?! Да ты бесстыжий котяра!

– Меньше, – сознаюсь. – Но, Уфимцева, тебе удалось вогнать меня в краску. Все это очень просто, на самом деле. Физиология никогда не подводит. Главное – четко обозначить границы.

– Ух, горячий доктор Шибуев! Дотронься – обожжет! – Светка касается меня пальцем, и мы оба смеемся, как старые добрые друзья.

– Света?

– М?

– И все-таки? Мы столько лет не виделись. Что случилось, расскажешь?

В голубых глазах еще продолжает отражаться веселье, но уголки губ уже опускаются. И подбородок приподнимается с ладони.

Света прячет руки под стол и откидывается на спинку стула. Задергивает на груди плащ, вновь возвращаясь к изорванной напрочь салфетке.

– Я бесплодна, практически стопроцентно. Врачи оставляют шанс при наличии идеального партнера, но он настолько мизерный, что я решила не надеяться, так легче жить. Тебе, возможно, это проще понять, чем другим. Поэтому и строить отношения не хочу. Но я хочу усыновить ребенка, и мне нужен фиктивный муж. Может, на год, а может на два, пока я не оформлю документы и не решу вопрос с жильем. Никаких обязательств, никаких претензий и, само собой, никакого долга, только свидетельство о браке и пара визитов в нужные места.

Мы смотрим друг на друга, не отрываясь.

– Андрей, возьми меня замуж, пожалуйста. Мне больше некого просить.

* * *

POV Света

Сказала и сама испугалась собственных слов, так горько они прозвучали. Отпрянула от стола и прикрыла глаза: что я делаю? Ведь не жалости хотела, и не сочувствия. Хотела, чтобы все обстоятельно и по-деловому, но разве с Шибуевым когда-нибудь получалось поговорить бесстрастно?

Последняя фраза сорвалась с губ и повисла между нами звенящим признанием. Обнаженным отчаянием, и уже слова не забрать назад.

Это все его черные глаза виноваты. Всё знают, всё понимают, всё чувствуют. От таких глаз ничего не утаить. Сказала, а у самой дыхание в груди замерло в ожидании ответа. Наверное, если бы сейчас он встал и ушел – не удивилась бы.

Не ушел. Но видно, что ошарашен. Не каждый день получаешь подобные предложения от бывших одноклассниц. Да, в прошлом мы были друзьями, но сегодня? Вправе ли я переступать границы его личной жизни сегодня? Не думаю. Но все равно смотрю на вчерашнего мальчишку, превратившегося в мужчину, с надеждой.

– Прости, Андрей. Ты не чужой мне человек, тебе я могу доверять. Если бы могла заплатить за помощь, я бы заплатила. Но ведь ты не возьмешь?

– Светка, замолчи. Просто… это как-то неожиданно.

Больше на лице Шибуева не видно улыбки, и какое-то время я смотрю на свои руки. На чашку кофе на столе, на блюдце и на использованный бумажный стик из-под сахара, все еще идеально гладкий – такие обыденные вещи. Совсем не то, что тема нашего разговора.

– Извини, я волнуюсь, – вновь поднимаю лицо. – Никогда не могла тебе врать, а сегодня все утро думала: изменился ли ты? Как обо всем расскажу? И вообще, решусь ли на этот разговор? Получилось, и правда, не очень удачно.

– Ну почему же. Я понял.

– Вот и про бесплодие – зачем тебе знать? – Я невесело улыбаюсь. – Это все твоя волшебная аура виновата, доктор Шибуев. На дух?, как перед святым отцом. Давай считать, что этого признания не было. Хорошо? Просто ребенок, которого я хочу усыновить, очень много значит для меня, независимо ни от каких факторов. Ему нужна семья, а он нужен мне. Но, конечно, я понимаю, что прошу почти невозможного. – Андрей слушает, и тиски безысходности постепенно отпускают грудь, но не молчит сердце, и голосу не получается придать холодной серьезности. – Я даже не знаю, что предложить тебе взамен, я просто прошу подумать. Я готова на любые условия.

– А что ты придумала на случай, если я откажусь?

Действительно – что?

– Не знаю. Но ждать дольше не могу. Понимаешь, Андрюшка непростой ребенок. Он пережил потерю обоих родителей, а по мальчику видно, что в семье его любили. Сейчас ему нужна медицинская помощь – в той аварии, в которой погибли его родители, он получил травму обеих ног. Была операция, и не очень удачная. Сейчас нужна еще одна, в самое ближайшее время, и мой отец готов ее оплатить. Поэтому, скорее всего, я все же решусь на фиктивный брак. Но, Андрей, проблема не в том, чтобы найти мужа.

– А в чем?

– Наличие обоих родителей – это главное условие усыновления, не считая материальную подоплеку. Суд по опеке считает, что этому ребенку нужна полноценная семья. Мать и отец. Я не могу доверить эту роль первому встречному человеку. Тому, на кого не смогу положиться. Андрюшка и так пережил сверх меры для своих пяти лет. Он год молчал и только-только начал снова разговаривать. Я хочу быть уверена, что со мной его ждет спокойная жизнь.

– Значит, мне ты доверяешь?

Я смотрю на Андрея, на его плотно сомкнутый рот и на покрытые темной щетиной скулы. Сейчас за черный взгляд не заглянуть и не угадать мысли. Смотрю на практически незнакомца, потому что таким я его не знаю.

И все-таки говорю искренне. То, что чувствую:

– Да, ты его не обидишь. И меня тоже.

– Как ты себе это представляешь, Света? Если я правильно понял, ты предлагаешь мне стать не только твоим фиктивным мужем, но и приемным отцом? То есть взять на себя обязательства и в отношении ребенка?

– Нет, что ты! – спешу возразить, но тут же понимаю: он прав. Это просто я до конца не верила в затею Рыжего. – Точнее, да. Но, Андрей, только на бумаге! Я обещаю, что никто об этом не узнает. Кому и какое дело до нас? Как только я заберу Андрюшку, я не побеспокою тебя. Совсем! Если надо, вернусь на работу к отцу. Ты знаешь моих родителей, они обеспеченные люди и не откажутся помочь с отдельным жильем!

Волнение вот-вот готово взять надо мной верх, и я замираю на короткую паузу.