Наследник по кривой
Зоя Ивановна покатила отобедавшую бабулю в кухню, готовить чай. Оттуда доносились рассказы Крокодиловны про старинный гарнитур Гамбса, полученный ею в качестве приданого. Некоторые элементы гарнитура я могла наблюдать в гостиной, хотя и не являлась любительницей антиквариата. Для чаепития я предпочла современный мягкий диванчик.
Дед сегодня обедал у себя в комнате, подавала ему все та же Зоя Ивановна. Она и сообщила, что он чувствует себя лучше, отдыхает на своем балконе под пальмами, к ужину обещал спуститься. Бедная женщина выглядела совсем измотанной, мне стало ее жаль.
В ее возрасте терпеть придирки от двух стариков – это же надо иметь железные нервы. Или остро нуждаться в деньгах. Бедняжка все время старалась держаться под кондиционерами, видимо, из-за давления плохо переносила жару. При этом работа у нее хотя бы высокооплачиваемая, в приличном доме. Вроде бы Славик говорил, что у нее есть дочь, которой она помогает деньгами.
После обеда, не придумав ничего лучше, мы снова отправились на пляж. Для приличия я хотела позвать с нами Веронику с Антоном, но Славик объяснил, что местные жители практически не ходят купаться. Я побоялась уточнить почему. Вдруг опять услышу историю про то, как фекалии в курортных городах сбрасывают прямо в воду. Иногда лучше не знать, что плывет рядом с тобой. Хорошо, что я плавать не умею.
Мама Славика с сестрой как раз увлеклись задушевными беседами у бассейна под вино «из лучших погребов чего-то там». Лев, немного успокоенный коньяком, отдыхал на крыльце своего домика с книгой, а Вероника с Антоном и Витькой играли в карты у бассейна. Тишь да благодать.
Через час на пляже Славик уснул под зонтиком, а я отправилась купить воды в ближайшее кафе. По пути мне пришла мысль, что не худо бы что-то разузнать о Каспере у местных, раз выдалась свободная минутка. Вскоре нам со Славиком предстоял поход в ресторан, выбранный дедом. В спешном порядке придется решать организационные вопросы, и я очень надеялась, что персонал будет готов к сотрудничеству. У меня было много задумок, но для их реализации потребуется время. Мне будет явно не до папиных покерных вопросов.
На пластиковом стуле у входа в магазинчик сидел лихой мужичок в тельняшке и щелкал семечки, с видом скептика изучая большие пальцы своих ног. Явно местный и явно любит почесать языком.
– Не подскажете, где тут купить воды и найти лучшего игрока в покер, – кашлянула я, пытаясь отвлечь полосатого от семечек нестандартным вопросом.
Встрепенувшись, он поперхнулся шелухой, подскочил, осмотрел меня с ног до головы и усмехнулся.
– Слышь, Севыч, тут лучшего по покеру ищут. Поможем красавице?
– А то, – заржал за кассой потрепанный жизнью Севыч, демонстрируя золотой зуб. – Записывай адрес. Центральный пляж, третий топчан справа от шашлычной. Спросить Жорика или Гогу. Кроме покера можно поиграть также в секу и очко.
– Зачем мне ваше очко, – обиделась я. – И топчан… Вообще-то я ищу профессионала. Мне папа поручил. Его Каспер зовут. Не папу, а профессионала. Может, что-то слышали?
Севыч с полосатым переглянулись, словно о чем-то раздумывая, после чего с томлением взглянули на меня.
Первым «разродился» морячок:
– Фигня какая-то. А ведь ты не первая про него спрашиваешь. Был тут недавно один мужик, тоже про него выспрашивал. Вроде как бывший мент, теперь без работы, вот его и нанимают на особые поручения.
– И ему поручили найти Каспера?
– Ну, типа того. Только мы сами такого не знаем. Хоть раскинуть картишки завсегда рады. Молодняк нынче наглый, дерзкий. На топчанах им не играется. Это тебе в покерный клуб надо. В казино нашем открыли. Там как раз турнир скоро, все сильные игроки должны быть. Мне корешок один говорил, его сосед у них охранником.
Я купила воды с запасом и немного подумала. Если Каспера искал еще кто-то, то, с одной стороны, это хорошо. Значит, игрок он стоящий, и не мы одни интерес имеем. Но это же и плохо: получается, кто-то идет тем же путем, вполне возможно, выйдет на Каспера раньше меня. Папа номер два будет недоволен.
– Зачем же этот Каспер так шифруется? Вышел бы в офлайн, – почесала я нос, проявляя интерес к семечкам морячка. С детства их люблю (не морячков, семечки), хотя мамуля запрещала даже смотреть в их сторону, называя плебейской пищей.
– Ну, гляди, родная. Количество игроков в покер-клубе или казино меньше, чем в интернетах. Да и обстановочка приятнее у себя дома: сиди хоть в трусах. В казино нужно одеться, в некоторых даже есть этот, как его… дресс-код. Мне корешок говорил. Во-вторых, при людях нужно быть как стеклышко, ну, там… лицо держать, фигуру. А дома можно и выпивши присесть, – назидательно изрек Севыч, привыкший, видимо, щеголять в трусах, когда приседает выпивши.
Я решила поспорить, потому как спорить люблю до ужаса. Иногда даже сам предмет спора не так важен. Это у меня в мамулю, не иначе.
– Но зато в живой игре больше игроков, запросто готовых без сожаления распрощаться со своими деньгами. Это бизнесмены и просто богатые люди, для которых покер – отдых и развлечение, возможность одолеть крутого игрока с мировым именем. В онлайне при виде ника Kasper игроки в ужасе разбегутся как мыши. Потому что все знают, что под этим именем скрывается акула. В живой игре Каспер, наоборот, действует на других игроков как красная тряпка на быка. В любом турнире он будет тем звездным парнем, против которого обязательно нужно выиграть раздачу-другую. Значит, сможет заработать на лохах больше денег. Думаю, на турнире он точно будет, если не дурак.
Морячок с уважением покивал, давая понять, что оценил мой уровень подготовки, а я вздохнула:
– Ладно, разберемся. Скажите-ка, где у вас тут ресторан с таким смешным названием. Забыла… Что-то типа «Баран с бананом»?
– Ааа… «Рапан с бараном»? Солидное место. Так тут, близко, сразу за Зимним театром.
Распрощавшись с аборигенами, я вернулась на лежаки за Славиком, который в данный момент с кем-то беседовал по мобильному:
– Не могу сейчас разговаривать, я на море. Ничего не слышно, из-за моря, да. Тут волны, песок, солнце, яхты. Все, пока… Моя бывшая, – пояснил он. – Помнишь, пампушка с ресепшена? Чего кривишься, между прочим, она настоящая тигрица.
– Рыжая и с усами?
– Ага. И весит сто килограммов.
– Никак не пойму, что вас свело…
– Я ее пожалел, а она меня – нет. Надоела уже. Кусает локти, что бросила меня ради того доктора.
Я выдернула у него телефон и через секунду вернула в недоумении:
– Так ты же сам звонил…
Славик, уличенный в очередной лжи, сделал каменное лицо, для верности прикрыв его газеткой, в которую нам насыпал соль продавец кукурузы. Обычно я сурово выговариваю ему, призывая не портить карму искажением фактов. Но сегодня ему повезло. На газетке как раз красовалась реклама нужного нам заведения, часы работы узнавать не пришлось.
– Хватит отдыхать, пора работать, – сказала я начальственным тоном.
Славик поплелся за мной, слезами промывая глаза от соли.
Прибыв на место, я первым делом оценила инфраструктуру и внешний вид. Бывают рестораны дорогие, но не оправдывающие своей цены. Бывают рестораны высококлассные. Где уровень всего – оформления, сервиса, меню – еще до пробы кухни уже внушает уважение. Мне, может быть, и не все понравится, вкусы разные, но сделано все с высоким вниманием к деталям и классом.
В ресторане нас встретили как родных: милая, но строгая хостес провела к заказанному столику. Видимо, Чеслав Станиславович был у них частым гостем и не скупился на чаевые.
Официант, подоспевший по ее зову, по моей мерке был близок к идеалу. Хорошо шутил, поддерживал разговор, а еще мало кто так положительно реагирует на странный облик Славика. Тем более что сейчас секретарь щеголял в майке, напоминавшей рыболовную сеть и рождавшей упорные ассоциации с Валерием Леонтьевым. В общем, за юбилей я уже была почти спокойна. Главное – незаметно избавиться от этой майки Славика, чтобы он не вздумал опять в нее принарядиться.
Начали мы с меню, предварительно запросив по чашке кофе. Тут же нам предложили продегустировать карту вин, чему я воспротивилась, а Славик обрадовался. А еще нам очень повезло: официанты, которые должны были обслуживать гостей в день юбилея, практически в полном составе были на месте.
Юбилей было решено провести под девизом «70 лет – вершина мудрости», оттого официанты, по моей задумке, должны были изображать муз: Эвтерпа, Мельпомена, Талия, Клио. Ну и прочие богини, имена которых после третьего тоста никто и не вспомнит.
Пока я вела работу с персоналом, Славик подносил мне все новые и новые вина, и через какое-то время предметы стали как-то хаотично двигаться. Это меня обеспокоило, и я попыталась снизить градус. Но Славик посмотрел на меня укоризненно и даже намекнул, что я халатно отношусь к работе, а у гостей на столах будет плохое вино только по моей милости. Пришлось приналечь на томленое мясо рапана с томатами. Славик смаковал конфеты из баранины, закатывая глазки от удовольствия.
Я же на такой эксперимент не рискнула, потому как упорно ассоциировала экзотические сочетания продуктов с мамулей. Если бы вы часто ели сырники с горохом или котлеты с ежевикой, то тоже бы не рискнули.
К концу вечера я стала понимать, что бейджики – великая вещь, потому как Талия и Клио теперь были на одно лицо, а Мельпомену я вовсе перестала упоминать, так как выговорить не могла. Выручал Славик, который выкрикивал: «Официант, почки один раз царице!», а я вроде бы даже смеялась. Это означало крайнюю степень дозволенного, потому как обычно шутки Славика кажутся мне идиотскими.
К тому же у меня начались странные видения. В какой-то момент в отражении зеркала за барной стойкой я отчетливо увидела папу номер один. Он промелькнул как райское видение, а когда я два раза испуганно моргнула – видение исчезло. Через какое-то время, уставившись в окно, я могла бы поклясться, что в толпе мелькнула леопардовая шляпка мамули с павлиньими перьями. И походка похожа. А мужчина рядом, если смотреть со спины, вылитый папа номер два. И тут они мне «попадаются» на каждом шагу!
Я разозлилась и еще раз продегустировала. Короче, мой диагноз был ясен: пьяна. Тут уж я принялась с умным видом рассуждать про дуализм в названии ресторана и пожаловалась, что здесь темновато – эдакий стиль томного интима. Видимо, из-за этого полумрака мне и мерещится всякое.
– Славик, кажется, я напилась. Продолжим составлять меню завтра. И не вздумай воспользоваться моей беспомощностью, – попыталась я пошутить, вставая со стула.
– Я уже.
– В смысле? – рискнула я собрать глаза в кучку.
– Ну, пока ты ходила освежиться, взял твой телефон и пролайкал все свои видосы в «Тик Токе». От тебя же не дождешься, хотя я давно говорю, чтобы ты подписалась…
– Ты будешь гореть за это в аду, в соседнем котле будет вариться изобретатель «Тик Тока». Засосало тебя в пучину разврата. Бросай ты это дело! Вернись в коллектив, в семью, в работу!
Таксист, который всю дорогу слушал нашу перепалку, а потом и самые «удачные» ролики Славика, с сомнением косился на странных пассажиров. Думаю, он подозревал в Славике опасного маньяка, без помощи рук доводящего жертву до мучительной кончины. По просьбе секретаря он, облегченно выдохнув, высадил нашу парочку на дороге перед въездом в коттеджный поселок.
Славик заявил, что такие ночи просто созданы для прогулок под луной. Видимо, он тоже изрядно принял на грудь и стал забывать, что «парочку» мы только изображаем. Я же просто хотела немного протрезветь.
Правда, прогуливаться нам пришлось по проезжей части. Ничем особо романтическим тут не пахло. Только чуток бензином. Но Славика и это не смущало.
– Южные ночи… они особенные: резко сменяют день. Бах – и все… А звезды – это же просто подвешенные фонари!
– И все-таки главное – это воздух, – возражала я. – Слышишь, как он насыщен запахами моря, цветов, деревьев… Разве у нас в городе так пахнет?
– Нет, звезды все-таки тут необыкновенные…
– Где ты их видишь? Небо какое-то мрачное сегодня. А вот воздух…
– Сейчас я тебе покажу звезды, – кипятился Славик, зачем-то подпрыгивая.
От показа я решительно отказалась, опасаясь, что выйдет как в том анекдоте: «Все эти звезды я дарю тебе, – сказал мальчик и ударил девочку железным тазиком по голове».
Словом, мы со Славиком здорово напоминали двух попутчиков в поезде, которые сначала скандалили из-за постельного белья, а потом напились и заплакали от умиления, напевая «Как прекрасен это мир, посмотри» под гитару. Еще немного, и мы начнем вопрошать друг друга: «А ты меня уважаешь?»
К счастью, до этого не дошло, а вот мы как раз дошли. До ворот.
В саду мы едва не налетели на Веронику, которая курила в гамаке и неожиданно нас испугалась. Наверное, выглядели мы не очень.
– Вышла воздухом подышать, а вы тут шастаете. Я была уверена, что уже спите. Дед очухался, ужинал с нами, опять всех поучал. Так что жить будет. Горел желанием пообщаться с тобой, Славка.
– Наверное, по юбилею, – сообразил тот.
– Может. Что-то он к тебе благоволит последнее время. А вот на остальных как будто зуб точит, поглядывает, словно мысли хочет прочитать. Наверное, надоели мы ему, вот и думает, как всех пнуть под зад. И с Зойкой остаться наедине. Ладно, пойду я. Антон футбол смотрит, а мы с Левой и Витькой играли в карты.
– А мама? Она с Сабиной в одной комнате?
– Ага. Наши мамаши на радостях распотрошили винные закрома деда и храпака дают.
– Алкоголь – зло, – выдохнула я, стараясь не дышать в сторону «родственницы».
– Значит, в тебе сейчас примерно литра два зла, – заметила Вероника, ехидно вздернув бровь. – Красного или белого?
Я хотела ответить что-нибудь умное, приличествующее случаю, но неожиданно икнула. Славик поддержал мое высказывание, и тут мы уже принялись «вещать» дуэтом.
– Все понятно, – усмехнулась сестра Славика, затушила сигарету в цветочной кадке и отправилась спать.
В наш домик мы попали только со второй попытки: ключ упорно не хотел стыковаться с замочной скважиной, пришлось применить физическую силу. Причем мне, потому как Славик резко обессилел.
Позже он же утверждал, что я даже приняла душ на автопилоте, после чего натянула пижамную рубашку, рухнула в кровать и впала в небытие. Хотя вот лично я помнила, что Славик первый упал на матрас прямо в сандалиях и панаме, смачно ударившись головой о ножку кровати. Возможно, я просто выдавала желаемое за действительное.
Спала я скверно. Сначала мне снились кошмары, потом очень хотелось пить, потом нога затекла.
Раздался скрип двери, я сонно прищурилась и в свете луны и фонаря с улицы увидела мужскую фигуру.
Сначала я подумала, что это Славик, но рост не совпадал. Да и фигура была более жилистой, почему-то рождались ассоциации с породистым подтянутым жеребцом. Жеребцом… Лезет же по ночам в голову всякая чушь!
Мужчина неспешно приблизился ко мне и, немного постояв рядом, вдруг спросил бархатистым голосом:
– А где твой возлюбленный, Дездемона?
И тут я поняла, что это сон-дрема. С облегчением повернулась на другой бок и пробормотала:
– Дома, у него неожиданная проверка, но скоро приедет. На ночь молилась. Споки-ноки.
Сон-дрема хихикнул и так же неспешно покинул комнату, тихо прикрыв за собой дверь.
Остаток ночи мне в самом деле снился любимый, то есть Аркадий, который приехал. И жили мы долго и счастливо, а потом умерли в один день, отравившись шаурмой на пляже. А ведь папа номер один предупреждал…
Лучше бы то утро оказалось сном.
Глава 7
Сочи, 20 августа– А вскрытие будет? Ведь вчера он вроде бы чувствовал себя неплохо… – робко спросила я, после чего сразу же устыдилась своего вопроса. Все-таки это не мое дело.
– Старику семьдесят лет, в таком возрасте можно просто умереть от старости, а у него еще и сердце, – пожал плечами Антон. К тому времени они успели вернуться.
Женщины плакали в голос, мужчины хмурились и отводили глаза. На Льва страшно было смотреть, словно тень безграничной усталости разом навалилась на плечи и омрачила его лицо. Витька созерцал что-то неведомое, уйдя в себя. Если честно, я ему даже завидовала, потому что не знала, куда деться. В такую минуту помочь родным ты не можешь, любые слова кажутся пустыми, а молчание дается еще тяжелее. И уйти стыдно.
Мы все пытались делать хоть что-то, чтобы не сидеть на месте. Зоя суетилась по дому, утирая слезы, Сабина и Светлана Петровна ей помогали по мере сил, чередуя это с приемом лекарств от сердца. Бабку с Деткой выкатили в сад, и она безмятежно нюхала цветы, периодически третируя Зою требованиями. То ей требовались карты, то церковные свечи, то секатор для обрезки роз.
В какой-то момент в беседке, где сидели мы со Славиком, оказались одновременно Лев и Антон, заглянувшие на перекур. Я трусливо отмалчивалась, Славик хмурился, но Лев по понятным причинам нервничал больше всех и не мог успокоиться:
– Я же все проверил, звонок не работал. А знаете, почему? Кто-то перерезал провод в коридоре! Отодвинул плинтус и увидел. Видимо, отцу стало плохо, но он не сумел позвать на помощь, а таблетки этот кто-то намеренно выкинул. Пустая пачка нашлась в дальнем углу под кроватью. Сама кровать смята с другой стороны, там, где он не спал, а у отца на лице застыла такая гримаса…
– Что еще за гримаса? – испугалась я, потому как смалодушничала и не пожелала смотреть на умершего Чеслава Станиславовича. Решила, что отдам ему дань уважения на похоронах.
– Как будто он был очень испуган. Гримаса ужаса, – нехотя прокомментировал Славик, а Лев еще больше возбудился:
– Значит, там точно кто-то лазил ночью… Не надо на меня так смотреть, отца вполне могли задушить подушкой прямо во сне. Он последнее время пил снотворное на ночь, оттого спал крепко. Возможно, в последний момент проснулся и кого-то узнал…
– Ну, с гримасой вы погорячились. Покойники редко выглядят красавчиками. Кому была выгодна смерть Чеслава Станиславовича? Думаю, это ужасная случайность, – мягко попыталась я успокоить Льва. – Ведь ты сам сказал: медики констатировали инсульт. Лекарства случайно смахнул. А упаковка пустая… Ну, он мог их выпить. Вы спрашивали у Зои Ивановны, сколько таблеток там было с вечера?
– Она утверждает, что когда последний раз заходила к деду, таблеток было пять или шесть, – протянул Славик. – Точно не помнит, но твердит, что явно не две. Столько бы он не выпил, да и зачем? Тогда кто?
– Врачам лишь бы не возиться, – махнул рукой Лев. – Картина вроде ясная: сердечник, жара, возраст. Вообще-то, мы не сообщили полиции о перерезанных проводах. Если лекарства еще как-то можно объяснить, то это… Слишком много подозрительных совпадений. Разве нет?
– Провода ты обнаружил, когда они уже уехали, – подумав, вставил Антон. – Сначала всем было не до того. И что прикажешь? Вызывать полицию снова? Ты представляешь, что тут начнется? Кому от этого станет лучше? Завтра похороны…
– Я хочу знать правду, – злился Лев, лицо его сделалось красным. – Зоя рассказала, что слышала в комнате деда голоса, это было примерно в полночь. Я всех вас спросил, никто не признался, что заходил к отцу. Не кажется ли это странным? Зачем скрывать свой визит, если ни в чем не виновен?
– Лев, я понимаю твое состояние… Но… Ты что, всерьез намекаешь, что дед умер не сам? – в свою очередь удивился Антон. – Врач ясно сказала – приступ. Почему ты не веришь фактам? Дед плохо чувствовал себя все эти дни, волновался, эта идея с завещанием его подкосила… Да и твои косяки на работе, ты уж извини, но я слышал…
– Не сейчас, – зло прервал его Лев. – Сплетни разносишь, ты отца надоумил меня перепроверять? Думаешь, я не заметил, что за мной следили? Не было у меня никаких проблем, а если и были – мы с ним все решили. По-семейному. И твои намеки тут никому не интересны. Я и сам могу тебе кое на что намекнуть, но пока не буду. Вот разберусь во всем…
– Зоя Ивановна утверждала, что разговор был на повышенных тонах, – добавила я, чтобы сгладить неловкость. – Если бы к деду прокрался тот, кто хотел его убить, вряд ли он бы стал громогласно привлекать к себе внимание. И потом, это мог быть телевизор…
– Бедный дед, он как чувствовал свой конец, все переживал из-за наследства. Когда он последний раз звонил мне, только о нем и твердил, – пробормотал удрученный Славик, а Антон и Лев уставились на него с заметным любопытством.
– Он что-то говорил тебе? Может, намекал, кого указал в новой версии? – сдавленно спросил Лев, но приятель испуганно помотал головой и поспешил навстречу Зое Ивановне, которая как раз закатывала бабку в дом. Она умоляюще глядела по сторонам в поисках добровольцев. По лестнице старушка довольно прилично поднималась на своих ногах с помощью домочадцев. Но так как сила в ее руках была недюжинная, а еще она имела привычку щипаться, охотников помогать Крокодиловне было немного.
– Гляди-ка, наш Славик точно что-то слышал, иначе чего бы он убежал? – протянул Антон, глядя вслед приятелю. – В любом случае правду мы узнаем только через несколько дней. Поверенный уехал в отпуск, оттого дед так спешил, хотел успеть переоформить бумаги до его отъезда. Значит, накануне произошло что-то повлиявшее на его решение, да, Лев?
Лев злобно посмотрел на Антона, а я, сделав вид, что мне позвонили, тоже поспешила покинуть беседку. Слушать разговоры о наследстве в доме, где только пару часов назад умер человек, было противно. Находиться здесь становилось все сложнее: прямо кожей ощущала, как в доме сгущается глухая и темная энергия, от этого было вдвойне неуютно. Хотелось собрать вещи и переехать в гостиницу, раз уж номер у нас все равно был оплачен с сегодняшнего дня, но оставлять Славика в годину испытаний было как-то не по-людски.
Не иначе как мои мысли были услышаны высшими силами. Мы со Славиком были командированы родней в ресторан, чтобы договориться о поминках, раз уж задаток им внесли, а юбилей так и не состоялся.
В «Рапане с бараном» нас встречали хлебом и солью, но, узнав повод, по которому мы пришли, сменили улыбки на приличествующие ситуации мины, вошли в ситуацию и обещали состряпать кутью по высшему разряду.
Когда мы вернулись, мать Славика и ее сестра вызванивали священника, договариваясь на завтра. Читать молитвы по «новопреставленному рабу». Подготовка к затрашним похоронам шла полным ходом.
Через час я все-таки не выдержала и малодушно улизнула ночевать в гостиницу, попросив Славика прикрыть меня. Тот обещал сказать родным, что у меня началась жуткая мигрень и, приняв таблетку, я отошла ко сну. К счастью, всем было не до меня, и эта информация прошла практически незамеченной.
Глава 8
Сочи, 20 августа. ВечерОтель, как и обещал Аркадий, оказался очень домашним. Расположен он был в тихом жилом микрорайоне, удаленном от городской суеты. При этом таксист пояснил мне, что отель находится в двадцати минутах езды от исторического центра Сочи.
Оказавшись в своем уютном номере, я сразу же включила кондиционер и заказала ужин. Спускаться в кафе не хотелось, настроение было на нуле. Почему-то грызла мысль, что я смалодушничала и оставила приятеля, хотя от моего присутствия в доме деда Славика не было никакого толка.
Я отправилась в душ, надеясь, что теплая вода поможет мне снять усталость, и я усну, а не буду в сотый раз прокручивать в голове одни и те же мысли о бренности бытия.
Обычно душ в этом смысле мне очень помогает, но в ту ночь почему-то было не до сна. Я легла, закрыла глаза и стала монотонно повторять считалку, которой в детстве меня научил папа номер три:
«Над странами цари стоят, над заболевшими – врачи,Купец – над покупателем, над дураками – мудрецы.Над невнимательными – вор, а нищий – над даятелем.Распутницы – над страстными, над всеми – мастер знающий.Расставив сети, день и ночь они добычу стерегут.И поедают жертв своих, как рыбы поедают рыб…»Это было какое-то стихотворение из древнего сборника индийских басен. Так папа говорил. Но для меня это всегда было что-то вроде мантры. Раньше я никогда не задумывалась о смысле этих строк, зато доподлинно знала: если десять раз повторить ее от начала до конца, от ненужных мыслей и следа не останется.
Обычно уже на четвертом круге я засыпала, но сейчас и это не помогало. Промучившись примерно час, я поднялась и опять направилась в туалет. Умылась холодной водой, прикидывая, что разумнее: поиграть в шахматы на телефоне в надежде, что усну в конце концов, или еще раз попытаться уснуть, не прибегая к шахматам.
Я выключила воду и уже хотела покинуть душевую, как вдруг мое внимание привлек шорох за окном.
Остановившись на пороге, я прислушалась, почему-то осторожно вглядываясь в комнату. То, что незастекленный балкончик моего номера расположен на втором этаже, тут же породило нехорошие мысли. Гостиница частная, небольшая, находится в тихом уютном месте… Хотя теперь оно не казалось мне таким уж уютным. Что там папа номер один рассказывал о преступности в городе Сочи?