Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Белая колбаса любви

Год написания книги
2018
Теги
<< 1 ... 5 6 7 8 9
На страницу:
9 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

«А еще ты любишь врать», – подумала я, глядя в его чистые и невинные глаза, но вслух сказала что-то смешное, и мы еще полчаса гуляли, мило беседуя ни о чем.

Вечер прошел довольно мирно и, на удивление, почти тихо. Выпив пивка, Толик с Алексеем отправились к Иванычу за пневматической винтовкой и немного постреляли по банкам под радостное повизгивание Моти. После шашлыка на свежем воздухе мы плавно переместились в гостиную, где и поужинали. Толик с Алексеем вспомнили про футбол, Пелагея достала из своего безразмерного рюкзака пяльцы и уселась вышивать, в очередной раз удивив меня разнообразием своих талантов. Я же попробовала поработать, но в голову ничего путного не приходило, поэтому я просто систематизировала свои заметки и навела порядок на столе.

Часов в девять стало понемногу темнеть, и я решила выйти на воздух. Спустившись и констатировав, что домочадцы увлечены телевизором в гостиной, я накинула белый палантин и отправилась во двор. Постояла, нюхая вечерний воздух. Перед этим прошел небольшой дождик, поэтому для меня воздух пах «дождевыми червяками», хотя это запах не был лишен приятности. Мотя отбежала на приличное расстояние и залаяла где-то за забором. Наверное, почуяв котиный дух. Не спеша я зашагала в ту сторону, намереваясь забрать ее домой. Вытянув шею, поняла, что она и впрямь увязалась за рыжим котом, и пока мне удалось ее догнать, оттащить и втолковать ей, что так делать не стоит, прошло минут двадцать.

Стемнело окончательно и бесповоротно. Трусцой мы вернулись во двор. В доме уютно горел свет, падая косыми полосками из окон на мокрую после дождя землю, и на какой-то момент мне захотелось забыть, что вокруг меня творится что-то странное. Может, и вправду мне повезет, и шантажист, получив по голове, отстанет? Пелагея стращает меня, чтобы задержаться в гостях. А если Алексей с Толиком и вправду знакомые Бориса, в чем сомневаться не приходится, раз уж я видела фото, значит, тоже какие-нибудь жулики. Может, Алексею стыдно признаться, чем он на самом деле занимается, вот и выдумал фирму, чтобы выглядеть солиднее?

Подходя к крыльцу, я заметила, что на нем возлежит что-то белое. Оказавшись ближе, я с удивлением узнала белый шерстяной платок, в котором обычно по вечерам гуляла вокруг дома Анна Тимофеевна. Тут же взгляд мой затравлено метнулся в сторону, и я увидела ее ботинки. К ним, конечно же, прилагались и ноги в шерстяных гольфах. И когда пазл в моей бедной голове сложился, оказалось, что на моем крыльце зачем-то возлегает вся Тимофеевна целиком. С чего бы ей вдруг захотелось тут прилечь? Забастовка в знак того, что Мотя гадит в ее кусты? Она же как раз недавно болтала о том, что все нам покажет…

– Анна Тимофеевна, – я кашлянула и начала налаживать контакт: – Я, конечно, понимаю, что все наши недоразумения… Вы тоже хороши. Заладили: прошмандовка, прошмандовка. Мотя глухая, ее сколько не увещевай, она все равно прет буром в ваши кусты. Но я обещаю, что впредь…

Тут до меня дошло, что лежит она как-то неподвижно, учитывая, что Мотя уже минут пять ее старательно обнюхивает. Бабка бы такого не потерпела и непременно двинула бы ей в ухо. Я сделала пару шагов и тронула бабку ногой, реакции не последовало, после чего Мотя вдруг легла на крыльцо и завыла, а я истошно заорала. Наверное, я даже упала в обморок, потому что, когда я открыла глаза, надо мной уже стояли все домочадцы. Пелагея брызгала мне в лицо водой, Алексей осматривал бабку, Валентина стояла в дверном проеме, плакала и вызывала скорую.

– Софа, очнулась, слава Богу! – зашептала Пелагея, наклонившись ко мне и делая вид, что поливает меня водой. – Я, конечно, понимаю: бабка тебе надоела, но зачем так вот? Алиби я тебе обеспечу: скажу, что мы весь вечер играли в две руки «Соловей мой, соловей». Фортепиано наверху имеется, так что вполне…

– Ты с ума сошла? Какой соловей? Да на кой мне бабка? – поднимаясь с помощью Алексея, зашипела я.

– Ну, ты говорила… У вас вражда, и она болтала, что ты Бориса убила. Я бы, может, на твоем месте тоже…

– Заткнись, – шепотом приказала я ей и тут же громко рявкнула: – Звоните в милицию! Убили нашу бабку!

Алексей поднял бровь, Толик воззрился на меня как на припадочную:

– При чем здесь менты? Бабка упала и ударилась головой о мокрые ступеньки. Она жива, но, если скорая не приедет… И тут вот еще, какашки в мешочке у нее какие-то, я случайно понюхал. Не мог понять, что у нее в руке зажато…

– Ты бы еще попробовал, – скривилась Пелагея, явно злорадствуя.

Я же была так рада, что бабка оказалась жива, что даже лишилась дара речи. Хотя еще недавно сама готова была ее удавить. Тут я поведала Алексею и Толику о нашей с бабкой фекальной войне, чем вызвала на их лицах легкую оторопь.

Прибывшая скорая поспешно забрала Тимофеевну, задав всего пару вопросов. Общался с ними Алексей, потому что я пребывала в состоянии нестояния.

– Ну что, когда милиция приедет? Что ты им сказал? – встретила я его на пороге, кутаясь в палантин.

– Какая милиция? Тут же все ясно: бабка пришла к тебе на крыльцо с целью нагадить, поскользнулась и упала. Старый человек, сидела бы дома. Или это все-таки ты ее шваркнула и теперь жаждешь покаяться? – веселился он, видимо, тоже испытав облегчение, что Тимофеевна оказала жива.

– Вы все коллективно с ума сошли? Чем мне бабка мешала? Ну ворчала днями, но за это же по голове не бьют.

– Ну, всякое бывает. Она вот болтала, что ты Борьку убила, какашки опять-таки, тут кто хочет озвереет… – опять вклинилась Пелагея, а я одарила ее таким взглядом, что болтать ей сразу расхотелось.

Пока Алексей с Толиком вышли покурить, а Валентина звонила бабкиной дочке в Испанию, она вновь ожила:

– Я вот что думаю: права ты, бабку хотели убить. Точно тебе говорю. Точнее, не бабку, а тебя. У тебя белый палантин, а у бабки белая шаль. Вы примерно одного роста. Соображаешь? Темно, кто-то просто перепутал и бабке по башке шваркнул. Она на крыльцо приперлась, чтобы напакостить, а ты как раз отошла. Слава тебе Господи, конечно. Бабку жалко, но все же она мне не родная, хотя так рассуждать, может, и не по-христиански…

– Пелагея, заглохни, и без тебя тошно. – взмолилась я: до меня дошло что размышления мои текли в том же ключе, но озвучить их вслух я не решалась.

– Мамочки! Это что же получается? – пискнула Пелагея и забегала по залу. – Алексей с Толиком вроде дома были, хотя я точно сказать не могу, я в комнату поднималась.

Охая, Валентина спустилась со второго этажа:

– Позвонила, приедут они завтра, первым рейсом. Дочка перепугалась, говорит, забирать ее надо. Это если оклемается. Бабка-то – божий одуванчик, хоть и храбрится, чего по чужим дворам шарахаться? Вот упала и делов всем наделала.

Как видно, в падении бабки только Пелагея и я усмотрели криминал. Может, оно и к лучшему? Никаких доказательств у нас нет, а пугать дочку Анны Тимофеевны пока не стоило.

– А ты ничего не слышала? Может, шум какой-то ил кто выходил? – спросила я расстроенную домработницу.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
<< 1 ... 5 6 7 8 9
На страницу:
9 из 9