Траблшутер

– Играете до трех побед. Победитель забирает банк.

Заметно оживляются, с вызовом поглядывая друг на друга.

– Волк, письмо на почте. Посмотри.

Влад.

Бытует мнение, что глаза у гипнотизеров должны быть темные. Все боятся именно черных пронзительных глаз. Глаза Влада – очень светлые, настолько прозрачные, что сразу и не определить, голубые или серые. И очень сильный, проникновенный взгляд. При его темной шевелюре и орлиной внешности – очень необычные глаза. Пока не привыкнешь, они все время притягивают взгляд, как что-то, не вписывающееся в картинку. Он очень редко моргает… Природа одарила его талантом захватывать внимание и управлять им. Образование этот талант отшлифовало.

Всегда одетый в темное, худощавый и совершенно неприметный, он словно включается и включает человека, стоит ему только взглянуть в глаза своим этим прозрачным стеклянным взглядом. Он со мной практически с самого начала. Надежный, ровный партнер с уникальными навыками. Читает людей: мимика, позы, дыхание… Моментально улавливает типаж, какие-то важнейшие для психологических манипуляций детали.

– Что там?

– Возможно, заказ.

Бакс поднимает морду и настороженно разворачивает ее к входной двери.

Перезвон «музыки ветра»…

– Замыкай двери, Коркин, – Петька заходил последним.

– Мы ж пока не…

– Привычки нужно формировать заранее.

– Привет, мальчишки!

Элла…

Нестройный хор ответных приветствий Кита и Петьки. Влад поднимает глаза, приветственно моргает ей, не меняя отстраненного выражения лица.

– Скучаете?.. – высокомерная ухмылка.

Разворачиваюсь к ней, складывая руки на груди.

Я же объяснил, что без звонка приезжать не надо.

– Привет… – шепотом.

Откидывая темные волосы за спину тянется губами к щеке, но я отклоняюсь, не позволяя.

Игриво присаживается прямо передо мной на обитый зеленым сукном стол. Нога на ногу.

– У меня для вас дельце.

– Нет.

Мы не работаем со знакомыми, «своими»: родственниками, друзьями… Это – табу. Помочь в чем-то можем, это – да. Но никаких контрактов.

– Да там плевое дело, Зак! Я уже пообещала… И деньги… – достает она конверт, – уже отдали.

– Что ты сделала?

– Ну… Я же помогаю вам… И…

– Ты что-то пообещала от моего имени?

Задумчиво смотрит вверх.

– Ну… Пообещала Я. Но…

– Мое имя прозвучало?

– Да.

– Иди-ка сюда.

Аккуратно подхватываю за локоть и стягиваю со стола под гробовое молчание. Не стучат даже кости Го. Веду в кабинет. А вот ее каблуки стучат гораздо быстрее, чем обычно. Я в гневе, да.

– Бакс, вышел.

Сейчас я буду дрессировать другого питомца, и тебе это наблюдать ни к чему.

Пёс, поджимая уши, выходит из кабинета и садится перед дверью. Закрываю.

Усаживаю ее на кресло.

– Тебе нравится твое место, Элла?

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе нравится твое место моей женщины?

– Да, – неуверенно поглядывая на меня снизу.

– Ты хочешь поменять его на какое-то другое? Моего менеджера, может? Может, даже, претендуешь на моё и хочешь поконкурировать?

– Да нет.

– Тогда знай свое место, Элла. И если оно тебе дорого – замри на нем. Ты НЕ говоришь ни с кем от моего имени. Ты нигде и никогда не заикаешься о том, что имеешь какое-то отношение ко мне или моей работе.

– Зак…

– Ты – взрослая умная баба. И это одно из твоих немногочисленных достоинств. Если вдруг оно перестанет фигурировать, остальные твои достоинства перестанут перевешивать многочисленные недостатки. Ты меня поняла?

– Я тебя поняла.

– Вернула деньги. Извинилась. Объяснила, что попутала и не имеешь ко мне никакого отношения.