– Сделают быстро – и отлично, – ставлю пакеты у холодильника.
Открываю. Уже помыт и включен.
– Живи пока здесь.
– А где же будет жить ТА семья? – с едва заметной издевкой в голосе.
– Это не твои заботы – думать про чужие семьи.
Её щеки заливаются румянцем. Опускает глаза. Растеряна совсем…
Волков. Ты опять не следишь за базаром. Ой, плохо она на тебя влияет, Волк, плохо.
У девчонки только зубки мелькают, а ты ей сразу в горло вцепляешься побольнее. На опережение действуешь? Боишься свою Фею?
Боюсь…
– Да. Извините… – присаживается на краешек диванчика мягкого кухонного уголка. – Вы сказали, что еще какое-то дело…
Выставляю продукты на стол.
– Да. Приготовь мне ужин, пожалуйста.
Неуверенно встает, переводя взгляд с продуктов на меня.
– Я что-то запредельное попросил?
Почему выходит так грубо? Я ведь не хочу совсем этого. Но совершенно не получается смягчить тон.
– Нет.
– Сделаешь?
– Я… теперь… домработница?
– Это тебе неприятно?
– А Вас заботит – что мне приятно?
– Представь себе.
Резко, Волк, резко… Зачем?
Ну, а зачем она разговаривает со мной как с рабовладельцем?! Тоже мне – рабыня Изаура.
Обычная просьба человеческая!
Но моё сердце опять колотится в горле, как будто снова косячу и теряю что-то ценное сейчас. Мне становится душно.
Я смотрю на нее. Из нее опять словно вытекла вся энергия.
– Я снова «зарезал»? – почему-то очень тяжело говорить.
Пожимает плечами.
– Что Вам приготовить?
– А что ты любишь?
Молчит.
– Приготовь то, что любишь сама. А я пока расскажу тебе суть дела, над которым работаю. Мне может понадобиться твоё участие. Ребята все по отпускам. И ты не домработница. Можешь мне отказать, если тебе это так неприятно.
– Мне всё равно, – тихо.
Ясно… – вздыхаю я.
Споласкиваю кое-какую купленную посуду, выставляю ее на стол и плиту.
Софья молча режет болгарский перец тонкой соломкой.
– Что-нибудь помыть? – киваю я на овощи.
– Что-нибудь помойте.
– Софья, хватит, – начинаю рычать.
Высыпает перец в чашку, начинает резать лук.
Я вижу, как капают слёзы.
Это… нечестно! – меня всего сводит от невыносимого чувства в груди.
И я с трудом контролирую порыв обнять ее.
Ну, а нахе*а его контролирую?!
И я впадаю в какой-то ступор, совершенно не понимаю, как именно вести себя сейчас.
И трогать ее не хочу – неправильно воспримет, опять как домогательства. И не трогать не могу!
– Сонь… – веду пальцами по плечу. – Ну, чего ты плачешь?
– Я режу лук, – сжимая зубы.
– Сонечка…
– Меня зовут Софья! – распрямляет она плечи. – Софья.