Страшные истории

Сестра моего деда была одинокой престарелой женщиной. Собственных детей у нее не было, поэтому свою квартиру она завещала мне. Вот только радовало меня это страшное наследство недолго…

Чертовщина началась почти сразу же. Я никак не могла эту квартиру сдать. Первая семья, которая уже успела заплатить мне задаток, сбежала оттуда через два дня. Интеллигентные и уравновешенные с виду люди заявили, что там обитает полтергейст. Ночью они слышали стоны и шаркающие шаги по коридору. Я вернула им деньги и на этом мы распрощались.

Вторым стал студент местного медицинского института. Даже не знаю, чего в нем было больше – юношеского максимализма, или скепсиса. Он долго смеялся и отпускал язвительные шуточки, когда я рассказала о предыдущих жильцах… Студент продержался еще меньше. Собрал вещички в первую же ночь. И снова я услышала рассказы о стонах и шагах…

Решили мы нехорошую квартиру освятить. Сказано – сделано. «Теперь то, – подумала я, – духи успокоятся и перестанут пугать жильцов. Но не тут то было. И скоро мне самой пришлось в этом убедиться.

Прежде чем искать новых квартирантов, мы с мужем решили проверить, стало ли в доме спокойно. Для этого провели там всю субботу и остались на ночь.

Сначала действительно было тихо. Мы попили чаю, посмотрели какой-то фильм и около 12 собрались лечь спать. Муж уже устроился на диване, когда я еще была в душе.

Выходя из ванной, я почувствовала, что в глазу у меня соринка. Вслепую достать ее не получилось, поэтому пришлось включить в коридоре свет и отыскать в сумке зеркальце.

Я успела избавиться от раздражающего «бревна» в глазу, когда услышала шаги за спиной. При этом в моем зеркальце отразилось старушечье лицо прямо позади меня. Я взвизгнула и обернулась – никого. Но ведь в зеркале то было видно!

Я дрожащей рукой снова поднесла его к лицу. И оно вновь показало мне старуху – дедушкину сестру. Бывшая хозяйка квартиры с кривящимся от рыдания ртом постояла немного на месте и двинулась вперед.

Я отскочила в сторону и тут же услышала протяжный горестный стон. Невероятно. Я не видела ее в коридоре, но если поднести зеркало… Мой муж вышел из комнаты и я показала ему то, что видела сама. Лицо его перекосилось.

Трясясь от страха мы следили за призраком. Для этого нам пришлось встать к нему спиной и наблюдать через мою пудреницу. Бабушка медленно шаркая побрела к кладовке. Там она остановилась перед закрытой дверью и опять громко простонала. Мы видели, как ее рука бессильно застыла на дверной ручке, а старческие плечи затряслись от рыданий.

До самого утра мы слышали эти звуки, но в зеркало уже не смотрели, а закрылись в комнате. С интервалами примерно в час все повторялось снова: шаркающие шаги по коридору, протяжные стоны и жалобный плач возле кладовой. Это прекратилось около 6 утра и мы, наконец, забылись тяжелым беспокойным сном.

Проснувшись, первым же делом заглянули в кладовку. Признаюсь, нам было страшно, но хотелось выяснить, что же не дает покоя призраку. Там ничего не хранилось, только в углу были навалены пустые коробки, которые мы стали вытаскивать.

Вытащив их все, мы отыскали причину бабушкиной печали. В одной из коробок была еще живая черепаха. Не знаю, как она туда попала, но провела там, видимо, много месяцев.

Позже мой дедушка подтвердил, что у его сестры действительно была такая много лет назад. Он удивился, что черепаха еще жива. Видимо, это животное было единственным любимцем и другом старушки.

Сейчас Алиса (так мы зовем черепаху) живет у нас, а ту квартиру мы благополучно сдали. Теперь там совершенно спокойно.

Карусель

Вечер пятницы. Тело Марины гудит от усталости, но она вымучено улыбается маленькому сынишке. Да, конечно, если ему так хочется, то пусть будет карусель. Это после батутов, после изматывающего катания на водном велосипеде и других аттракционов. Завершающий этап праздника – для него. Последний круг ада – для нее. Ведь он так ждал своего дня рождения, так пусть порадуется. А потом можно пойти домой…

Она понимала, что уделяет мало внимания сыну. Ей были знакомы и саднящая обида брошенного ребенка, и радость от того, что о тебе наконец вспомнили…

Ее собственный отец появлялся редко. Но те дни, что он проводил с ней, были по-настоящему счастливыми. Они тоже бывали в парках, ели мороженое, и Марина в такие моменты прощала папе все – долгое отсутствие, его непростые отношения с мамой…

Сама Марина не уходила из семьи, не бросала маленького Даню. Просто она растила его одна и очень много работала. А когда ты постоянно устаешь и твоя голова забита цифрами и отчетами, то не остается сил на нежности.

Зато Марина не пыталась откупиться подарками. Она старалась по возможности выкроить кусочек свободного времени и посвятить его ребенку. Сегодня Даньке исполнилось 6 лет. Он всю неделю ждал этого похода в парк аттракционов. После тяжелого рабочего дня Марина забрала его из детского сада и они пришли сюда.

Она сказала, что сегодня можно все. В итоге у нее получилось полсотни фотографий с улыбающимся сынишкой: Даня катается на пони, кормит уток в пруду, скатывается с горки, выигрывает маленького медвежонка в тире…

Когда все развлечения остались позади, они, наконец, двинулись к выходу из парка. Марина облегченно вздохнула. Дома их ждал заранее купленный торт и большая красочная коробка с подарком. Весь вечер вместе. Она с наслаждением вытянет уставшие ноги, усядется рядом с Даней на мягком диване, и будет смотреть его любимые мультфильмы, а гора отчетов подождет до завтра…

– Мама, смотри! – Даня дернул ее за руку и показал куда-то в сторону, – Карусель с лошадками! Можно мне прокатиться? Ну пожалуйста, а потом сразу домой…

Марина еле сдержала досаду. Карусель еще эта… Да и время уже позднее, не пора ли аттракционам закрыться? Но сияющая платформа вращалась под смутно знакомую музыку, а глянцевые бока подвешенных к крыше лошадок словно подмигивали, играя в лучах заходящего солнца.

И музыка, и сама карусель напомнили ей что-то из далекого детства. Но воспоминание мелькнуло неуловимой птицей, и Марине не удалось схватить его за хвост.

– Хорошо, – сказала она сыну с наигранной бодростью, – сегодня же твой день рождения…

– Последний шанс! – раздалось у нее за спиной, – а потом закрываемся! Будете брать билетик?

Она обернулась. Позади нее стоял размалеванный клоун. Огромные дурацкие ботинки, рубашка в крупный горох, плотный грим таял на жаре, как масло, и немного потек… Снова ощущение дежавю: она видела такого клоуна в детстве, когда… каталась на карусели.

Красный рот на выбеленном лице растянулся в широкой улыбке. Клоун, словно фокусник, достал из шляпы билет и протянул Марине. Она хотела его взять, но он ловко отдернул руку в последний момент, и Марина схватила воздух.

– Нет, – дразнящий голос был сопровожден шагом в сторону Дани, – это мальчику. Мальчик же будет кататься?

Клоун вручил билет Данилу, а потом без улыбки посмотрел на Марину:

– А с вас деньги, мадам. Сто рублей, – клоун требовательно выставил ей раскрытую ладонь.

Марина вложила в его руку смятую бумажку. Он быстро спрятал ее в шляпу и с торжественным криком «УплОчено!» Повел Даню к карусели.

Она смотрела на них и в ее памяти все яснее проступала картина какого-то далекого летнего дня. Ну конечно-же. Когда Марина была маленькой, то папа купил для нее билетик на карусель у похожего клоуна. Теперь она была в этом уверена. И карусель была такая же. С лошадками.

Несколько детишек уже топтались рядом, с нетерпением ожидая начала развлечения. Марина смотрела, как радостный Даня уселся в высокое седло и крепко ухватился за металлический поручень.

Каждая деталь происходящего постепенно оживляла старое воспоминание, вытаскивала его из темной глубины памяти. Она вспомнила себя пятилетнюю. Когда-то давно маленькая Марина крепко вцепилась в поручень, а папа, державший розовую сахарную вату, помахал ей рукой, когда карусель начала движение. А теперь она машет Данилу, глядя как его фигура медленно удаляется от нее…

Сын скрылся из виду. Именно в этот момент Марина вспомнила нечто странное. Вот она сидит на лошадке, медленно проплывая мимо клоуна. Папа остался на другой стороне, а клоун здесь – и не улыбается, а стоит, наклонив голову. Его странный взгляд пугает, и Марине хочется, чтобы карусель поскорее сделала круг и вернула ее к отцу.

Марина тряхнула головой и наваждение отступило. Но карусель в ее настоящем сделала уже один оборот. И она увидела белое напуганное лицо сына…

Встревоженная Марина двинулась туда. Что было дальше? Там, в ее детстве. Что было дальше?.. Почему-то сейчас это казалось очень важным. И она вспомнила, что случилось.

Карусель вращалась и маленькая Марина снова вернулась к клоуну. Тот уцепился за поручень и запрыгнул на платформу. Другие дети тоже заволновались. Клоун схватил одного мальчика. Прямо перед ней. Стащил его с лошадки, спрыгнул с карусели и скрылся из виду.

Марина беспомощно посмотрела на отца. Казалось, что никто из взрослых не замечает ничего странного. Что дети напуганы, что одного ребенка не хватает, что крупы металлических животных под седлами вдруг зашевелились, словно живые…

И снова карусель уносит ее от папы… Но она поняла, что он заметил неладное. Их глаза встретились и отец, единственный из всех родителей, забеспокоился и пошел к ней.

Клоун снова на платформе. Одной рукой держится за поручень, а другой тянется к ней… Но и отец тоже здесь. Казалось, что клоун этого не ожидал. Он разозлен, а карусель останавливается. Какие-то люди вокруг что-то недовольно кричат про идиота, взобравшегося на карусель. Отец холодно отвечает, что его дочь напугана, поэтому «мы уходим, и сами вы идиоты…»

Самое поразительное, что клоуна никто не видит. Даже отец, хотя разукрашенное лицо кривится в бессильной злобе прямо над его плечом. И мальчик… теперь вместо похищенного ребенка появился мальчик. Копия того, что украл клоун. Только это не он, но его родители ничего не заподозрили. Марина видела, как они уводят его за руки…

Все это вспыхнуло в ее памяти вереницей стремительных кадров, будто из старой киноленты. И Марина побежала к карусели.

– Стой! – крикнул клоун и бросился за ней.

Его лицо, перепачканное жирной яркой краской лоснилось от пота. Рот, намалеванный красным, напоминал окровавленную звериную пасть.

– Куда собралась? – теперь, с этим злобным выражением, она узнала в нем жуткого клоуна из своего детства, – ты билетик себе не купила! Что, не накаталась в детстве, а? Не накаталась?!