Приключения человека в шляпе

– Еще один салон татуировок, и будем возвращаться, – подвел я итог дня.

– Ума не приложу, где я эту штуку накалывал, – вздыхал боцман, – ведь вроде и почти трезвый был…

Мы зашли в очередную каморку украшенную вывеской с радужными китайскими драконами.

– Чем могу? – нас встретил беспрестанно кланяющийся человек, похоже, действительно китаец.

Я показал ему образец рисунка.

– Я хочу сделать такой узор…

– О такой сложный рисунок, такой сложный. Но у нас есть хороший мастер, из самая Нагасаки, очень хороший мастер. Два фунта – работа, два – китаец выставил руку с двумя выпрямленными пальцами.

– Да это грабеж! – не удержался кто-то из матросов.

– Очень сложный работа, только один мастер умеет такой работа сделать, меньше никак нельзя. Два фунта.

– Хорошо, пусть будет два…

Китаец сразу перестал подобострастно кланяться и повел нас куда-то вниз по крутым ступенькам.

– Вы будете довольны. Может какой-нибудь мастер где-нибудь и может сделать такое, но я не знаю. Здесь только наш может. Вы останетесь довольны… – бормотал он, пропуская в еще более тесную подвальную каморку.

– Этот, точно этот – не успев даже войти в комнату, пробасил Кробар, – я его вспомнил, шрам вспомнил. Все время ему на шрам смотрел, пока он накалывал…

Сидевший у углу на табурете смуглый узкоглазый человек поднял голову, и я действительно увидел тонкий белый шрам у него на лбу.

– Что угодно господам? – лицо мастера осталось совершенно бесстрастным.

Я показал образец рисунка.

– Минуту, нужна тушь, – японец поднялся и скрылся за занавеской в углу. Секундой позже я отчетливо услышал как там хлопнула дверь.

Мы не стали задерживаться и рванулись за ним. Татуировщик отличался исключительным проворством и имел преимущество в знании местности. На нашей стороне было численное превосходство. Грохоча и пыля как стадо гиппопотамов, мы неслись за ним по закоулкам, распугивая нищих и бродячих собак. Наконец беглец на чем-то поскользнулся и покатился по улице. Он вскочил, но ему не хватило буквально секунды, чтобы избежать железной хватки боцмана.

Татуировщик съежился, подогнул под себя руки и испуганно забормотал:

– Только не пальцы, только не пальцы, я все верну, сегодня же, только не ломайте пальцы…

– О чем это он? – как-то натянуто удивился Фокс.

Сзади донесся топот еще одного стада бегемотов. Мы обернулись. Перед нами возникло несколько человек в основном европейского вида в потрепанных пиджаках и обмятых кепках.

– Эй вы, отпустите узкоглазого, если он вам чего-то должен, мы сами это решим, – из группы людей в кепках выступил довольно таки крупный субъект с кирпично-красным от загара лицом и бесцветно-серыми глазами.

– У меня есть несколько вопросов к нему, решительно безобидных – ответил я, на всякий случай, удерживаясь на достаточной дистанции от новоприбывших.

– Ты можешь задать их мне, – краснолицый заложил большие пальцы рук за проймы жилета.

– Боюсь, что он лучше сможет на них ответить.

– Ты чего-то не понял, солдатик? – мой собеседник набычился…

Я несколько удивился, но потом сообразил, что на мне до сих пор униформа морского пехотинца, выданная на «Джеймсе Куке».

Приняв мою паузу за моральное поражение, краснолицый опустил руки в карманы.

– Ну, вот и хорошо…

– Да нет, я все же задам ему нужные мне вопросы, – я не собирался упускать шанс открыть тайну, занимавшую меня долгие годы.

– Ну как знаешь…

Дальнейшие события поддаются литературному описанию с некоторым трудом. К счастью боцман Кробар отличался выдающимися физическими данными, да и я хоть и был не в лучшей форме, но приобретенные на фронте навыки траншейной рукопашной свалки растерял еще не до конца. Остальные матросы также приняли в общей драке посильное участие. Минут через пять стало ясно, что поле брани осталось за нами. Не ожидавшие столь решительного сопротивления громилы позорно отступили, осыпая нас проклятьями и обещаниями вернуться и победить… К сожалению, в общей суматохе наш татуировщик благополучно исчез.

– Уфф, я уж думал за мной… – пробормотал матрос Фокс, проверяя цел ли пояс и его потайные карманы.

– С чего ты им сдался?

– Ну… мало ли… Я так много сегодня выиграл, – матрос отвел глаза, – вот я и подумал…

Я решил не уточнять, что именно подумал Фокс. В любом случае всем нам следовало возвращаться. Им на корабль, мне на виллу Хокинсов. Некоторую проблему представлял тот факт, что после всего случившегося выглядел я не слишком презентабельно для появления в приличном обществе. Моя одежда срочно нуждалась в починке и стирке, да и сам я был, хм… немного помят.

В силу этого последующие несколько часов я провел, транжиря полученные по почте от Карла деньги на парикмахеров и продавцов готового платья. К полуночи я выглядел почти элегантно. Ссадины на кулаках успешно скрывали белые перчатки, а незначительный урон, нанесенный моему лицу, вполне можно было замаскировать, надвинув пониже шляпу.

Лишь приведя себя в порядок, я вернулся к Хокинсам. Тетушка Камилла встретила меня с совершенно ледяным выражением лица.

– Где вы пропадали, мистер Бронн?

– Встретил нескольких коллег по университету, и задержался, дискутируя с ними.

– Вы пропустили визит моего племянника…

– Какая жалость! – я действительно был расстроен тем, что упустил возможность лишний раз побеседовать с Джеймсом.

– Очень надеюсь, вы не будете встречать ваших коллег по университету каждый день. У нас не принято возвращаться домой за полночь…

Да, это однозначно был старый, добрый довоенный мир. Даже удивительно, что этот островок старой доброй Англии расположился всего лишь в нескольких кварталах от того, что я видел внизу.

Глава седьмая

Я не рискнул искушать судьбу и даже весьма аккуратно намекнул, что готов в случае обременительности моего общества переехать в гостиницу. Однако тетушка Камилла искренне возмутилась, заявив, что Хокинсы издавна славились гостеприимством и щедростью, и она не позволит запятнать семейную честь подобным позором…

Я рассыпался в благодарностях и изо всех сил старался держать себя максимально благопристойно и соответственно обстановке. Вел светские беседы, консультировал барышень в отношении латинских глаголов, и даже был представлен нескольким соседям. Похоже, моя репутация в качестве если не «настоящего джентльмена», то, по крайней мере «воспитанного молодого человека» была полностью восстановлена.

Попутно я связался по телеграфу с Карлом и родными, успокоил их относительно моего бесследного исчезновения с парохода, переслал авиапочтой фотокопии найденных свитков и договорился о том, чтобы мне по возможности скорее выслали оставшийся в моих вещах на «Майкле Блондене» паспорт. Возможности продолжить поиски таинственного японца мне не предоставлялось, выехать в Египет на поиски древнего города, не имея полноценных документов, тоже. Поэтому я просто ждал.

Безукоризненно исполняя все необходимые преподавательские и светские обязанности, я посчитал себя вправе немного злоупотребить гостеприимством и воспользоваться фамильной библиотекой, где, как я успел заметить во время занятий, имелось несколько интересных книг. Там я и проводил остававшиеся свободными вечерние часы.