Факультет любви

Затем он постоял, глядя на картину, как бы что-то складывая в уме, и, когда пазлы легли правильно, стянул полковничий китель, и, подозрительно посмотрев на супругу, сказал удивлённо:

– Да не может быть!

– Может! Ещё как может!

апокалиптика 2032

…Виктор проснулся и посветил фонариком на будильник, было пять часов утра, ещё час до подачи электричества. Кирпичная печка была ещё теплой. Нащупав в темноте заслонку на трубе, он задвинул её, чтобы тепло изнутри не покидало печь, а холодный воздух не проник снаружи. Труба выходила в окно, заложенное кирпичом и кусками бетона. Он осветил фонарем комнату: в капканы, расставленные по всему подвалу попалось опять несколько крыс. Виктор встал со своего дощатого настила и подошел к одной из них, с каждым разом они были всё больше и больше, несколько ещё шевелились в капканах. Виктор взял дозиметр и поднёс к одной из них, тот защелкал и показал фон. Да, подумал, он, крысам всё нипочем, говорят, стаи крыс смогли загрызть несколько семей в том году в соседнем посёлке. Наступая между пустыми капканами он дошел до конца комнаты, открыл железный шкаф и надел сапоги, толстые перчатки и полушубок. Аккуратно подцепляя тушки животных щипцами, собрал их в мешок и осторожно открыл тяжелую дверь, обитую железом, выставил дозиметр наружу, тот молчал. Можно, подумал он, и, надев респиратор, Виктор вышел из квартиры, соседей на площадке давно не было, не было их и ниже и выше, он спустился с третьего этажа, вышел на улицу. Было теплее, чем обычно, снег пойдет, решил Виктор. Он осмотрел на небо, оно было затянуто, звезд не было. Дозиметр молчал, он снял респиратор – дышать стало легче. Виктор направился к Яме – глубокому карьеру за городом, куда скидывали зараженные радиацией вещи. В такую рань вряд ли можно было кого встретить, и он быстрым шагом пошел к карьеру. Респиратор болтался на подбородке, без него на открытом воздухе ходить запрещалось, но кто его сейчас видел? Выкинув мешок, он повернул домой. Виктор вспомнил как в такое же ранее утро нарвался на спецотряд, который охранял длинномер, и люди в зеленных защитных костюмах скидывали туда длинные черные пакеты. Виктор, прячась за деревьями наблюдал за разгрузкой, затем лег в снег и тихонько уполз в глубь леса, потому как спецотряды стреляли без предупреждения. Начался снег, говорили, что радиационный снег солёный на вкус и светится зелёным по ночам. Сколько он не пробовал и не смотрел – ни чего подобно не было, снег как снег: безвкусный и белый. Он поймал ртом снежинки, нет, совсем не соленый и в темноте не светится. Проверил по дозиметру – нет, снег не фонил. Вдали, был жилой массив многоэтажек, без светящихся окон он выглядел безжизненным. Вдруг он вспомнил, что свой пропуск он оставил дома! Он лежал под подушкой, а с этими крысами Виктор совсем про него забыл! Только бы не нарваться на проверку! Он решил сократить путь от Ямы и двинулся напрямую через лес. Вдруг, выйдя из леса, он наткнулся на пять бойцов из спецотряда, одетых в черные бушлаты, автоматы них висели через плечо. Он встал, как вкопанный и прислонился к дереву, может не заметят, подумал он. У спецов были большие полномочия: они могли застрелить за мародерство, за ношение сотового телефона, но ещё хуже, если от тебя шел радиационный фон, выходящий за норму. Тут сразу отводили к Яме и пулю в затылок, даже без протокола. Виктор на всякий случай скинул в снег перчатки, которые могли зафонить от мешка с крысами и тихо надел респиратор.

Один спец повернулся в его сторону и махнул ему рукой. Виктор подошел как и полагается остановился за два метра от них. На него посмотрели сквозь прибор, похожий на термоскоп, определяющий на расстоянии радиационный фон предметов. Прибор молчал, ему посветили в лицо фонарем.

– Чего такой чумазый?– спросил, который держал фонарь, все спецы рассмеялись. – Фамилия, имя, возраст. Пропуск. Респиратор сними…

– Спасский, Виктор, 40 лет…Пропуск дома…

– А, погодите, так это же Виктор Васильевич! Учитель в нашем интернате! У моего Гришки ведет уроки! – весело заговорил один из спецов.

– Учитель, значит, – повторил старший спец. – Так-то интернат в другой стороне.

– Да я мусор выбрасывал… – начал Виктор.

– Слышь, учитель, ты бабу там никакую не видел? В зелёном комбезе с рюкзаком?

– Нет, темно же…

– Ну да… ну да…

– Да ладно, вам, парни, не приставайте к учителю, – продолжал веселый спец и легонько дал коленом под зад Виктору, намекая, чтобы тот быстрее уходил.

– Ну, вали… учитель…

Виктор уже отошел шагов на двадцать, как главный его окрикнул.

– Стоять!

Всё- таки пропуск! Без него могут и в Бункер посадить. А туда только попади, к этим туберкулёзникам, если к радиации привыкаешь, то оттуда никто живой не выходил. Главный спец подошел, провел металлодетектором вдоль тела, похлопал по карманам, нечего не было кроме дозиметра.

–Запомни – мы, спецы – как псы, а собак бояться не надо, мы вас от глупостей охраняем, от шакалов с волками, вот их надо стороной обходить и нам сигнализировать, сразу. Понял, учитель?

И протянув руку в кожаной перчатке:

– Брандо…

– Витя… – Виктор пожал крепкую ладонь.

– Позывной мой. Витя, если где что заметишь, увидишь, особенно бабу подозрительную с рюкзаком и в комбезе – сразу мне.

– Хорошо… – а что, надо насказать «нет», думал Виктор, что бы тебя тут запинали впятером. Виктор посмотрел на него, даже в темноте видно его светлое чистое лицо, выбритое острым лезвием, пахнет одеколоном, Брандо улыбнулся – зубы белые, не то что что у Виктора. Говорили, что им давали Красные таблетки и радиация им была нипочем, они могли целыми сутками быть на Западном ветру, когда дозиметр особенно щелкал, или под дождем, когда тот вообще не смолкал. Вынув из кармана коробочку без надписи Брандо дал её Виктору.

– Много сразу не пей, а то сдохнешь, худой ты слишком. Гришку учить некому будет.

– Это…что?

–То… Не рассуждай, на работу опоздаешь, – Брандо пошел к своим, сделав Виктору знак «позвони мне». Насчет «позвонить» Брандо был прав – телефонные будки с местной «спецсвязью», как её называли, были расставлены по всему городу, необходимо было только снять трубку, назвать код на пропуске и причину звонка: или у соседей видели сотовый телефон, или тайно замерили квартиру напротив и она сильно фонила, или видели мародеров, или… И тут же приезжали спецы, и на месте решали что надо. За особо ценные сигналы даже давали спецпайки –ящик красного вина или первосортные консервы. И, говорят, несколько очень бдительных граждан, войдя во вкус, так увлеклись «спецсигналами», что исчезли бесследно.

Ловко он меня завербовал, подумал Виктор.

– Разрешите вопрос! – осмелел Виктор.

Брандо обернулся.

– Можете сказать, что же всё- таки случилось? Это точно метеорит? Ну… вот это всё… шесть лет назад…

Слышно было как Брандо передернул затвор автомата.

– Сильно умный? Вопросы тут мне…

Виктор развернулся и побежал сквозь снег к своему дому по пути прихватив брошенные перчатки.

– Ты чего? Подстрелить его хотел ? – спросил один из спецов.

– Да…Вопросы задаёт… Дай-ка мне терминал, сейчас посмотрим, что это за учитель…

Брандо взял планшет, включил, падающий снег таял на зелёном экране и стекал ручейками, наконец он сказал:

– Нет! Вы смотрите! Этот Виктор нигде не зачекенен! Спасский… Спасский…Ни одного сигнала на него, ни от него! С двадцать шестого года! Он что, приведение? За шесть лет ни привлекался, ни состоял, и не штрафовался! Да так не бывает! Он же человек! А человек всегда оставляет след! А здесь только фамилия и место работы! Ну, удивил меня учитель… начальных классов? С каких пор это мужики первоклашек обучают?

– Не знаю, – ответил весёлый спец.– Видимо, уже некому больше…но Гришка его любит.

– Мутный тип, – хмуро заключил Брандо. – И как я его раньше не видел?

Виктор пробежал половину пути, сил не было, он не привык так много бегать, беречь силы – вот что привык. Шагом, при необходимости можно было пройти большее расстояние, чем бегом… Он остановился, похлопал себя по карману – коробочка, подаренная спецом была на месте. В окнах зажглись огни, шесть часов, подумал Виктор, через два часа на работу! Надо ещё растопить печь и позавтракать! Снег повалил с большей силой, и в такое время необходимо было сидеть дома. Начался ветер, он повернулся к высоткам – снег бил в лицо! Западный! Начинался Западный ветер, который всегда приносил радиацию. Он достал дозиметр и нажал кнопку – на экране шестерка мигнула и стала восьмеркой, а ноль превратился в пятерку. Восемьдесят пять! Дозиметр затрещал. Срочно домой! И проветрить одежду! Второй комплект бушлата и сапог у него проветривался на сквозняке между верхними этажами. Он надел респиратор и побежал сквозь снег, до дома оставалось меньше километра, как он запнулся обо что-то, упал и ударился грудью об очень острое. Дыхание сбилось, в глазах вспыхнули искры, и – он выключился…

…Аля накрылась маскировкой из простыни и её зелёный комбез стал не заметен на фоне заснеженного холма. Она включила терминал, батарея показала десять процентов зарядки. Надо срочно заряжать, подумала она, и дополнительные батареи тоже. Уже неделю она шла ночами, прошла триста километров на восток, как показывала карта на терминале и нигде не останавливалась, ни заряжала батареи, ни грелась в тепле. Она посмотрела в портативный бинокль на город: немного высоток, из окон торчат трубы, идет дым, спецов в черной одежде на улицах не видно, как и людей, зато отчётливо видны синие телефонные будки «спецсвязи». Город как город, как десятки других, где она была, очередной на её пути. Здесь она решила сделать привал на сутки, найти место погреться, зарядить девайсы, и по возможности, разжиться едой, а это было самое трудное. Но не невыполнимое, такое она проделывала не раз – тут главное подготовка. Она погрела терминал под комбезом, чтобы батареи на дольше хватило, вставила токен и начала его шифровать. Так, город Чернореченск, цель – проверка на активность продуктового склада …. она порылась в данных города- о! есть детский интернат! самое неохраняемое место! как оказывается! уже проверено не один раз! не обеднеют дети, если она возьмёт несколько консервов … проверка склада Детского интерната номер один – продолжала она. В этот момент в ухе щелкнул датчик, сигнализирующий о повышающем фоне радиации. Точно! Западный ветер! Она и не заметила, как в затылок начал сильно дуть ветер. Вместо того чтобы быстро надеть респиратор и не вдыхать опасный воздух, она вытащила пластиковую коробку и взяла оттуда две Красных таблетки, взяв с пояса флягу она потрясла ею около уха, почти половина, запила их. Датчик в ухе продолжал щелкать чаще, это были самые современные и портативные устройства, сними было удобно, их щелканье никто не слышал, кроме тебя. Токен был готов, осталось дождаться обеда, самого ленивого времени, когда на документы не особо обращают внимания. Пока она якобы проверяет, успеет заодно зарядить терминал и батарею. Осталось только придумать, куда здесь спрятать рюкзак. Она сняла с себя короткоствольный автомат, из кармана достала мобильник и батарею в непромокаемой коробке, сняла с пояса пистолет и отстегнула нож со щиколотки, в общем, всё, что нужно, чтобы прожить молодой женщине в тайге зимой под радиоактивным снегом. Мобильник с собой было брать опасно, а вот терминал с батарей не вызовет подозрения – дежурный девайс среди спецов, и она с ним сойдет за свою. Ещё раз внимательно изучила город по карте на терминале, затем долго смотрела на Чернореченск в бинокль. Спрятав всё в рюкзак, она спустилась с холма и пошла вдоль гравийных насыпей, в лес, чем ближе она подходила к насыпям, тем чаще щёлкал дозиметр. Братские – подумала Аля…

– Питон! Быстро позови Брандо!

В комнате спецов, уставленными большими мониторами и другой аппаратурой, сидели двое, было душно и дымно. Который помладше подскочил и выбежал за бетонную дверь.

– Ну, чего? – Брандо зашел в визирную. – Опять накурили! Как в конюшне! Не получите красного сегодня!

– Ну Брандо… это всё Каин накурил. Мне сегодня бутылка красного положена, я сутки отдежурил…, – заныл молодой, по кличке Питон.

– Ты не сутками дежуришь, Питон, ты всю жизнь теперь на дежурстве, раз к нам пришёл! – сказал Брандо.

– Да к нему баба придёт! Вот и бутылка нужна! – заржал Каин.

– Кстати, а почему ты всё ещё Каин? Я же сказал уважать персонажей, – и он поднял палец вверх. – Ты бы ещё Ягве назвался…