Факультет любви

– А что ей будет? – несмело спросил он.

– Что? – переспросил директор, не отрываясь от донесения.

– Что с ней будет? – ещё раз переспросил Виктор.

– С руссичкой-то…не знаю… в Центр, наверное, заберут, чистоту наводить. Всё, иди Виктор Васильевич, не забивай себе голову, молодец. Талоны отоварь…

Виктор вышел из дверей директорской в полном опьянении, как физическом, так и моральном. Он сегодня первый раз заложил кого-то и не испытывал по этому поводу сожаленья. Получилось это как-то само собой, раньше он выкручивался, то не помнил, то писал такое его рвали и ругали за галиматью. А в этот раз он думал только о том, что его ждёт Аля, и он хочет быстрее попасть домой. «В Центр наводить чистоту» – такое он уже слышал несколько раз, говорят, никто оттуда не возвращался. Что же стало с Центром, если там так грязно…

… Брандо пришел домой к обеду.

– Привет, малыш, как дела? – сказал он мальчонке лет четырех, игравшему в кубики и потрепал его по голове, тот протянул ему кубик.

– Ты думаешь, у него сегодня слух появился?! – зло спросила молодая женщина из кухни.

– И тебе привет, дорогая! – Брандо прошел на кухню, обнял женщину за плечи, которая что- то готовила, и поставил большой пакет на стол.

– Смотри, что я сегодня принёс, – и он начал доставать из пакета разные продукты.

– Он сегодня опять наделал в штаны!

– Ну, ничего, бывает, – примирительно сказал Брандо. – Чего ты злая? Мать должна быть доброй к своему ребенку и ласковой к мужу…

И Брандо попытался обнять её.

– Отстань! Не жена я тебе! Так, приживалка! И этот – не сын, а байстрёнок!

– Не надо так говорить про сына!

– А я не хочу целый день сидеть дома с этим «малышом»! – Она передразнила Брандо.

Она часто закатывала истерики по поводу и без, но тут уже начала переходить все границы.

– Сидит, ничего не говорит, перебирает свои кубики! Надоело мне возится с этим глухим уродом!

– Катя! Как ты можешь так говорить!

Она повернулась к Брандо, скривилась в гримасе и выкрикнула:

– Да лучше бы он от этой радиации сдох!

Широкая ладонь с размаху прилетела ей по щеке. Она отлетела в другой конец кухни, ударилась головой о стену и осела на пол, и из носа и рта потекли струйки крови. Брандо взял сладости из пакета и пошел к сыну.

– На, Петруха, держи, – он протянул ему сладкий батончик, затем достал Красную таблетку, разгрыз и маленький кусочек положил в рот сыну. – Давай, давай…жуй…Петька – байстрёнок… Не слушай мать.

Он усмехнулся последней фразе. Откусив батончик Петька протянул его отцу, Брандо тоже откусил, довольный, Петька доел весь, чавкая и улыбаясь во весь рот чернеющими зубками. Закрыв лицо Брандо тихо всхлипнул…

…Аля была у него, ждала с работы. Его давно никто не ждал. Виктор шёл домой быстро. Нет, было же время, меня тоже ждали! Или нет? Он уже засомневался, а было ли по другому? Или эта радиоактивная пыль летом и снег зимой были всегда? Говорят, у каждому спеца есть жена, вот кого ждут с работы! И даже дети у них рождаются, правда, малышей он никогда не видел. Так, удивляясь своим новым мыслям и чувствам он добрался до квартиры. Дома! Она была дома! Лежала в его постели под одеялом и брюки со свитером повешены на спинку стула. Она голая там, что ли? – удивился Виктор. Он не вспомнил – давно ли видел голую женщину. Ну да, может быть, в студенчестве, но как-то эти воспоминания были смутные.

– Душ. Ты хотела принять душ…

Она откинула одеяла и действительно, Аля лежала голая, но в руке держала пистолет.

– На всякий случай, – небрежно сказала она, и сунула его под подушку.

Сев на кровати она посмотрела него, Виктор, краснея изучал неё тело. По всему телу были шрамы и ссадины, натёртости и мозоли. Женщина была молодой, но кожа не пылала свежестью. Её фигура была худой и жилистой, как раз для выживания.

– Когда – то я была второй красавицей во дворе, – она встала и прижаласьк немугрудью.

– Почему второй? – спросил он заикаясь.

– Первой была моя подруга, но неудачно вышла замуж. Побрейся, – и дернула его за щетину, на которую он не обращал внимания уже больше месяца, а то и двух .

Он отстранился от неё.

– Надо печку растопить… тогда вода будет горячей.

– Ого! Так душ ещё и горячий! За это надо выпить! Достану я ради такого дела спирт! Витя ты пил спирт?

– Ну было дело… давно… – он начал возиться с печкой. – Готово!

Аля накинула свитер и ходила по полу между капканами босиком, в руке у неё была армейская фляжка. Она болтыхнула около уха – ещё есть.

– Ну…Пойдём, покажу как душ работает…

Они прошли в соседнюю комнату и Аля встала в тазик.

– Вот, давишь на эту грушу ногой и вода течет.

– Как интересно…

– Нагнетается давление… по трубам проходит… там котел… в печке.. греется… – путанно объяснял Виктор, глядя на голую Алю.

Она нажала на грушу

– Воды нет… – сказала она, посмотрев вверх.

– Надо несколько раз, накачать…

–А! Поняла! – весело сказала она, надавила ногой на грушу, и из трубки полилась горячая вода. Она подняла руки вверх и засмеялась. Виктор стоял рядом и улыбался во все свои желтые зубы. Счастье – мелькнуло у него в голове. Она внезапно схватила его и крепко поцеловала мокрыми горячими губами. У него закружилась голова. Она стала раздевать его, снимая засаленную рубаху, он торопливо скидывал брюки.

– Залазь ко мне, – сказала она. – Мыло есть?

Он кивнул головой в угол, прыгая на одной ноге в штанине. Аля взяла мыло, оно треснутое, твёрдое как кирпич и таким же цветом, с одной стороны было объедено крысами. Она повертела его в руках.

– Когда ты последний раз им мылся?

– Не помню… – и Виктор вступил в тёплую воду в тазике. Аля наступила на грушу – потихоньку побежала вода.