Чужак: Боец демона-императора. Тропа смерти. Сквозь бездну (сборник)

Потом вроде отдышался, но тут осознал, что сижу на песке, пропитанном кровью настолько густо, что в окружающем полумраке поверхность кажется черной, глянцевой и монолитной. Меня наконец вывернуло, и тут же полегчало, словно вместе с утренним перекусом я выплюнул из себя и впечатления – если их можно так назвать. Поднялся и вернулся к Альшеру, уже почти не хромая. Нога болела, но по сравнению с тем, как досталось четырем моим товарищам, это – полная ерунда.

– Они мертвы, – холодно сообщил я Альшеру.

Тот потихоньку оклемывался – уже сидел. Мотал головой и наворачивал себе повязки на мелких ссадинах – видимо, на всякий случай, а может, просто в состоянии шока. Он поднял на меня невидящие глаза и прищурился.

– Уверен? Потрогал пульс, дыхание поискал?

– Нечего там искать. Двое раздавлены, Инсард распорот, а Манджуд вообще в клочья. Хочешь посмотреть?

– Придется. – Кряхтя, капитан поднялся. – Мне в любом случае их родственникам придется об этом рассказывать. Возможно, что и в подробностях.

Он обошел все четыре тела, сопя, постоял над тем, что осталось от Манджуда. Отыскал в песке и ошметках тела затоптанный медальон.

– Это надо будет вернуть его родственникам. Семейная реликвия. Талисман. – Хмыкнул и, завернув в лоскуток, спрятал за поясом. – Идем. Тебе придется помочь мне снимать с тритона шкуру. Иначе через пару часов пластины от тела вообще нельзя будет отодрать. Так что надо обязательно успеть. Не зря же они умерли.

И, когда работа уже была начата, а я, успев изрезать пальцы о края пластин, догадался обмотать руки обрывками запасной рубашки, сумрачно изрек:

– Я с ними больше десяти лет вместе ходил. Гулял на свадьбе Инсарда, потом Сайну. За жену Ниршава всей командой выкуп собирали. Мы жизни друг другу сотни раз спасали, а вот… Вот так все закончилось.

– Ты давно охотишься на демонов?

– Очень давно. Больше пятнадцати лет. Мне уже говорили, что охотники столько не живут. Но, как видишь, я исключение. Кстати, в начале моей карьеры мне как-то довелось потаскать при себе искру. Три дня. Как и тебе… Давай-ка поторопимся. Иначе сейчас сюда сбегутся гуски, и не дай бог, еще один тритон. Второго мы точно не переживем. Даже несмотря на нашу удачу.

Глава 9

Одинокая игра

Мы выбрались с шестого уровня почти без приключений (так, пара мелких демонов, с которыми Альшер справился бы и сам, не будь ему необходима помощь банально в том, чтоб держаться вертикально), но зато почти ползком – волочь пришлось вещи всех шестерых, а заодно добычу. В этом вопросе капитан практически прекратившей свое существование группы был непреклонен – раз семьи охотников лишились кормильцев, они хотя бы должны сполна получить деньги.

И в этом я не мог с ним спорить. Даже если бы не помнил про беременную жену Сайну, супруг Инсарда и Ниршава, их семьи. Помимо жен у них ведь тоже много кто имеется. Это только я один как перст, остальные-то кормили кучу ртов. Которые теперь навсегда остались без привычного источника дохода. Вряд ли «последняя получка» возместит им потерю, но это лучше, чем развести руками и сказать: «Извините, ребята, вот только “заработок” пришлось бросить».

И я волок на себе эту невыносимую тяжесть, которая заставляла меня при каждом шаге вспоминать о ране и царапинах, полученных до того, поминать всевозможных матерей и разнообразных тварей. Волок с упорством, которого никогда не нашел бы в себе ради собственного обогащения. Не стоили деньги таких усилий – пыхтя под тяжестью нескольких мешков, я считал именно так. Чувство долга оказалось в этой ситуации чуть сильнее. Иначе хоть один, но я бы все-таки сбросил.

На самом верхнем уровне Альшер рухнул лицом вниз.

– Можно немножко передохнуть, – прохрипел он. – Здесь все вытоптано, так что… – Я со стоном свалился рядом. – Ну-ну, немного осталось.

– Последние шаги даются труднее.

– Поклажу осталось тащить всего каких-то три-четыре сотни шагов. Ты уже протащил больше.

– Ага, и тебя в придачу.

– Может, когда-нибудь я скажу тебе за это «спасибо». Жаль, что сейчас у меня на это нет сил. И желания. Пока нет.

И мы продолжили путь к выходу, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу и волоча за собой неподъемную тяжесть. На спутника я совершенно не обиделся – ни за отсутствие благодарности, ни за комментарий. Может, потому что уже не совсем осознавал, что происходит со мной, и тащился вперед на автомате? Когда кто-то перехватил у меня часть вещей, а потом и все, я даже не сразу осознал это. Когда же осознал, обнаружил, что мы уже вышли за пределы ущелья, что рядом – ребята из какой-то другой охотничьей группы, расхватавшие наши сумки и узлы с добычей.

Они смотрели на нас напряженно и вопрошающе.

– Вы вошли в «гармошку» вшестером, – произнес их капитан, как только убедился, что мой взгляд и взгляд Альшера вполне осмысленно сконцентрирован на его персоне.

– Мы вошли в «гармошку» вшестером, – прохрипел в ответ Альшер. – Вышли вдвоем. Пусть те, кто покинул нас и спустился туда, откуда не возвращаются, не будут в обиде на выживших.

– Эй, пива сюда! – крикнул чужой капитан, оборачиваясь. За спинами его ребят (команда была большая, то ли на восемь, то ли на девять человек) кто-то нервно засуетился.

– Если сейчас выпью пива, то отключусь, – сказал я, пытаясь усмехнуться, но провалился с этой затеей. Наверное, и к лучшему.

– Само собой. Традиция есть традиция, – ответил мне кто-то из охотников. – Отключишься – донесем тебя до шатров. Не беспокойся.

Возникла мысль: не попрут ли нашу добычу. Я сам удивился этой заботе о будущем доходе, хотя сейчас меня едва держали ноги. Но мысль, трепыхнувшись, пропала. Было не до того. Наконец-то принесли две большие кружки с пенными шапками – их оказалось трудно держать, и кто-то из охотников подпер мне правую руку, чтоб я справился.

– Ну что, – выдавил из себя Альшер. Его тоже поддерживали. – Пусть за гранью им будет хорошо и спокойно. Инсард. – Капитан слегка сплеснул пива на землю и посмотрел на меня выжидательно.

– Ниршав, – назвал я и проделал то же самое.

– Сайну.

– Манджуд.

– Вспомним их имена каждый вечер, пока не умрет луна. Они были хорошими охотниками и добрыми друзьями. Вот так. – Альшер с трудом допил содержимое кружки, я сделал то же самое.

Сразу слабость ударила в ноги, голова повисла, шея словно бы стала тряпочной. Меня оттащили к шатрам и дали отлежаться на одеяле. Потом я уже вполне самостоятельно дополз до бани. Другие охотники отговаривали меня, убеждали, что горячая вода и пар пойдут во вред – я упорствовал. И действительно, после обстоятельного мытья ощутил короткий прилив сил.

– Вот что значит северянин, – сказал мне парень, сидевший на моем одеяле рядом с грудой вещей. Он немедленно отступил в сторонку, стоило мне подойти, и уселся уже просто на траву. Рядом. – Я слышал, что для северян главное – согреться и помыться. И тогда силы неизвестно откуда берутся. Просто удивительно.

– Дело не в северной родине. А в привычке. – Я ворошил пальцами мокрые волосы. Нога болела приступами, но терпимо. – Ты меня ждал, что ли? Какое-то дело?

– Не совсем. – Он обвел рукой груду сумок и узлов. – Присматриваю за вашим скарбом. Крестьян тут много. И людей случайных – тоже. Не ровен час, пропадет что. Позор будет на всех группах.

– С чего это?

– Странный вопрос. Если мы не будем беречь добычу друг друга… Особенно в таких ситуациях, как у вас, когда две трети группы легло. В общем, охотнику и так не на кого больше положиться, кроме как на другого охотника. Если нет и этой уверенности, то на что ж вообще полагаться?

– На семью? – предположил я.

Мне ответили снисходительным взглядом.

– Жена может предать. Товарищ не предаст никогда. Иначе ему придется менять сферу деятельности. Причем очень круто. Да еще и бегать всю жизнь.

Я усмехнулся и улегся на одеяло. Пролежать пришлось всего ничего – надо мной наклонился маг. Тот самый, который работал с Альшером.

– Ну-ка повернись, – скомандовал он. – Покажи рану. Чем обрабатывал? Хорошо, молодец. Так, вот это выпьешь, когда отступит хмель, вот этим будешь мазать. – Он вручил мне крохотный флакончик, который мог бы поместиться на ногте моего большого пальца. – И дай-ка. – Он вытащил коробку, извлек стразик вроде того, который я уже однажды использовал, только другого цвета. – Сейчас. Ты уже помылся? Отлично. – Блескучая крупинка была ловко прилеплена на струп. – Ну что ж… – Чародей несколько минут рассматривал меня с пониманием. – Держись, парень. Друзья гибнут, это трудно пережить, но надо.

Он поспешил уйти – может быть, ждал какой-нибудь не совсем адекватной реакции? Я лишь проводил его взглядом. Мне было даже стыдно оттого, что слишком мало знал погибших и почти не испытывал горечи, осознавая, что их больше нет. Вот разве что Ниршав… С Ниршавом приятно было поболтать, он мне нравился. Он стал для меня кем-то вроде гида в этой новой жизни – теперь его нет. А я есть.

Гибель остальных – увы! – меня не цепляла. Слишком многое навалилось разом. Еще и эта усталость… Усталость, которую я хлебал полной ложкой после каждого выхода из «гармошки». До момента, когда можно будет выпить магическое зелье и избавиться от мерзких ощущений, должна пройти еще как минимум пара часов. Черт бы подрал эти традиции напиваться в память погибших прямо на выходе.

– Мда. – Мне почему-то захотелось поговорить.