Ортанз

1.

Ветер бросает пломбирную свежесть в рты зевак,
Гидры трамвайных глаз шелестят фантиками канкан,
Я припудрил бриллиантовую иллюзию, чумной Бержерак,
На шейку милой примостил брелочек-капкан…
Уластил слюнками словоток-часослов,
Блистательная червленорюшечка
Губками оплела свисток,
Непримиримый нарушитель порядка,
Трамвайные пути заплутали в складках юбки ее;
заколки барышни головкой кокетливо подо-
браны в подобие плетеной булочки…

Завитушки Кармелиты сюр-сюр,
И день приобретает мильный абсюрд,
Склеивает крылышки школярам кукушничаючим,
И нечаянно я попадаю в чайную бровей хмурь,
Ню… позвольте, Вы уронили шляпку,
Кардамон сонливого рта оживает любезностью,
Салюты зевак провожают облицовочным фасадом железный замок,
И в жерле его моя принцесса горит горжеткой…
Комариными хоботками секунды мембрану простукивают,
Гусыня-контролерша даже моложавей кажется,
Барышня, ах, барышня, прокатимся…

2.

Сельвами зелеными парки нам совьют иллюминаторы,
Брусчатка балдахинами спляшет Болонью,
И витрины желтыми клювиками сытными – вальс…
Шансоньетками канареечными вспорхнут, стаями,
Пегасы белые крыльями сигаретные пряди
Взбунтуют, встряхнут маковые головки семафоры,
Окно луидором, бренчат музыканты-рессоры,
Головокружение пластичной массой клонится
Солнечными зайчиками следит монокль синьоры…

Барышня, Вы видите этот театр, этот театр,
Барышня, Вы слышите его впервые как будто…
Патрульные постовые смертельно пыльные,
Авто останавливают взъяренно-ласково,
Кутюрье летних улочек кроит фигурный фасончик,
Я пьян летом изумрудным под сенью коралловых…
Замешан памятью заводей бриолиновых,
Застукан феей гламурно-убаюканный.

3.

Кровоподтек солнца гноит лазоревыми веждами,
Хрустальные лягушки росами дрейфуют,
Клошар-беспризорник башмаки купает
В мутной луже жаргонного бриолета…

Вивьена! Версаль! Виолетта! Влтава!..

Воздушный фолликул лопается гранулами полипа,
облаками, облупленными тонкими пальцами,
затопляем куделью, белокаменным ликом…

Родники печали ожили, взвьюжили кориандр
безропотного калеки, обезглавленного лотоса
крылами лебедя, заточенного в лоно саги,
пастухом белых странников не спетой.

4.

Тополиный пенными берегами тротуаров пух,
Вмятины асфальтовых прогалин,
Шумливые вздохи дерев, переливами кутанных
Гомона птичьего… пыль хрущевских дворов…

Не высказана не сотворенная пустошь оков
Печали не успокоенной глухого мальчика,
Оросившего слезами зов суматох…

Кораблики дум бубенцовыми венчиками
Схимничают, нищенствуют тропами не хожеными,
Пригвождают таблички к коже чащоб, обвенчанные
С черными древками, пропитанных солью изувера.

    19.09.2010

Картофельные чипсы[2 - (Подражание Шершеневичу Вадиму Габриэливичу, представителю имажинизма начала 20-го века (считается, что термин имажинизм в русской поэзии появился именно благодаря Шершеневичу, который публиковал много теоретических работ о поэтики и разрабатывал новую концепцию образо-творчества), одного из идейных основателей Стойла Пегаса, куда входили Сергей Есенин и Анатолий Мариенгоф)]

Шершеневичу

Когда я по полю гуляю небритый и вижу вдруг
звезду,
В миг крылатые ракеты расчихвосчивают синеву,
Можно, конечно, и Мариенгофа
С томиком Кусикова в прикуску
Загнать на Голгофу,
Залипонить крученую Крученых рифмовку,
Интересно,
Я Вам скажу…

Пробираться ландшафтом рассаде шпината
на 12-ти цилиндровом движке,