Решение принято

– Я вас слушаю. – ответил Олег.

– Значит так, фраера, С этого момента ваши задницы в наших руках. Будете ништяки нам таскать. – обратился к нам высокий и тощий тип с четко нарисованной наглостью на лице.

– Как тебя зовут? – спросил его Олег

– Пацаны зовут меня Шило. А для вас фраеров, я Господин Буц. Поняли?

– Поняли. И с какой это радости мы должны на тебя пахать?

– А с такой, что это теперь наша территория. И все, кто здесь трется, будет должен нам. И работать на нас. Понял?

– Может быть.

– Дерзкий ты какой-то. Может если я твоего сыночка прирежу, ты посговорчивее будешь?

– Трогать сына не надо. И потом, он глухонемой. А убьешь его, придется убивать и меня.

– Слышь ты, ты ваще не прав, ты осознай это. Значит сыночка твоего мы берем к себе на хату. А ты пока нам ништяки тягать будешь. Как долг оплатишь – вернем сына.

– Тебе я ничего не должен – как и всем остальным.

– Опа, а ты чё, предъявить мне хочешь? – начал заводиться Шило, – Ты вообще кто по жизни?! Слышь ты, ты обоснуй свои слова, чтобы потом о здоровье не пожалеть!

– Ладно, убедил, успокойся. Завтра встретимся тут и обсудим.

– Эээ, погоди! Ты чо тут лечишь мне? Ты чо переобуваешься?

– Ты предложил договорится, я соглашаюсь.

Э, нет. Теперь новые условия. Сейчас мы пойдем на вашу хату, обнесем ее. Все наше будет. Оставим вам так, чтоб сразу не сдохли. Пошли!

Мы всей толпой направились к нашему дому. Мне очень не хотелось, чтобы там шерстили эти отморозки, но выбора нам не оставили. Хорошо, что с Олегом мы сразу определились как вести себя на такой случай. Олег шел первым, за ним я, а за мной Шило. Вот мы подходим к дому и уже готовимся зайти в него, как главарь говорит:

– Стоять! Пацаны, осмотритесь тут вокруг. Мало-ли какой сюрприз подготовлен. А мы пока поднимемся.

Мы зашли в подъезд, и мое сердце стало колотится все сильнее и сильнее. Казалось, что оно сейчас вырвется наружу через ребра. Мы поднялись на третий этаж и внезапно Олег подошел к двери напротив лестницы. Достал ключ и открыл. От такого действия я едва не воскликнул, но помня о нашем уговоре, сдержал себя. Мы зашли в квартиру. Она была почти пуста. В комнате была пара матрасов и тумбочка с пачкой риса.

– Слышь, братишка. Тормозни-ка. Не верю, что вы тут живете!

– Здесь живем! Все вынесли, пока отлучались.

– Опа, с этого поподробнее. Куда отлучались?

– Еды поискать.

– И что нашли?

– Только этот рис и нашли.

– А чо ты мне лечишь?

– Отвечаю!

– Вы шли со стороны гаражей. Машину держите?

– Держали. Теперь от нее ничего нет.

– Парень, ты не прав, не по понятиям. По любому врешь!

– С чего это?

– Все равно не верю. Ладно, ваш рис я забираю. Завтра по ништякам пойдете. Сегодня поголодаете. Может и врать перестанешь.

– Забирай.

– Чем меньше у человека зубов, тем он лучше фильтрует базар.

– Это угроза?

– Предупреждение. Ну ланенько я потяпал. У вашего подъезда я поставлю пацаненка. Что бы не слиняли по тихому. А завтра приду.

Главарь вышел за дверь. Олег повернулся ко мне:

– Федор, сейчас мы поднимемся ко мне, и я тебе расскажу наш план действий. А ты, Шило, будешь теперь мне доставлять серьезный дискомфорт в одном месте.

Мы вышли из квартиры. Стараясь наступать как можно тише, поднялись в его квартиру. Закрыв дверь, мы выдохнули.

– Откуда у тебя доступ в ту квартиру? – спросил я.

– Я был в хороших отношениях с хозяевами. Незадолго до войны они уехали в отпуск на море. А ключи оставили мне. Чтобы цветы поливать. А уже после атаки, я ее переоборудовал. Как раз на такой случай. Когда тебя ведут под дулом пистолета.

– Но я не видел пистолета. И вообще оружия у них.

– Но это не значит, что его нет.

– А зачем ты их провоцировал?

– Проверял. Они пока не готовы убивать. Хотя я, похоже, перегнул немного. Теперь они злые. Но тот факт, что мы пока целые, говорит о том, что они случайно забрели в наш район. Они не местные. Это была разведка. Теперь они будут с оружием. И завтрашний день определит, кто из нас уцелеет.

– О чем ты?

– Мы не будем для них ничего делать. Завтра прорываемся на дачу.

– Стоит ли твоя дача наших жизней?

– Возможно. Это не просто дача. Это убежище. И не простое.

– Я тебя не понимаю.