Увидеть свет

– И теперь все хотят заполучить интервью с тобой. Однако, боюсь, никаких корректных вопросов не будет. Потому мы будем придерживаться пресс-релиза. Взглянешь на список? – он достал из неизменной кожаной папки распечатку. – Я не тороплю, но желательно закончить с этим к завтрашнему утру.

– Я пришлю тебе е-мейл, – кивнул Доминик, уже вчитываясь в строчки. Многие вопросы ему не нравились, но часть из них была прекрасной возможностью продолжить диалог с неизвестным.

– Хорошо, – Алекс усмехнулся. – Подумать только, что ты ввязался в это сомнительное дело сам.

– Не ожидал? – Доминик не оторвался от чтения.

– Не ожидал, – признал Алекс. – Откуда тебе пришла такая идея?

– Рик работает над делом, так что я получаю слишком много сведений, – Доминик пожал плечами и отложил лист. – С одной стороны, это утомляет, но с другой – разжигает любопытство.

– Почему эта девочка выбрала именно тебя? Как она тебя нашла? – Алекс был прав, поразмыслить над этим у Доминика не было времени. Особенно волновало последнее.

– Утечка информации? – недоуменно переспросил он, обращаясь будто к самому себе. – Не знаю.

– Вероятно, она близко знакома с кем-то из твоей клиентуры, – Алекс потёр подбородок. – Я займусь этим. Пока журналисты не пронюхали, где ты живёшь.

Доминик нахмурился. Он совершенно не хотел переезжать, но растревоженный улей, которым являлись сейчас журналисты, мог вынудить его покинуть полюбившийся дом.

– Пожалуй, я найму охрану, – растерянно заключил он.

– Может быть, придётся поступить и так, – кивнул Алекс. – Но попробуем обойтись малой кровью. В конце концов, ты никак не связан с убийцей.

Это несколько успокаивало, если бы только Доминик мог успокоиться. Но на самом деле он вдруг испугался того, насколько неосмотрительно повёл себя. Он стал импульсивным, начал подчиняться спонтанным порывам. Это было на него не похоже.

Возможно, и версия Рика, которую тот озвучил во вчерашнем разговоре, не так уж плоха. В жизни убийцы могло появиться что-то, так же сильно нарушившее привычный ход его мыслей.

– Мне пора, – поднялся Алекс. Он всегда чувствовал, когда нужно уйти, но на этот раз Доминик едва не возразил. Ему внезапно расхотелось оставаться наедине с собственными мыслями.

– Да, – отозвался он, тоже вставая. – Посмотрим, что можно с этим сделать.

– Немного шума тебе на руку. Скоро время выставок, – Алекс улыбнулся. – И мы повернём всё в нашу пользу. Поверь мне.

Доминик лишь кивнул – выставки сейчас совсем его не заботили. Куда больше волновала возможность увеличить шансы быть, наконец, услышанным.

***

Прошла почти неделя с публикации интервью в блоге. Шумиха немного утихла, а ответа всё не было. Доминика это несколько разочаровало, но иррациональная вера никуда не уходила.

Впрочем, какого ответа можно было ждать от убийцы? Телефонного звонка? Приглашения на ужин? Доминику и самому становилось смешно от этих нелепых предположений, но он не мог забыть, не мог закрыть глаза на возникающие ощущения.

Да и город вокруг будто бы что-то предчувствовал. Рик обмолвился, что федералам тоже не понравилось, как журналисты принялись проводить параллели с искусством. Они были убеждены, что это может спровоцировать преступника.

Доминик почти разделял их мнение, но для него такая провокация не казалась чем-то ужасным. И вот именно этот нюанс заставлял его нервничать сильнее всего. С какого момента он начал рассматривать убийство в качестве прекрасного способа общения?

Эдгар же придерживался иной точки зрения.

– Он вряд ли высунет нос в ближайший месяц, – объяснял он по большей части Рику, хотя и Доминик слушал весьма внимательно. – Если я правильно понимаю, что это может быть за человек, то он залёг на дно и рассчитывает очередное идеальное преступление. Вот если бы тебя, – тут он посмотрел на Доминика в упор, – обвинили в этом убийстве… Да, такое заставило бы его шевелиться. Они очень ревнивы.

Вспоминая слова Эдгара, Доминик невольно ёжился, точно от холода. Он воспринимал это как художник, и новая ниточка к загадочному маньяку приносила одновременно и тревогу, и удовлетворение.

***

День клонился к вечеру, когда раздался телефонный звонок. Голос Рика звучал чересчур возбуждённо:

– Он откликнулся! – это был едва ли не крик. – Эдгар не прав! Он отреагировал.

– Что? – переспросил Доминик, не в силах сориентироваться. – Скажи толком.

– У нас новый труп. И я уверен – это он, – Рик задержал дыхание, чтобы чуть успокоиться. – Мы сейчас поедем на место.

– Жду твоих фотографий, – Доминик не сомневался, что получит их. Внезапно на него снизошёл покой.

«Похоже, мы всё-таки нашли общий язык, – подумал он, не отдавая себе отчёта, насколько это жутко. – Он ответил мне. Главное правильно прочесть…»

Его привлекала возможность этого общения, оно щекотало ему нервы, возбуждало, заставляло просыпаться скрытые творческие силы. А ради искусства Доминик готов был пожертвовать многим – вероятно, даже чужой жизнью. Он ещё не решил этот вопрос.

***

Убита была женщина. Не изменяя себе, маньяк не оставил никаких следов, разместив своё произведение на ранее белой, а теперь – пропитавшейся кровью простыне. В этом тоже крылся некий символизм, и Доминик мечтал разгадать его.

Эксперты дружно заключили, что часть органов изымалась из тела столь аккуратно и осторожно, что жертва оставалась жива. Некоторое время после того, как убийца закончил, всё раскрытое тело продолжало жить, пусть и очень, очень недолго!

Это было потрясающе и ужасно пугало. Но Доминик не мог не отметить – его неизвестный собеседник совершенствуется, изобретает что-то новое, а не занимается самокопированием. Не жалко ли, что вместо холстов или мрамора он выбирает столь причудливый, подверженный тлению и опасный материал.

«Может быть, он всё-таки был скульптором?» – предположил Доминик, снова и снова вглядываясь в фотографии, которые, конечно же, Рик выслал сразу, как только смог. Версия была не хуже других – поставленная рука и отличное видение композиции вполне в неё укладывались.

«Может быть, теперь ты решил отсекать лишнее не у камня, а у людей?»

Но чувствовалось – убийца не отсекал, а дарил новое качество, которое Доминик пока не сумел ухватить. Все эти жертвы… Они больше походили на тех, кого избрали, чтобы вручить великий дар. Но что выступало таким даром?

Речь шла не о смерти. Это было бы слишком мелко, слишком глупо для такого гения и творца.

– Я всё ещё не совсем понимаю, – признался себе Доминик и закрыл ноутбук.

И эта досадная деталь немного портила настроение. Он ведь так не любил что-то упускать.

4

Как кровавые подробности просочились в прессу, никто не знал, однако скандальные газетёнки одна за другой живописали место преступления. Каждый журналист едва ли не клялся, что там побывал, да только Доминик видел – это чистой воды фарс. Он почитывал такие статьи, чтобы точно убедиться – никто ещё не разгадал того, чего не почувствовал бы он сам.

Вот уже несколько ночей ему снился загадочный человек: лишь силуэт, слегка подсвеченный мертвенно-синим. Он словно хотел что-то сказать, но в последний миг отступал во тьму. Впрочем, Доминик быстро расшифровал для себя этот символ – его разрывали любопытство и страх. И он никак не мог выбрать, чему отдать в итоге предпочтение.

На очередной их встрече Эдгар от души ругался:

– Они настолько исказили саму идею этого психа – а ведь у него была идея! – что он непременно прирежет кого-то ещё!

– В прошлый раз ты ошибся, – почти победно улыбался Рик. – Однако мне кажется, что тут ты прав. Если произведение толкуют неправильно, автора часто тянет его защитить.