Месть. Все включено

– Уеду! – закричала Лиля. – Ноги моей здесь не будет! Живи со своим Веником паршивым. Глаза бы вас обоих не видели.

– Не смей так о Вениамине Семеновиче говорить! Он тебе в отцы годится.

– Он мне, к счастью, не отец!

– Он и есть твой отец, – сказала Анастасия. – Вениамин Семенович и есть твой настоящий отец, Лиля.

* * *

Тем вечером Лиля позвонила отцу.

– Ну, как ты там, доця? – спросил Правилов. Он только откупорил бутылку и очень рассчитывал, что она не заметит.

– У меня все нормально, папочка.

– Как учеба? Успеваешь?

– Да, папочка. А как у тебя дела?

Правилов сидел на такой мели, которая по всем направлениям казалась Сахарой, и вот, думал теперь, то ли подаваться на рынок в грузчики, то ли застрелиться, и дело с концом. «Всем будет только лучше. Со временем».

– Я в порядке, доця. – Правилов глубоко затянулся. – Как там мама?

– Ничего, папочка.

– Здорова?

– Здорова, папочка.

– Обо мне не вспоминает?

Лиля задержала дыхание.

– Вспоминает, папочка.

– Ругается?

– Нет, папочка, не очень.

– Домой возвращаться не надумала?

О замужестве Анастасии Олегу Петровичу никто не сообщил. И Лиля этого делать не собиралась.

– Пока нет, папочка. Но вообще, кто ее знает…

– Ты учись, дочка, – голос Олега Петровича дрогнул. – Маму береги. Ты за ней уж приглядывай там… Ладно?

– Пригляжу, папочка, – пообещала Лиля. – Ты себя береги. Хорошо?

– Так точно, – отвечал Олег Петрович. Повисла короткая пауза. Потом он добавил. – Ты уж прости, если что не так. Особенно, за тот случай…

– Папочка, я тебя очень люблю, – Лиля заплакала.

– Я тебя тоже люблю, – сказал Правилов и повесил трубку.

В тот вечер он был так близок к суициду, что смог заглянуть в собственное лицо, с засунутым в рот стволом. Это было как в зеркале, только без зеркала, и пистолет Правилов прижимал к виску, так сильно, что кожа побелела. Кто знает, чем бы все обернулось в ближайшие минуты, если бы не зазвонил телефон. Олег Петрович, отложив ПМ,[14 - Пистолет Макарова] схватил трубку, думая, что это снова Лиля. Но это была не она. Правилов перепутал голоса, что не мудрено, – они были похожи.

– Алло, здравствуйте. Могу я поговорить с Олегом Петровичем Правиловым?

– Доця, это ты?

На другом конце провода произошло некоторое замешательство, а потом тот же голос, только утративший кажущееся спокойствие, произнес:

– Олег? Это Аня…

– Какая Аня?

– Олежек. Это Аня. Неужели не узнаешь?

– Аня? – «Не знаю я никакой Ани». И тут его осенило. – Аня? Анюточка… Сестричка.

Анна Ледовая позвонила как раз вовремя, чтобы вытащить Олега Петровича из петли. Чтобы впоследствии он ее не спас.

* * *

– А я подумал, хотя бы на часок домой заглянешь… – разочарование тяжело скрыть. Правилову это не удалось. Они по-прежнему стояли на перроне центрального вокзала столицы. Вокруг бурлил людской поток. Провожающие махали отбывающим, прибывшие выглядывали встречающих, а носильщики сновали между ними с тележками, и кричали «Посторонись!» такими голосами, что и утес бы поспешил убраться с дороги. Дождь все падал и падал.

– Папочка, – Лиля Правилова, а точнее, уже Лиля НЕ ЗНАЮ КАК ФАМИЛИЯ ЭТОГО ПОГАНОГО ХЛЫЩА, сжала ладошками отцовскую руку. – Папочка, – она почувствовала, как расстроен отец, – я же тебе говорила. Поезд идет транзитом, всего полчаса остановка.

Отец попробовал изобразить улыбку:

– Значит, я не расслышал. Виноват.

Нас ждут сеньориты и Маргарита,[15 - Коктейль, приготавливаемый на основе мексиканской кактусовой водки текила, апельсинового ликера, сока лимона и яичного желтка] – сказал Валик с усмешкой, понравившейся Правилову еще меньше самого Валика. – Югославия, – страна контрастов.

«А не прихлопнуть ли тебе, дружок, пасть?» — подумал Правилов, жалея, что Валику не бывать его новобранцем. Вот бы побегал, так побегал.

– Давай, на обратном пути, – предложила Лиля отцу. – Я обязательно у тебя побываю. То есть, мы побываем. С Валентином.

– Хорошо, – согласился Правилов. – «Будет лучше, если его унесетв море». – Раз так, давай на обратном.

– Только не представляю, каким образом, – вмешался Валик. – У нас обратные билеты на самолет.

Лиля передернула плечами, сожалея о том, что позабыла. Или о том, что он сказал.

– Может, выберешься, как ни будь погостить? – спросил Правилов, игнорируя долговязого Валика. – Безо всяких транзитов? А?

– Конечно, папа. Обязательно.