Месть. Все включено

– Вспомни говно, вот и оно, – сказал Протасов, а потом в замешательстве покосился на Андрея. – Извини, брат. Я не то, блин, хотел сказать…

Андрей свернул в первую попавшуюся улицу. Они остановились у латаного перелатаного заборчика из сетки-рабицы, увитого то ли плющом, то ли еще каким-то ползучим растением.

– Не понял? – сказал Протасов.

– А ты что, хотел, чтобы я прямо к воротам подъехал?

– А… – протянул Валерий. – Теперь усек.

– Ну, слава Богу.

Приятели выбрались на свежий воздух. Вокруг было тихо. Студеный ветер пронизывал насквозь. Как ни странно, по дороге никому из них даже на ум не пришло набросать хотя бы приблизительный план действий. Хотя, время было.

– Слышь, Планшетов, давай-ка обратно, – бросил Протасов, поеживаясь и подымая воротник. – Садись за баранку и жди сигнала. И движок не глуши. Хрен его знает, чем дело обернется. Справишься, с одной граблей?

– А какого сигнала?

– Услышишь, врубишься, какого. Давай, Бандура, огородами.

* * *

Дом с мезонином и красной крышей был самым большим в этой части садового товарищества. Все прочие представляли собой обыкновенные фанерные хибары, в редких случаях поставленные на сваи. Особняк, именно это определение пришло на ум Андрею, пока они пробирались огородами, господствовал над местностью, как замок в окружении домиков челяди. Высокие стрельчатые окна второго этажа выходили на луг, обращенная к соседям стена была глухой.

– Ну и зашибись, – сказал Протасов. – В самый раз, чтобы не засекли.

– Смотри, Валерка, там точно кто-то есть.

Из высокой дымовой трубы, задранной над коньком крыши метра на полтора, вился белый дым. Ветер срывал его, комкал и относил к реке.

– Кто-кто? Кристина, кто еще? Ну, и эти хорьки, которые ее охраняют. – С этими словами Протасов вынул «Узи» Армейца, до того путешествовавший у него за пазухой.

– Рисковый ты парень, – пробормотал Бандура, в свою очередь, достав «Браунинг».

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, блин, – парировал Протасов, огибая перекошенный сарай. – Бог не любит трусов, или ты не в курсе? – Местность была открытая, все как на ладони. Если не считать хозпостроек. Приятели перебегали от одной к другой, как герои фильма про войну.

* * *

Когда они подобрались вплотную, выяснилось, что особняк окружен высоким добротным забором. Пожалуй, выше, чем принято строить на дачах.

– Как в тюрьме. – Присвистнул Валерий. – Точно, что для ментов строили.

– Или для бандитов, – добавил Андрей, позабыв уточнить, что в нашей стране границы между этими двумя категориями граждан размыты до полного отсутствия. – Ладно, на счет три.

Выскочив из-за сарая, они перебежали узенькую улочку и, через мгновение уже переводили дух под забором.

– Кажись, все тихо, – прошептал Протасов, прислушавшись.

– Тихо, – согласился Андрей. – Давай, вдоль периметра.

Приятели, стараясь ступать, как можно тише, обогнули дом. Стальные ворота были наглухо задраены. У ворот находилась калитка. Затаив дыхание, Бандура слегка надавил на нее. Створка немедленно подалась. Без скрипа и усилий. Петли были на совесть смазаны солидолом.

– Ух ты, блин. Открыто.

– Что будем делать? – зашептал Андрей, несколько смущенный простотой, с которой им удалось проникнуть во двор.

– А ну глянь, чего там? – предложил Протасов. Бандура, держа палец на спусковом крючке «Браунинга», заглянул в образовавшуюся щель. Двор был пуст, если не считать двух-трех саженцев высотой, примерно, по колено. За домом виднелась капитальная хозяйственная пристройка, вероятно, совмещенная с гаражом, судя по широкому, выложенному квадратными плитами подъездному пути, заканчивавшемуся широкими металлическими воротами, на которых висел большой амбарный замок, блестевший так, будто его только вчера привезли из магазина хозтоваров.

Окна обоих этажей были зашторены наглухо. Ни одна лампа не горела, что, впрочем, было неудивительно, принимая во внимание оборванные бурей электропровода.

– Похоже, чисто, – сказал Андрей.

– Давай к дому, брат.

На приусадебной лужайке сверкали разнокалиберные градины. К дому вела мощеная фигурными плитками дорожка, пересыпанная небесным бисером. Град предательски захрустел под подошвами, когда Протасов и Бандура, озираясь по сторонам, пересекали дворик. Валерка поскользнулся и два не упал.

– Б-дь! – крикнул Протасов, цепляясь за Андрея. – Шею свернуть, не хер делать!

– Да потише ты! – шикнул Андрей.

– Поскользнуться, блин, нельзя?!

– Тихо, идиот!

Ветер внезапно утих, и как только он перестал завывать в проводах и ветках, настала абсолютная тишина. Такая полная, что ее, казалось, можно было при желании потрогать рукой.

– Как думаешь, Кристина в доме? – одними губами произнес Андрей.

– Спросил, блин, у больного о здоровье, – в свою очередь, губами, сказал Протасов. – Шут ее разберет… – и, тут же поправился: – Ясный пень, что в хибаре, а где еще.

– Следи за окнами, – предупредил Андрей, принявшись осторожно подниматься на веранду. Пистолет Бандура держал выставленным перед собой.

– Ты куда?

– Осмотрю дом.

Протасов только секунду колебался, потом выбросил руку, придержав приятеля.

– Стой, брат. Это ты, блин, следи за окнами, а я, значит пошел.

– Почему ты?

– Потому, в натуре, что на «у» заканчивается. По кочану, блин. Друзья мы с тобой, или нет?

– Друзья, – согласился Андрей, почти не раздумывая.

– Ну, так и отвали. Я за тебя с Криськой, чтоб ты знал… – он поспешил наверх, как показалось Андрею, пряча лицо. – Короче, спину мне прикрывай, если что.

– Осторожней там! – бросил вдогонку Бандура.