Три рэкетира

В это время входная дверь приемной распахнулась, и на пороге появился небрежно одетый мужчина с благородным и красивым, но жестоко испитым лицом. Бандуре немедленно пришло в голову, что почки незнакомца работают на пределе возможностей.

Мужчина нетвердой походкой пересек приемную и толкнул дверь кабинета:

– Кто это, типа, сбежал?..

С этими словами незнакомец скрылся за дверью.

* * *

Атасов (ибо это был именно он) сопровождаемый изумленными взглядами Правилова, Протасова и Армейца, проследовал к правиловскому столу, который вполне бы сгодился под обустройство небольшого аэродрома. Расстегнув на ходу короткую джинсовую куртку, Атасов шваркнул на дубовую столешницу пластиковый пакет, под завязку наполненный салатовыми купюрами с портретом генерала Уилисса С. Гранта на обороте. Затем развернулся через левое плечо, на мгновение утратив равновесие, но каким-то образом все же удержался на ногах.

– Е-мое, Атасов, ну ты даешь! – Протасов радостно ощерился, демонстрируя все свои тридцать два зуба, получившие вторую жизнь благодаря включению коммерческой зубоврачебной клиники «Капот» в зону интересов корпорации Виктора Ледового.

* * *

На вопрос Правилова – «Где Атасов?» Протасову, мягко говоря, отвечать было нечего. Он действительно немного увлекся, попивая тоник и поедая глазками длинные ножки одной из сотрудниц «Антарктики», с которой и точил лясы вплоть до того момента, когда входная дверь полетела с петель, а в офис вломились эти гребаные «маскировочные костюмы».

По дороге в «Антарктику» Атасов, занимавший переднее пассажирское кресло в джипе Протасова, высказал предложение, что «…типа, пора бы и горло промочить». Протасов сказал «в натуре» и направил машину в сторону ближайшего бара, не дожидаясь, пока Армеец с заднего сидения выскажет свое мнение. В то время как Протасов в игровом зале насиловал «одноруких бандитов», Атасов сидел за стойкой, опустошая пивные банки с методичностью часового механизма. На лицах барменов читалось унылое выражение, поскольку троица уже давно перевела бар на режим работы «сегодня угощает заведение». Попытку Армейца напомнить о времени Атасов решительно отмел: «…Правилову, типа, не по фигу, часом раньше или позже он получит свои баксюки?..»

В половине второго Протасов все же зарулил на парковочную стоянку под окнами «Антарктики», они вышли из машины и поднялись на третий этаж.

Пока Протасов кадрил длинноногую секретаршу, бросая жадные взгляды на ее соблазнительные коленки, а Армеец скучал у окна, считая проезжающие по Федорова машины, Атасов двинул к двери. Пиво, поглощенное им в неимоверном количестве, властно заявило о себе, толкнув Атасова на выход. Деньги Олега Правилова, к тому времени уже отсчитанные сотрудниками «Антарктики», дожидались в пластиковом пакете на столе, и Атасов, продвигаясь наружу, прихватил их с собой – «так оно, типа, надежнее». Он покинул офис, думая только о том, в каком из концов длинного институтского коридора находится мужской туалет, и моля Бога, чтобы не ошибиться.

Штурм «Антарктики» застал Атасова в кабинке, напомнив ему о далеких событиях середины 70-х, когда он еще ходил в школу и жил с родителями на третьем этаже панельной хрущевки почти в самом центре Винницы. Дело близилось к двенадцати ночи, Атасов сидел на балконе, грыз учебник физики и зевал, рискуя вывернуть челюсть. Внезапно дом качнуло, да так, что застонали панели перекрытий. Затем соседи повалили на улицу «…в трусах иночнушках, сгибаясь, типа, под тяжестью ковров, телевизоров ипрочих гребаных ценностей». Это было первое землетрясение, случившееся в жизни Атасова. Оно тряхнуло Украину с силой трех-четырех баллов, не более, и оставило у Атасова чувство смутной потери, навсегда разрушив детское ощущение незыблемости дома, превратив его в «обычную, типа, пятиэтажку».

Чуть позже отец Атасова, поправив пальцем сползающие на нос очки, – они у него вечно сползали, в особенности, когда он собирался изречь нечто архиважное, глубокомысленно заметил, что самым безопасным местом при землетрясениях, безусловно, являются туалеты. Мать немедленно возразила ему, назвав это такой же чушью, как и предшествующую подобным катаклизмам панику домашних животных. Их кошка, Чикешка, действительно, последние два часа благополучно «типа проспала на своем любимом месте – верхней антресоли кухни».

Тем не менее, Атасов постоял немного в кабинке, слушая журчание воды в писсуаре и представляя, насколько хорош будет его видок, когда он выберется из-под развалин здания, единственный, оставшийся в живых, и «типа, с ног до головы, вфекалиях».

Однако вскоре в туалет начали проникать звуки, которые может создать только милиция, занятая спецоперацией. Грохот ивопли доносились из той части коридора, где находился офис «Антарктики». Атасов быстро сопоставил одно с другим и отмел мысли о землетрясении. Пробыв в кабинке еще какое-то время, Атасов по пожарной лестнице поднялся на седьмой этаж, выкурил у окна десяток сигарет, с облегчением увидел Протасова и Армейца, укативших в джипе, убедился, что за ними нет «хвоста», и спокойно покинул здание института в толпе сотрудников, спешащих отдаться уик-энду.

Прокладывая маршрут обратного пути, Атасов справедливо рассудил, что если нервные клетки и не восстанавливаются, то это совсем не относится к показателю алкоголя в крови. Когда он, в конце концов, появился в кабинете Правилова, это стоило ему всех усилий воли, на какие он был только способен.

* * *

Правилов наконец оторвался от Армейца, над которым все еще нависал со сжатыми кулаками, и шагнул в направлении Атасова. Армеец, только что отклонявшийся от наступавшего Правилова, так и остался стоять под некоторым углом к линии пола, словно знаменитая Пизанская башня.

Из создавшейся обстановки Олег Правилов сделал два совершенно очевидных вывода:

«Атасов не сбежал, а прибыл с деньгами».

«Атасов смертельно пьян, но всеми силами старается не подать и виду, сохраняя выправку, по которой знающий человек сразу различит бывшего строевого офицера».

Собственно, на какой-то такой вариант развития событий и рассчитывал в глубине души Олег Правилов, надеясь, что Атасов, как и всегда, не подведет. Так и вышло.

Правилов подошел к столу, склонился над селектором и нажал кнопку громкой связи.

– Инночка?

– Да, Олег Петрович, – низкий грудной голос секретарши наводил на мысли о звуках, какие она способна издавать, доведенная до кульминации в постели.

– Детка, сбегай, принеси нам что-то перекусить. И выпить, кстати!

* * *

Секретарша Инна, всем своим видом продолжая показывать Бандуре, что он даже не пустое место, а кое-что похуже, проследовала к вешалке, где накинула на гордо вздернутые плечики плащ, вооружилась дамской сумочкой и покинула приемную с видом манекенщицы, демонстрирующей очередной «шедевр» от Пьера Кардена. Едва только шикарные бедра Инны, различимые даже под плащом, скрылись в коридоре, Бандура подался вперед, потому что кнопка громкой связи на ее столе так и оставалась нажатой.

– Батя, да все путем, – по слегка уловимым пьяным ноткам Бандура опознал Атасова.

– Эта фирмочка, – продолжал монотонно Атасов, – отмывала грязные денежки… А Протасов, типа, с Армейцем, взяли ее в оборот. Деньги, типа, на разжигание национальной розни и подрыв, типа, государственных интересов… Может, типа, и под крышей у ментов… Короче, тогда всю эту дребедень можно забрать у них и передать, сами знаете кому… И без проблем. И решайте, дальше, типа, сами знаете с кем. Это уже не мой уровень…

Повисла гробовая тишина, а потом прозвучал тихий голос Правилова:

– А ты соображаешь, сынок…

«Что же, это был вариант, и, пожалуй, не самый плохой». – Правилов призадумался: – «Ай да Атасов… Вот ведь пьет, как сапожник, а мозги пока не пропил. Работают, извилины-то. А Протасов, к примеру, и в рот не берет, а думать один хер нечем».

Теперь, когда кровные доллары лежали на столе в относительной безопасности, благодаря предприимчивости Атасова, да плюс вырисовывался хоть туманный и скользкий, но все же путь, по какому можно следовать, – «по крайней мере попробовать, а там, как Бог пошлет», – спасая деньги Ледового, Правилов немного успокоился. Его мысли, совершив некий невидимый оборот, снова вернулись к Бандуре. Вернее, к скверно одетому молодому незнакомцу, ожидающему в приемной. К парню, назвавшемуся сыном старого армейского товарища, майора Бандуры (только вот даже позвонить товарищу нельзя). К провинциалу, нарисовавшему поразительно точный словесный портрет полковника экономической милиции и обворожительной дамы из ближайшего окружения олигарха. Красавицы Милы Клариковой, используемой олигархом для выполнения секретных поручений. Гораздо более важных, чем воплощение сокровенных сексуальных фантазий. К совсем зеленому пареньку, сумевшему каким-то образом отыскать и открыть некую потаенную дверцу в такой дальний уголок души Олега Правилова, о котором сам он давно позабыл…

Размышления Правилова прервал Атасов, который внезапно шагнул к столу и нажал на селекторе какую-то клавишу.

– Не понял, Атасов?.. Ты что это вытворяешь?!

– Громкая связь… – Атасов выразительно кивнул на панель, – …была, типа, включена.

Правилов открыл было рот, но сказать ничего не успел, поскольку зазвонил телефон.

– Правилов слушает…

Атасов, Протасов и Армеец стояли молча, наблюдая за шефом с неподдельным вниманием, – Кто знает, чего ожидать от тогоили иного телефонного звонка? – Впрочем, на этот раз колокол звонил не по ним.

По мере того как Правилов слушал, его лицо каменело на глазах.

– Никакой аварии не зарегистрировано?.. Ошибка исключается?.. – последовала долгая пауза, заполненная, очевидно, монологом абонента на противоположном конце провода.

– Не поступала на штраф-площадку вообще?! Ты уверен?! – опять долгая пауза. – Это точно?.. – Молчание. – Понял, спасибо, конец связи.

– Армеец, – голос Правилова напомнил об угрюмых просторах Арктики, где в студеной воде болтаются льдины, – бери Протасова – и в приемную. Там паренек сидит, – пускай зайдет ко мне минут через пять. Ясно?

Протасов и Армеец исчезли с такой быстротой, словно в кабинете шефа их никогда и не было.

– Атасов, – лицо Олега Петровича сделалось совершенно пустым. Та самая дверца в душе Правилова, которую Андрею Бандуре удалось приоткрыть всего полчаса назад, захлопнулась с замогильным лязгом.

– К нам прибыл некий Андрей Бандура, утверждающий, будто он сын человека, служившего в моем батальоне двенадцать лет назад. – Правилов выдержал паузу. – Лично я ему не верю по целому ряду причин. Хочет устроиться к нам. Считаю это нецелесообразным. Возьмешь его с собой. Отдохнете… Протасов болтал про новое казино на Днепре. В Сырецком лесу есть рестораны… Мне все равно. Может, алкоголь развяжет ему язык. Другое что… Присмотришь за ним. Протасов и Армеец едут с тобой.

Атасов коротко кивнул и сделал было движение к двери, но Правилов удержал его жестом, показывая, что еще не закончил.

– Бывает, – Правилов пристально посмотрел в глаза Атасову, – человек переберет по молодости, пойдет покурить, перила низкие. А внизу, Атасов, река. Или набережная бетонная. Или озеро. В лесу Сырецком таких три. Подходящих. Тогда, значит, такая судьба…