Партизанка, или Как достать начальство

– И?

Я помыла руки в тазике с чистой водой, ополоснула лицо. Б-р-р, освежает.

– Предложил вернуться.

Глаза у баб Вали заблестели, а сморщенные губы растянулись в улыбке.

– Я так и знала, что Яшик из-за тебя приехал, – она даже захлопала в ладоши и тут же грозно добавила: – Ох, Женька, смотри еще одного жениха не упусти, а то Васю уже прохлопала.

Вот как ей объяснить, что не за мной Петерман вернулся.

– Баб Валь, да мы с ним толком-то и не знаем друг друга. Какой жених? – почти простонала я.

Но старушка показала мне кулак и выдала:

– Ты не спорь, а иди лучше причеши косы. А то ходишь лахудрой.

Тут же запустила руки в нечесаные лохмы и достала с макушки жухлый листик. М-да. Спорить не стала и поплелась за косметичкой. На пороге обернулась и спросила:

– Баб Валь, а с чего вы решили, что Ян за мной приехал?

Она сдавленно усмехнулась, от чего звук стал похож на кряканье.

– Все-то ты знаешь. Всем помогаешь, но дальше своего носа не видишь.

Она сделала три шага по направлению к окну и отодвинула шторку.

– Иди, глянь-ка, чего он тут удумал.

Посмотрела ей через плечо и обомлела. Впритык к веранде был залит свеженький фундамент. И как я его не заметила, когда подъезжала к дому?

– А здесь котел повесили, – похвалилась она и открыла дверь кладовой.

И вправду там висел новенький газовый котел. И газ уже подвели. Когда только успели?

– Как приехал, сразу решил ванную пристроить. Переживает, как же Женечка будет тут зимой жить и без горячей воды.

– Это он о себе переживает, – буркнула я.

Баб Валя весело покачала головой и поманила рукой на улицу. Чую, сюрпризы сегодня никогда не закончатся. Всё это уже начинает порядком раздражать.

– Что там еще?

– Пошли-пошли, – поманила рукой женщина.

Мне осталось только мученически простонать и поплестись следом.

– Наша Зинка давно хотела с детьми разъехаться. Да только кто на ее халупу позарится? А сноха ей всю плешь проела. Все соки попила. Жили как кошка с собакой. От того и сын не в почете ходил.

Хотела спросить причем тут соседка Зинка со своей халупой, но не успела. Баб Валя по-хозяйски толкнула соседскую калитку и как заорет на все улицу:

– Рафик!!!

В следующую секунду раздался звон, затем скрежет метала, чей-то вопль и отборный русский мат. А еще через несколько мгновений из-за угла старенького домика выскочило два заспанных, лохматых гастарбайтера в робах. У одного в руках была совковая лопата, у другого ведро. Видимо, что успели спросонья схватить, для создания бурной деятельности. Прямо Равшан и Джамшут собственной персоной.

Баба Валя мазнула недовольным взглядом по этой сладкой парочке и, уперев руки в бока, приняла воинственную позу.

– Опять спите, лодыри! Почему калитка не заперта. Заходи кто хочешь! Бери что хочешь!

Судя по круглым как блюдца глазам, им ее запирать и в голову не приходило.

– Инструмент-то казенный! – напирала старушка. – Пропадет, как рассчитываться будете? А?! Быстренько отправлю вас в родной Узбекистан без зарплаты!

Видать, дома без денег их ждет настоящее харакири по-узбекски. Потому что они в два голоса, перебивая друг друга, кто как может, стали заверять «начальницу», что не виноваты они. И так быстро они говорили, что ничего было не понятно. Баб Валя раздраженно похлопала себя по бедру и резко скомандовала:

–Хватит! Давайте, показывайте, чего наработали. Поглядим, за что я вас музурбеков кормлю.

Узбеки мысленно попрощались с баб Валиными харчами. Пустили скорбную слезу по щам, жареной картошечке и дружно поплелись с убитым видом вглубь двора.

Баб Валя жестом поманила меня идти с ними. Я же с любопытством вертела головой. Уже было ясно, что узбеки тут что-то строят. Вон и стройматериалы у них имеются.

– Жорик – Зинкин сын – еще лет пять назад дом новый строить собирался, – рассказывала баб Валя, пока мы шли, – но как-то не заладилось. То ли денег не хватало, то ли руки не из того места выросли. Залил он фундамент и бросил.

Мы обогнули старый дом соседки, и за зарослями малины и крыжовника показался тот самый фундамент, только уже с выложенными наполовину стенами из желтенького облицовочного кирпича.

Пока я рассматривала строение, баб Валя торжественно выдала:

– Вот Яшик и прикупил у Зинки ее развалюху. А на фундаменте дом себе решил строить.

Сказала и поглядывает на меня выжидающе. А я что? Смотрю на все это великолепие, и как-то стремно становится. М-да. Серьезно немец подошел к смене дислокации. Я бы даже сказала фундаментально.

– Понятно, – сухо выдавила я и поплелась назад.

Баба Валя поспешила за мной.

– Женя? Ты чего?

Я поежилась, сунула руки в карманы.

– Устала. Слишком…много навалилось. Пойду, наверное, прилягу ненадолго.

Узбеки, жутко обрадованные нашим поспешным уходом, трусцой поскакали к калитке. Один даже галантно ее открыл, провожая нас с вежливым оскалом.

– Завтра приду и проверю, работнички… – грозно предупредила баб Валя напоследок.

Думаете мне дали поспать? Как бы ни так. Только я с тихим стоном блаженства пристроилась на диване в обнимку с подушкой, прикрыла глаза и сознание начало уплывать в заоблачные дали, кто-то начал очень настойчиво трясти мое плечо. Замутненный разум сразу определил сего индивида, как смертника, и с трудом приказал векам разлепиться. Не смертник….Смертница.

– Женька, проснись, – с паникой в голосе почему-то прошептала Елена Васильевна. – Проснись, мать твою за ногу.