7 Смертных. Становление грехов

– Я не за девочкой ее срок жизни как и все ваши технически продлеваются на не определенный срок из-за вредного старика – произнес смерть доставая из спины нож. Ему это не составила труда, потому как его суставы гнутся в разные стороны по желанию.

– Лжешь – прошипела из-под мешка Клер сзади уже стояли близнецы, и Карл и медленно хромал Максим. Аура макса почему-то показалась жнецу знакомой и вызвала в нем какое-то скверное чувство.

– Тихо дети убить мертвое у вас не получится, я в связи с одним обещанием тоже не могу пока, что порубить вас в капусту – произнес жнец чувствуя, что по ноге молотит маленькие кулачки ребенка.

– Он не врет – громко сказал довольно крупный мальчик с синдромом Дауна, его именовали Карл он вроде был согласен с именем. Он почти не когда не говорил и как та умел общаться с близнецами, чтоб они его слушались. Но самое главное карл чувствовал лож людей, поэтому с ним никто не играл в азартные игры.

– Ну хоть кто-то мне верит – мрачно произнес жнец и обратно уселся рядом с покойником поджав под себя ноги.

– Верни старика – сказал – Макс и сурово сдвинул тонкие белесые брови, он уже протиснулся к Рите и встал по другую сторону стала.

– Его душа уже переродилась, вернуть не могу – произнес жрец осматривая детей старика и понимая свою не завидную участь.

– Правда – сказал Карл, и Макс двинул со всей силы и злобы кулаком по столу.

– Что тебе надо от нас? – спросил Макс не сводя своих серо-голубых глаз с жнеца, сидевшего без движения. Мальчик тоже испытал некоторое неприятное чувство от присутствия жнеца.

– Епископ Пьер Француа Блан в своем желании изъявил волю, что бы я сопроводил вас в целости и сохранности до безопасного места – отчеканил жнец, представляя себе, как отрубает голову епископа косой.

– Кто? – хором спросили дети, уставившись абсолютно не понимающим взором. Да же меленькая девчушка Нина перестала бить кулачками костлявого гостя.

– Труп за моей спиной так именовался при жизни – указав пальцем, назад произнес жнец, и потер виски.

– Кстати его бы прикопать пока не стал попахивать – произнес жнец понимая что возится с похоронами придется опять ему.

– Мы тела скидываем в море – произнес Макс, смотря на то, как все постепенно понимают, что живой труп им не опасен.

– Нет дети этот человек заслуживает погребения и молитвы над камнем. Есть где не то пустырь? – произнес жнец, поднимаясь, направился к выходу, за ним поковылял макс. Девочки остались омывать тело при помощи карла и близнецов.

– Ну похороним мы старика, а потом куда? – спросил зло Макс когда они вышли на пустырь, где давно ничего не росло. Хотя еще лет пять тому назад это был их огородик, и он очень помогал в хозяйстве.

– Ко мне в замок, потом куда обещал вас доставить – ответил жнец изменяя форму косы на лопату, и она медленно преображалась.

– А че, не сразу в убежище? – спросил Макс усаживаясь на старый пень от яблони, с любопытством смотря как жнец орудует лопатой.

– Я не могу перемещать живых поэтому нам надо в мой дом за деньгами и лошадьми – произнес жнец пыхтя от напряжения копки без жизненной земли.

– А до замка че пешком пойдем он же за тридевять земель – произнес Макс с явным недоверием к жнецу который орудовал лопатой довольно быстро.

– Есть способ, но сей час главное закончить с одним делом – произнес жнец и услышал шаги, к ним приближался рыжий мальчик с самодельным гарпуном. Его руки были скрючены и держали оружие не естественно, жнец это сразу подметил.

– Макс, это что за живой упырь? – спросил Диего и сплюнул на сухую землю, он не был в доме, сразу направился на пустырь.

– Он теперь наш опекун – сердито ответил Макс, изобразив преставившегося старика.

– А что такую маленькую могилу роет? – деловито спросил Диего, поняв Макса, на его лице застыла печаль.

– Вашу мать дети я рою по госту ширина 150 см., длина 200 см! – выкинув лопату и вылезая из могилы произнес жнец, он высился над пацанами как флагшток.

– Ладно пойдет – заглянув могилу сказал макс, Диего все же не отпускал гарпуна доверия жнец у него не вызвал.

Потом были молчаливые похороны, девочки рыдали близнецы чего-то мычали, а Макс и Диего следили за жнецом. Мрачный жнец вынес тело старика замотав его в сотворенный сван, так же жнец сделал так что борода старика пропала исчезла и пакля немытых волос с головы. Теперь перед ними был пожилой мужчина с морщинистым лицом на груди у которого имелся давно выцветший шрам от ожога крестом. А на шее болтался засаленный деревянный крестик, жнец старался неприкасатся к кресту.

Но когда положил, тело в могилу жнец поправил и крестик и саван, не боясь касаться святой вещи. Он с горестью посмотрел на епископа и закрыл его саваном. Молитву как не странно вызвался читать Карл, и прочел ее так как требовали души собравшихся. Даже жнец зауважал потенциал солнечного ребенка, ибо в его душе далеким отголоском послышался звук потери.

Закопав епископа мрачный жнец притащил деревянный щит на котором было написано:

епископ Пьер Француа Бланне предавший бога даже после конца мира.

– Дети я понимаю вы не хотите покидать это место, но нам пара уходить от сюда – произнес жнец смотря на кучку черт знает как наряженных сирот.

– К чему такая спешка? – спросил Макс, уставившись в глаза жнеца.

– Римская империя уже как 44 года находится под управлением лорда гордыни одного из семи смертных, и вы по теории его подданные – ответил жнец вспомнив криво расчерченную карту мира на ежегодном совете который он прогуливал регулярно.

– И чем он нам страшен? – спросил надменно Макс, смотря на озадаченные глаза жреца.

– Он как бы не особо любит телесную неполноценность поэтому скорей всего вас жестоко убьет стража – произнес Жнец, смотря в даль и считая сколько времени он потратил на земле греха.

– Но стража здесь не бывала лишь когда был мор – произнес Макс и до него дошло, что смерть и появление стражников это тесно связанные вещи.

– Рита, Клер, Карл близнецы собираем вещи Диего сторожи жнеца Нина со мной. Где встречаемся? – обращаясь уже к всаднику смерти спросил Макс, понимая что времени явно осталось не очень густо.

– На пирсе желательно минут через десять – произнес жнец слыша в дали топот копыт элитных лошадей. И понимая, что байк забрать, не получится к глубокой печали, главное сейчас было унести ноги. Потому как в том отряде, что двигался к ветхому дому, был сам лорд гордыня.

Они быстро добрались с Диего для маленькой рассохшейся пристани, рядом с которой на воде качалась маленькая лодка. Жнец порылся в кармане и достал две золотые монеты и беспечно кинул их в воду, и они камнем рухнули на дно.

– Вы только что выкинули на дно реки бюджет трех деревень – произнес ошарашено Диего, и даже подумал нырнуть в реку если б ее не стало заволакивать каким-то странным туманом, от которого веяло могильным холодом.

– Харон всегда много берет за перевозку – ответил жнец смотря как дети бегут к ветхому причалу с какими то кульками. Лошадиное ржание уже явственно было слышно сверху от ветхого домишки. А чертов Харон плыл, как всегда не спеша он еще даже не показался из тумана, а меж тем хибарку детей уже рушили солдаты.

Дети спускались очень быстро и кучно прятались за жнеца, мальчишки нелепо держали и импровизированное оружие, а меж тем на небе появилась довольно крупная для птицы тень. И крыльев у птицы было явно больше чем положено от природы.

– Что вы один из всадников, да и не зашли в мои покои? – произнес грому подобный голос, исходящий от шестикрылой тени, которая спускалась все ниже и ниже. А жнец меж тем поминал всеми матами медленно выползающую из тумана лодку и лодочника.

– Серафим рад встречи, но прости реально тороплюсь, работы с вашими деяниями больно много – произнес жнец, и коса блеснула у него в руке. И нехороший отблеск клинка был и у шестикрылого Серафима.

– Жнец это мои подданные и они вроде живы ты не ошибся с целью? – приземляясь на подмостки, произнес Серафим, и его прекрасное лицо было опечалено. Золотые локоны широкая грудь глаза цвета морской волны, ослепительный доспех, и возраст всего за двадцать. Таким был гордыня, один из семи смертных грехов.

– Да я просто решил детям показа, что будет если они будут плохо тебе служить. Сейчас на лодочке через Стикс прокачу и верну в целости и сохранности – быстро стал врать жнец смотря на то как Серафим поигрывает своим мечем. Меч Серафима смог оставить зазубрину на его косе много лет назад еще при прошлых владельцах инвентаря. Так что были сомнения, что коса выдержит сражение с мечом плюс, в комплект амуниции жнеца после пробуждения был малость урезан госпожой Киую.

Между тем лодочка, наконец престала к берегу и неспешный Харон кинул узкий трап, и дети по одному отступали на его довольно большую лодку. Первой без слов он загрузил Нину, затем остальных девочек на пирсе оставались мальчишки. А Серафим стал медленно легкой, но грациозной походкой приближаться к жнецу выставив вперед свой прекрасный клинок.

– Я не хочу войны мой друг, но этот био- мусор отсюда не уедет – произнес так же спокойно серафим и сделал выпад в перед, и улыбнулся своей ослепительной улыбкой. Но он не учел, что место называемое пирсом могло выдержать вес недокормленных детей и скелета, а вот здоровый мужик в броне для него оказался не по силам. Доска хрустнула под сделавшим шаг вперед Серафимом, и он повалился в перед, а жнец, слегка отошедший в бок махнул косой над спиной падающего.

Причал оглушило диким не человеческим воплем. Сверху к воде спускались солдаты, но мальчишки уже загрузились в лодку вместе с пожитками. Молчаливый Харон оттолкнулся шестом от причала, и жнецу пришлось запрыгивать в лодку. Потому как старый маразматик, погрузив детей, убрал трап в лодку.

– Ты брат не обижайся через год другой отрастут, а эти я в замке повешу – крикнул жнец кидая на дно лодки шесть крыльев срезанных косой. Туман медленно окутал лодку, наконец, то пропал шум визга Серафима.