Григорий Грег. «Капли крови»

Ты – на нейтральной полосе.
С самим собой играя в прятки,
на солнечный выходишь свет.
Но он для тьмы смертельно яркий.

Мгновенно прячешься ты в тень.
Скучая, разум не вникает,
где ночь кончается, где день,
игру и жизнь в одно мешает.

Игра все длится. Жизнь тебе
под ноги солнце расстилает.
Смерть затаилась в темноте
и у границы выжидает.

Тебе все будто нипочем.
Заигрываешь с той и этой:
сгореть ли солнечным лучом,
или лететь во тьме кометой…

* * *

Не играй со Смертью в прятки!
И ее ты не дразни.
Убегая без оглядки,
обернуться не дерзни.

Любопытство так опасно!
Оглянуться – и не жить.
Смерть находит не напрасно,
догоняет – тут держись!

Притворись слепым, оглохшим.
Нет и не было тебя.
Смерть обманется, быть может,
отвернется, уходя.

Пусть одна уходит. С богом!
Чей-то зов сильней, сильней.
По неведомым дорогам
кто-то вновь стремится к ней.

И за жизнью скорбной тенью
тихо шествует она,
обещая нам виденья
нескончаемого сна.

Не играй ты в Смерть, не надо!
Ведь она тебя сильней.
Победит. Ее награда:
ты, идущий рядом с ней…

* * *

Давно за полночь. Резкий свет луны
летит в колодец спящего двора.
Скамеек тени четкие длинны,
ход подворотни – черная нора.
Провалы окон холодно блестят.
Нигде ни звука, ни живых огней.
И ночь сильна безмолвием. Все спят,
забыв усталость шумных быстрых дней.
И тишина, как обморок. Но вдруг
ее нарушил шелестящий звук,
какой-то странный хлопающий стук…
Из-под скамейки в освещенный круг
двора пролазит сгустком темноты,
лохматой тенью черный старый пес…
Встряхнулся, сел, и к маяку луны,
как будто нехотя, он поднял нос.
Качнул кудлатой крупной головой.
И вверх понесся с силою броска
пронзительный протяжный долгий вой.
Ночь раскололась. В мир вошла – Тоска…

Незнакомка

Кто-то с голосом невнятным и глухим коротким смехом
проскользнул по переулку и исчез в тени домов,
чуть задев меня полою плащевой, подбитой мехом,
распахнувшейся внезапно от шалящих сквозняков.

Черный шарф вспорхнул крылато, за плечо упал скрутившись,
приоткрыв молочность шеи и закрыв на миг лицо.
Узкой змейкою цепочка, от луны засеребрившись,
в снег упала, извиваясь оборвавшимся концом.

Тень от шляпки приглушила быстрый взгляд, блеснувший остро.
Но пронзительно, мгновенно глаз сверкнула чернота.
Ветром снежным завихрило, замело по перекрестку,
и следы поземкой стерло, словно кончиком пера.

Лишь предательским извивом на снегу блестит цепочка,
да круглятся мягко ямки – отпечатки каблуков.
Никого. Пустынно. Тихо. Вдруг звезда искристой точкой
мне мигнула в прорезь маски тонких темных облаков…

Тоска вампира

Я потерялся… Только тени