Легенда ночи

Аромат вдруг усилился, по моему лицу пролетело легкое дуновение, и вдруг что-то прохладное заскользило по щекам. Я открыла глаза и увидела, что на меня откуда-то сверху летит целый ворох лепестков, похожих на вишневые. Они падали на диван, скользили по ткани сорочки, застревали в моих волосах и кружевах пеньюара. Я тихо засмеялась, увидев улыбающееся лицо Грега.

– Я знала, что ты появишься, – прошептала я и потянулась к его приоткрывшимся губам.

Он осторожно снял с моего локона розовый лепесток. Я вздохнула и закрыла глаза. Поцелуй был легким, словно это цветок, падая, скользил по моим губам.

– Ты очень красивая и будто олицетворяешь цветы сакуры. Мне отчего-то захотелось тебя ими осыпать, – услышала я шепот.

– Как они пахнут! – улыбнулась я. – Мне кажется, что я очутилась в саду с цветущей вишней.

– И мне нравится твой кружевной наряд, – не меняя тона, сказал Грег.

Я почувствовала, как его руки снимают пеньюар с моих плеч… и вот начали сползать тонкие бретельки сорочки… Холодные губы коснулись моей шеи, спустились ниже… Я замерла, впитывая эту ласку. Сорочка соскользнула, обнажив мою грудь, но я не шевельнулась. Мне хотелось более откровенных ласк. Грег вздохнул, и я открыла глаза. Он отстранился и не сводил с меня горящих глаз.

– Никогда не видел девушки прекраснее, – прошептал он.

– Люблю тебя, – тихо ответила я и придвинулась к нему.

Я провела пальцами по его холодной щеке, потом чуть потерлась о нее носом. Его приоткрытый рот невыносимо притягивал, но я заметила, как верхняя губа начинает приподниматься.

– Этому не будет конца! – с горечью произнесла я и отодвинулась от него.

– Я обожаю дум-метал. Это ведь «My Dying Bride»? – уточнил Грег, не ответив на мое замечание. – Но сегодня отчего-то эта композиция наводит на меня тоску. И я не хочу, чтобы моя невеста умирала…

Он замер, не сводя с меня глаз, потом обнял и нежно поцеловал. Я ответила. Мы начали целоваться более страстно. Моя сорочка спустилась до трусиков, и Грег гладил мое тело, сжимал его. Я стала стягивать его свитер. Он мне помог. Потом прижался к груди обнаженным торсом. И холод его кожи обжег меня. Я гладила его плечи, провела пальцами по спине, прижавшись к нему и припав к губам. Мы замерли, сцепив объятия. Поцелуй был настолько глубок, а наши тела так плотно прильнули друг к другу, что мне показалось на миг, будто мы превратились в одно существо. Это было настолько возбуждающе, что я совершенно потеряла голову. Я перевернула Грега на спину и легла сверху. И вдруг увидела, как запрокинулось его лицо, как прекрасные черты искажаются мукой, а рот раскрывается в знакомой мне устрашающей гримасе. И вот я уже вижу растущие и заостряющиеся клыки, их кончики упираются в нижнюю покрасневшую губу, слышу тихое рычание. И тут же соскакиваю с Грега и убегаю в другой конец комнаты, на ходу поднимая соскользнувшую до бедер сорочку и накидывая лямочки на плечи.

Я забралась с ногами в кресло и сжалась в комочек. Грег все так же лежал на диване и упорно смотрел в потолок. Его резцы не уменьшались, и мне на миг стало страшно. Я вдруг четко осознала, с каким хищником нахожусь в одной комнате. Моя интуиция подсказала, что делать, и я сидела, почти не дыша, не шевелясь и ничем не привлекая к себе внимания.

«Бог мой, ему так плохо, – думала я, глядя на него с жалостью, – я даже и представить не могу, с чем ему приходится бороться! Но ведь должен же быть какой-то выход!»

Я увидела, что Грег судорожно вздохнул, его рот закрылся, лицо успокоилось. И вот он медленно сел и привалился к спинке дивана. Вид у него был утомленный, он словно смотрел в глубь себя.

– Милый, давно хочу спросить, – как ни в чем не бывало начала я, и он тут же вздрогнул, вскинул на меня глаза, а его верхняя губа вновь приподнялась.

Я в испуге замолчала. Но Грег мгновенно справился с собой. В этот миг альбом «My Dying Bride» закончился, и любимый вздохнул. Я встала, подняла с пола пеньюар, надела его. Потом поставила диск Leona Lewis. Ее дебютный альбом назывался «Spirit», композиции были в основном медленными и романтичными. Нежный чувственный голос певицы завораживал, и я надеялась, что Грегу понравится эта музыка и принесет умиротворение.

– Хорошо, – тихо одобрил он. – Так о чем ты хотела меня спросить?

Я замялась, не зная, как начать. Но сочла, что момент самый подходящий и нужно срочно перевести наше общение в другое русло.

– Я давно хотела выяснить, зачем ты открыл мне правду о моем отце, – собравшись с духом, сказала я.

– Я открыл? – Он сделал вид, что не понимает.

Грег умел вводить меня в гипнотический транс. Причем иногда я как бы попадала в чужое воспоминание. Это выглядело как другая реальность, правда, я оставалась невидимой и неосязаемой для тех, кто был в этом воспоминании. Грег, когда я еще даже не подозревала, что он вампир, объяснил мне, что обладает экстрасенсорными способностями и при их помощи влияет на мое сознание. И я ему поверила. Несколько раз он оказывался рядом со мной и моим отцом. И тут же у меня возникали видения, которые и позволили мне заподозрить папино темное прошлое. А потом я начистоту поговорила с мамой, и она вкратце рассказала мне правду.

– Если бы не те видения, я так ничего бы не знала и любила его по-прежнему, – объяснила я.

– Но ведь ты сама много раз пыталась выяснить у родителей, почему они развелись, – уклончиво ответил Грег.

Я увидела, что он совсем успокоился и вновь походит на обычного парня.

– И они всегда утаивали от меня истинную причину, – упрямо проговорила я. – Не юли! Говори все, как есть!

Грег вскочил и быстро заходил по комнате. Я следила за ним и в душе не могла не восхищаться звериной грацией его движений. Вдруг он резко повернулся и сделал ко мне шаг. Остановившись напротив кресла, в котором я сидела, он оперся руками о поручни и навис надо мной. Я сжалась, мне не понравилось выражение его лица. Оно было жестким, я бы даже сказала – презрительным.

– Твой отец не заслуживает доверия и любви такой дочери, как ты, – четко проговорил он. – Я не хочу, чтобы ты общалась с подобными людьми, поэтому решил, что тебе лучше узнать правду. К тому же что в этом плохого лично для тебя? А забраться в его память, открыть нужные ящички оказалось очень просто. Особенно легко проделывать это с теми, у кого одинаковое со мной имя. А твоего отца, как и меня, по странному совпадению зовут Григорий. Так что я быстро во всем разобрался. И пусть я считаюсь монстром, кровожадным убийцей, существом без жалости, но даже я ужаснулся, увидев жуткие картины истязания, принуждения и изнасилования девушек. Твой отец отлично знал, что с ними происходит, но продолжал продавать «живой товар» ради наживы.

– Не хочу больше ничего слышать! – закричала я. – К тому же я больше с ним не общаюсь, ты это знаешь!

– Этого я и добивался, – спокойно заметил он и отошел от кресла.

Он встал посреди комнаты, скрестив руки на груди. Его лицо было мертвенно-бледным, губы – бескровными, глаза горели ярким голубым огнем. Я вновь видела того загадочного утонченного парня, в которого влюбилась, еще не зная, кто он. Но и теперь я не могла сказать, какой из его обликов мне нравится больше, и часто склонялась к мысли, что вид милого простого парня мне кажется более привлекательным.

– Я поступил правильно, открыв тебе глаза, – мрачно сказал он.

– Мы с тобой сейчас ссоримся, словно обычные… ну как самая обыкновенная парочка, – заметила я, пытаясь разрядить обстановку, но в душе продолжая испытывать досаду из-за его вмешательства в мою жизнь.

Я все еще помнила ту боль, ведь я с детства обожала отца, считала его кумиром и примером для подражания. И у меня тогда даже возникло ощущение, будто папа в одночасье умер.

– Эх, если бы мы действительно были самой обыкновенной парой! – с горечью произнес Грег.

Я видела, что он снова изменился. Его лицо стало более… человечным, что ли, глаза наполнились печалью, губы порозовели и приоткрылись.

– Иди ко мне! – позвала я.

Он приблизился, но сел на пол возле кресла. Я опустила одну ногу. Грег улыбнулся и провел пальцами по белому капрону чулка.

– Мне нравится, – сказал он.

Тут же стянул чулок до щиколотки и прижался щекой к моей голени. Потом начал целовать ногу, поднимаясь губами к колену. Я замерла от этой интимной ласки. Но Грег вдруг отшатнулся, встал и ушел на диван. Я смотрела на трепещущие огоньки свечей и с горечью думала, что наш романтический вечер определенно не удался. Мне стало ужасно обидно. Я поправила чулок, встала и вышла на кухню. Открыв холодильник, достала бутылку сухого белого французского вина, которое подарила маме в благодарность одна из пациенток. Я знала, что Грег не употребляет ничего из обычной пищи или напитков, но решила, что будет неплохо, если я чуть-чуть выпью. Думала, это поможет мне расслабиться и вернуть безмятежное настроение. Я открыла бутылку, взяла бокал и хотела вернуться в комнату. Но Грег уже вошел в кухню и с удивлением смотрел на вино.

– Вот решила немного выпить, – сказала я и поставила бутылку на стол.

Грег сел и поднял на меня глаза. Я устроилась напротив, пододвинула к себе блюдо с фруктами, налила в бокал вино. Он молча наблюдал, как я делаю глоток. Я решила, что ему тоже хочется выпить вместе со мной, что ему грустно, так как он не может ощутить головокружения от алкоголя, расслабления и дурашливого веселья. Именно так на меня действовали небольшие порции вина. Я приподняла бокал, тихо произнесла: «За нас!» и сделала еще глоток. Грег молчал. И я испытала неудобство оттого, что пью в одиночку.

– Ты, наверное, все еще помнишь, каков вкус вина, – сказала я, сама не зная зачем.

– Все еще помню вкус плохого самогона, – ответил Грег.

Мне не понравилась его усмешка. Я посмотрела на него более внимательно. Не похоже было, что он о чем-то сожалеет или жаждет ощутить опьянение. Но ведь он уже давно перестал быть человеком.

– Я знаю, как наступает опьянение, – сказал Грег. – Более того, я могу это увидеть, словно нахожусь внутри тебя.

– И как? – довольно равнодушно спросила я, не понимая серьезности его тона.

К тому же алкоголь уже начал свое дело, и я чувствовала, что в голове становится легко и хочется смеяться без причины.

– Просто я обратил внимание, что ты никогда не отказываешься ни от коктейлей, ни от шампанского. Хотя сейчас все девушки употребляют алкогольные напитки, это нынче модно…