Как я стал…

Маша смотрит в темноту, собирается уходить, но вдруг облокотилась на деревянный помост и заплакала.

Маша(плачет). Мама…

Саша. Что мама?

Маша. Она опять повесилась.

Саша. То есть? (Тихо.) Она умерла?

Маша. Дурак, что ли, – умерла? Она психичка сумасшедшая, я пока ходила в магазин – она веревку на крюк повесила, хотела уже табуретку из-под ног выбить, а тут я… Я ей успокоительное дала и ушла… А если она опять? Это каждые три дня, таблетки, вены, крыши – я не могу больше… Я с ней сама с ума сойду. И я ее опять оставила. Я предательница, я не могу быть с ней все время… А если она там опять?

Саша. Где она?

Маша. Дома.

Саша. Пойдемте к ней.

Маша. Я не могу. Меня муж дома ждет.

Саша. Подождет. Вы что, хотите, чтобы она во второй раз повесилась?

Маша. Я не могу, мне на работу завтра…

Саша. Вам работа важнее матери?

Маша. Почему я должна идти с вами, вы мне чужой человек, я вообще не знаю кто вы…

Саша. Потому что там ваша мама. А я вам паспорт показать могу. Я – сын Сергея Бондарева, это мы уже выяснили.

Маша. Зачем вам идти со мной?

Саша. Ну, понимаете… Вы вообще-то правы насчет меня. У меня все плохо. Во-первых, как я уже говорил, я не Пушкин, не Цой, и не Ван Гог, а все-таки чувствую себя немножко великим. И грустно оттого, что мое величие ничего в этом мире не значит. Даже для меня самого. Во-вторых, меня отчислили из университета, и теперь у меня проблемы. На горизонте маячит армия, а со смыслом жизни я так и не разобрался. А еще я немного повздорил с отцом. В-третьих, там ваша мама, то есть человек, и она хочет повеситься. А, в-четвертых, я действительно местный городской придурок. Но вы меня не бойтесь, я мирный. Зато я умею показывать ежика. Показать вам? Вот, смотрите…