Его непокорная пара

Поэтому я встала, и решила сама себе доказать, что ничего Ревский мне сделать не может.

Под прицелом сотен любопытных глаз я приблизилась к Артару. Он даже не встал, сидел и смотрел снизу вверх. И жестом предложил место напротив себя за столиком.

Но я мотнула головой.

Артар развел руками: мол, ну что ж, было бы предложено.

– Зачем вы все это делаете? Вроде мы договорились на счет конкурса? Чего вы сейчас добиваетесь? Ну узнали, что я люблю есть. Возможно, узнали, как я люблю спать.

При этих словах Артар напрягся и закинул ногу на ногу. Я ждала от него реплики. Но Ревский промолчал, давая мне выговориться по полной.

– Я не понимаю, чего вы хотите.

Вот теперь Ревский усмехнулся:

– Странно. Мне казалось, я сразу озвучил, чего хочу.

Не знаю почему, но краска бросилась мне в лицо. И вовсе не от слов Ревского. А от его взгляда, который так прошелся по телу… Ну даже не знаю, будто я голая и извиваюсь у шеста, как стриптизерша. По-моему, даже там мужики так на женщин не пялились.

– Я имею в виду, что за планы или козни вы мне строите… – безнадежно теряя запал произнесла я.

Ревский развел руками.

– А нечего тут понимать. Я просто хотел сделать тебе приятное.

И вот тут он меня прямо наповал сразил. Чего чего, а подобного от этого шовиниста «ты моя» я совершенно не ожидала.

– Зачем? Зачем вы хотели сделать мне приятное?

– Не знаю. Когда тебе приятно, приятно и мне.

Он ответил почти спокойно, только губы чуть дрогнули и пальцы сжали подлокотники кресла. Я вспомнила, как Артар легким движением ломал крепкую мебель.

– Мне кажется, это какой-то план… Скажите прямо – чего вы добиваетесь! Про «хочу» я уже слышала!

– Хотел сделать тебе приятное. Я явно тебя обидел в первую встречу. А потом напугал. Поэтому я решил немного исправиться.

Я смотрела в красивое лицо Ревского, будто высеченное в скале, и думала: зачем он сейчас это говорит. Есть какая-то цель? Или просто так?

– Я всегда говорю то, что думаю. Это моя фирменная фишка.

Ревский поднялся и спрятал руки в карманы.

Кажется, сжал их в кулаки. Но проверить я не могла.

– И не лукавите? – прищурилась я, зачем-то опять играя с этим хищником. Который стоя буквально казался горой, каменной глыбой, а не человеком.

Да и не был Ревский человеком. Ни одну секунду своей жизни.

Он был слишком большим, слишком напористым и слишком много места занимал сейчас в моей жизни. Во всех смыслах этого слова. Включая даже мои мысли.

А не только странное ощущение, от которого я не могла избавиться, не могла приглушить или даже отвлечься… Будто, когда Артар Ревский поблизости, в моем мире не остается места ни для кого и ни для чего больше. Все занимает лишь он один…

– Нет. Не лукавлю. Это тоже моя фишка.

– Зачем вам пытаться понравиться мне? Я не понимаю! В первую встречу вы заявили, что заберете меня. Так или иначе. И если у меня нет выхода…

Я запнулась, потому что Ревский склонился ко мне. Взял мою голову за подбородок и на секунду мир вокруг прорезался из странного, невнятного марева. Я поняла – на нас все глазеют! Зеваки следят, изучают, обсуждают. Подростки у бассейна перестали шалить, собрались в кучку и перешептываются.

Смущенные туристки косятся и роняют взгляд в тарелку, делая вид, что едят…

И жест Ревского – слишком интимный, почти вызывающий, заметили все.

– Ты говоришь со мной! Остальные не имеют значения! – будто прочел мои мысли Ревский. И сразу сделал неважным все, что происходило вокруг нас. Как ему это удалось? Да черт его знает, этого громадного вербера… – А теперь давай так. Да! Когда я это все говорил, так я и думал. А теперь я думаю иначе.

– Почему? – выдохнула я, с трудом проталкивая воздух в легкие.

На секунду почудилось, что Артар Ревский вдруг показал мне свою уязвимость. Или зависимость. Не знаю, как выразиться. Но это стало настолько ошеломляющим открытием, что я ненадолго утратила дар речи.

Только смотрела на Ревского и молчала.

Казалось: звуки и слова неожиданно утратили смысл. Секунды повисли в пустоте времени.

Были только его глаза, удивительно чистые, похожие на два ярких сапфира. И его жар, который, как бы я ни старалась, пробирался под кожу. И мое тело принимало его, брало и не желало слушать возражения разума.

– Мне объяснили… – нехотя признался Ревский, будто опять позволял мне увидеть собственную слабость. Я приподняла брови.

– Кто?

– Ренат, мой бета. Я вас познакомлю. Сегодня.

– Извините, но я не планирую проводить с вами вечер! – выпалила я на едином дыхании.

Ревский усмехнулся и парировал:

– Не планируешь, но проведешь. Даю тебе слово. Даже сделал бы ставку.

– Заставите? – я прищурилась и посмотрела на вербера с вызовом.

Он резко убрал руку, что держала мой подбородок. И вроде бы налитый зноем южный воздух прошелся по коже холодом. Настолько горячим было прикосновение Ревского. И настолько силен оказался контраст. Я отшатнулась от него, словно отвоевывая у Артара собственное личное пространство. Но лучше не стало. Ревский сделал шаг вперед, мгновенно вернув нам прежнюю диспозицию и пояснил:

– Я буду выступать в мужском состязании. Для тебя. Не думаю, что ты упустишь такую возможность надо мной посмеяться!

В его голосе вновь смешалось рычание дикого зверя и металл, присущий разозленному человеку.

Будто обе сущности Артара сейчас находились в полной гармонии с собой, но не с ситуацией.

– Ну что? Я прав? – оскалился Ревский, больше не скрывая своей досады.