Вылечим все, кроме истинности

Печенька хрустнула на зубах, неожиданно громко выключился чайник. Или мне только почудилось? Я налила себе еще кружку чефира и вернулась за стол.

Мда… Странно. Не то чтобы я никогда не думала о Рике как о мужчине… Я ведь тоже женщина, а он… он хорош. Засранец, но хорош. Шикарное тело, движения по-змеиному быстрые, лаконичные, точные и одновременно невероятно пластичные. Он так выделялся среди оборотней, даже среди тех же драконов. При всей их мощи, грации ящеры казались неуклюжими увальнями рядом с Риком… Змеище, что с него взять. А этот питоний взгляд… затягивающий, гипнотический… Фуф… Ну да, он хорош. Просто… просто я никогда даже не думала о нас… о нем, обо мне, вместе и всерьез…

Я проглотила остатки чая и закашлялась. Та-ак! Надо немедленно сбросить сон и это змеиное наваждение.

Меня ждет очередной подвиг! Маленький, никому незаметный, но подвиг.

Я должна выдержать хотя бы три пары, а потом и новую смену.

Пора!

Черные лосины из искусственной кожи и серая трикотажная блузка совсем не стесняли движения. То что доктор прописал. Я собрала волосы в тугой пучок и закрепила резинками. Рик любил подскочить сзади, сдернуть резинки, распустить длинные пряди. Дождаться, пока они улягутся, покроют спину до талии, а потом неторопливо пропускать локоны между пальцев. Я, конечно же, в долгу не оставалась – шлепала Рика по рукам, делала замечания.

Василиск не обращал внимания, продолжал шкодить, как малолетний хулиган.

Стоп! Какой Рик? Какие пальцы у меня в волосах? У меня же занятия!

Академия, курс для врачей, и первая пара уже через полчаса. Бежать! И только бежать!

Бежать до вуза было недолго – всего каких-то пару улиц. Солнце приятно согревало, свежий воздух придавал сил. Хотелось надышаться до головокружения, пока не войду в очередной «каменый мешок». Слишком редко удавалось проветрить голову, прогуляться, насладиться природой.

Серо-зеленая Академия походила на спиральный лабиринт.

А чтобы не сажать на вход Ариадну, не выдавать ей тысячи путеводных нитей, здания снабдили огромным количеством арок. Достаточным, чтобы пробежать весь лабиринт насквозь почти с любой его точки.

По сторонам от арок распушились лиственницы, источая густой, мягкий хвойный аромат.

Непунктуальных студентов отчисляли быстро, поэтому опаздывали вместе со мной всего три тигра-оборотня. Валькирий уважали, а скорее, даже боялись, что окатим огненным дождем, кипятком или заключим в плазменный купол.

У меня эти способности так и не проявились, но каждый встречный об этом не знал, и уважал-боялся, как самых опасных сородичей.

Поэтому, а возможно, даже из мужской галантности, оборотни уступили дорогу, позволяя первой пронестись по череде арок к нужному корпусу.

Я влетела в парадное, и Лим – охранник-вербер в синей униформе –приветливо улыбнулся. Служба безопасности, уборщицы и электрики меня любили. Что здесь, что в больнице, что в общежитии. Наверное, потому, что я – одна из немногих – всегда здоровалась, не считала зазорным пригласить на чай и знала их всех по именам.

Я хотела метнуться к лестнице на второй этаж – большой, серой, занимавшей почти половину холла, но Лим придержал за руку.

– Самира, они пошли в подвал. Только что. Успеешь догнать.

И указал в сторону служебного входа, справа от лестницы.

– Большое тебе спасибо, – кивнула я охраннику, и он расцвел, расплылся в клыкастой улыбке.

Я метнулась в указанном направлении и уже через пару минут нагнала группу на третьем лестничном пролете. Тихонько юркнула в толпу и продолжила путь, будто бы с самого начала так тут и шла.

От холодного, сухого подвального воздуха у меня запершило в горле, выступила гусиная кожа. Я поспешила закутаться в меховую кофту, и остальные валькирии сделали то же самое. Оборотни и маргоны теплую одежду с собой не брали – горячая кровь согревала их гораздо лучше. Братья-драконы Дарген и Гронос демонстративно расстегнули воротники рубашек и даже выпятили мускулистые торсы, заметно красуясь. Крупные, мясистые черты лица их заострились, неуловимо изменилось выражение ярко-оранжевых глаз с черным вертикальнм зрачком. Хм… странные они сегодня. Не такие как всегда. Возбужденные, дерганые и все время норовят привлечь к себе внимание. С чего бы вдруг?

А оделись-то как попугаи! Дарген в лиловой рубашке и синих брюках, Гнорос – в травяной рубашке и желтых штанах! Да что это с ними?

Я почти не общалась с однокурсниками. Разве только с маргонкой Камелией. Белокурая девушка, с кожей цвета молочного шоколада бросалась в глаза сразу. Тонкая, как тростинка, с ногами «от ушей», чуть более удлиненным, чем у человека лицом и огромными изумрудными глазами она очень напоминала темную фейри из мифов Земли. Камелия не шла – плыла, какую бы сумасшедшую скорость не развивала.

Вот и сейчас она вышагивала рядом, плавно покачивая бедрами, и совершенно не мерзла в своей белой кружевной блузке и летних джинсах.

Розовые булыжники стен в подвале выглядели грубыми, неотесанными и сильно отличались по размеру.

Мы миновали один пустой зал с колоннами из все тех же булыжников, вышли в другой и обомлели… Широкие аквариумы от пола до потолка словно делили помещение на десятки комнат.

В них плавали или лежали на камнях, лишь слегка утопленных в воде, самые причудливые оборотни, каких я только видела. Самые причудливые, даже если считать рисунки в фантастических и фэнтезийных романах моего мира, в интернете и в кино.

Наш преподаватель – специалист по болезням оборотней, маргон Эмерт, с длинной белокурой косой, шустро семенил мимо аквариумов, без устали подгоняя группу. Похоже, не хотел, чтобы беспардонные студенты долго пялились на существ «за стеклом». Но оградить пациентов клиники при медакадемии от любопытных взглядов не получалось, уж слишком они были причудливыми, слишком редкими.

Оборотни-крокодилы щелкали смертельно опасными челюстями и вдруг превращались в обнаженных мужчин и женщин. Очень жилистых, с перепонками между пальцами, с безволосыми телами и 32 конусовидными клыками вместо зубов.

Оборотни-морские котики – такие гладкие, милые – ныряли и плавали, временами показывая из-под воды человеческие головы, с черным ершиком жестких волос.

Оборотни-дельфины превращались прямо в прыжке, демонстрируя тела, достойные легкоатлетов, и белую-белую кожу, гладкую и блестящую как у мраморных статуй. На ней не было ни единого волоска, только на голове с трудом угадывался редкий белокурый ежик.

Но когда Эмерт остановился, грациозным жестом приглашая нас к аквариуму, группа пораженно зашушукалась, а Дарген и Гронос снова отличились. На долю секунды глаза их полыхнули незнакомым пламенем. Собранные в длинные косы ярко-красные волосы Гроноса и пепельные – Даргена слегка вздыбились. Драконы быстро шагнули к аквариуму и зачем-то почти одновременно закатали рукава.

Секунда, другая – и они словно зачарованные, приложили к стеклу мощные ладони с острыми черными когтями, приоткрыли вдруг заалевшие губы и часто задышали. Эмерт покачал головой, прицокнул и сделал резкий жест. Драконы отдернули руки и отступили, будто очнулись.

Остальная группа держалась в полуметре от искусственного водоема, и пораженный студенческий шепот все больше переходил в галдеж.

К стеклу медленно подплыла… русалка? Да ладно! Существо очень напоминало русалок из земной мифологии.

Голубоватая кожа, на вид еще более гладкая, чем у Камелии, мерцала. Черные, словно куски гематита, глаза сияли. Женское тело чуть ниже тяжелых округлостей грудей покрывала мелкая чешуя. А дальше тянулся толстый рыбий хвост с красивым плавником, похожим на тонкую перламутровую вуаль. Такие же, растущие от плеча до локтя плавники, развевались от любого движения изящных рук существа. Золотистые волосы «русалки» струились по воде, густые-густые, или так только казалось?

Существо приблизилось к стеклу, с интересом разглядывая группу, и жабры под его ребрами быстро задвигались.

Внезапно женщина-оборотень изменилась. Тело ее резко обросло чешуей, целиком, до самой шеи. Затем исчезала и она, и появились вторые, крупные, розоватые жабры. Лишь треугольное личико с губами-бантиком еще напоминало о русалке. Мгновение – и перед нами зависла в воде огромная рыбина, косясь слишком уж осмысленным и недоверчивым взглядом.

Разговоры разом стихли. В звенящей тишине слышались лишь хрустальные всплески воды, да шумное дыхание Даргена с Гроносом.

– Вайолы, оборотни-рыбы, – невозмутимо представил нам существо Эмерт. – Единственные в своем роде. Жить могут только в воде. На сушу выходят очень редко и больше нескольких часов не выдерживают. Обратите внимание, что вайолы могут варьировать процент превращения. Кроме них на такое не способен больше никто. Не путать, с так называемым, полуобращением оборотней. В эти мгновения они не меняются физически. Лишь за счет пересыщения особой энергией, кажутся больше, внушительней, опасней. Вайолы же могут целиком обратиться в рыбу или выглядеть так, как мы наблюдали пару минут назад. И даже покрываться чешуей только по пояс. Отсюда и легенды о русалках.

– А теперь обратите внимание на ее рот. – Эмерт ткнул пальцем в аквариум, вайола подплыла поближе, и я заметила рваную рану на ее губе. А ведь в человеческом обличье ее не было! – Как называются раны оборотней, проявляющиеся только в звериной ипостаси? – Маргон обвел группу внимательным взглядом темно-зеленых глаз, закатал рукава белой рубашки и подбоченился.

– Не помню, как называются, но помню, что в таких случаях надо заставлять оборотня большую часть времени проводить в человеческой ипостаси. А в звериной – обрабатывать рану, как обычно.

– И как обычно обрабатывают в воде? – Эмерт перевел взгляд на меня, заломил изящную светлую бровь и сунул руки в карманы.

Группа зашушукалась снова. Видимо, никто кроме меня не сталкивался с такими травмами.

– Добавить в воду соли, вытащить рыбину и посыпать ранку солью с йодом, – ответила я не без гордости. – Если есть отмершая ткань – удалить, зачистив рану до здоровой. Если плохо заживает, добавить в воду немного антибиотика.

Эмерт кивнул, и на красивом, хотя и немного женоподобном лице его, отразилось одобрение.

– А как можно получить травму, которая проявляется только в одной ипостаси? – спросил, хитро сверкнув глазами. Словно проверял – так ли я хороша, как кажется.