Попаданка для звездного ректора

– Да! Если ничего другого не получается, если не работают иные методы и варианты! В конце концов! Аль! Ты ничего плохого не делаешь! Сто процентов – ее мужик мертв! Сто процентов – она уже с ним не встретится никогда! Ты всего лишь чуточку ускоряешь неизбежное и помогаешь ей сделать правильный выбор…

– Нет, Рай, это какая-то ерунда…

– Послушай, Аль! Неприятности, страхи, угроза для жизни очень сближают. Тебе нужно лишь найти повод, выбрать удачный момент и случай. Пропажа какой-нибудь студенческой экспедиции или нечто подобное, странный случай, некое происшествие на старой колонии кзарианцев. Вы полетите вместе, пройдете все испытания, трудности и проблемы в непростом путешествии. Расследуете дело и сблизитесь. Да! Это все крайне рискованно! Если она узнает и не поймет, не примет, между вами все будет кончено.

– Но дальше так продолжаться не может…

– Вот именно!

– Я подумаю, Рай…

– Думай и решай! Иначе ты так и продолжишь бродить тут, как тень и переживать. Смотреть на нее словно загнанный зверь, облизываться, пытаться ее соблазнить. А она останется один на один с несбывшимися надеждами на встречу со своим мужиком, и на отношения с тобой тоже. Ты должен заставить ее, в конце концов, выбрать! Либо продолжать гоняться за прошлым, за фантомами своих близких и любимых, либо выстроить свою судьбу заново. Если все, что я слышал о ней – правда, эта женщина способна подобное пережить и найти свое счастье в нашей Галактике.

– Обмануть ее или быть честным. Вот мой выбор и он просто ужасен…

– Еще неизвестно – что больше обман. То, что она рассчитывает на розыски мужа, хотя надежды уже нет, ты это сам знаешь или то, что ты резко отвлечешь ее от этого абсолютно бессмысленного предприятия и переключишь на новые отношения. Ее мужик однозначно уже погиб. И твои действия лишь помогут ей это принять.

– Я подумаю, но не уверен, что так правильно. Я привык к полной честности с Тео.

– Тогда придется привыкнуть и к одиночеству. И ее обречь на бесплотные ожидания. Не жалко себя, ты вон даже осунулся и выглядишь хуже, чем на войне, когда мы с тобой проигрывали схватки, хотя бы к Теоне прояви жалость…

– Ты прямо искуситель, Райдар. Гладко говоришь, мощно аргументируешь.

– Атрикский посох! Да неужели ты думаешь, что я пожелаю плохого тебе или твоей подопечной? Я хоть раз общался с тобой не искренне?

– Не думаю, не думаю… Не сомневайся. Я знаю, что ты – честный малый…

Глава 4

Наше время

Тео

Какое-то время у меня банально не хватало душевных сил оттолкнуть Аля. Но в конце концов, рассудительность перевесила желание почувствовать себя женщиной, наконец-то, избавиться от глухого, тяжелого чувства бесконечного одиночества.

Я дернулась и попыталась высвободиться из рук ректора. Он отпустил, как всегда поступал. Отступил, тяжело дыша, и хрипло уточнил:

– Ты как? Успокоилась? Привела себя в чувство?

Я кивнула. Аль еще некоторое время просто стоял, шумно вдыхал и смотрел. Словно хотел еще что-то сказать, но не мог решиться или не считал это правильным.

Я почему-то замерла и ждала, будто его слова многое значили: и для меня, и для самого кзарианина.

Между нами повисла напряженная тишина, наполненная эмоциями, надеждами, порывами так, что практически трещала по швам. Воздух будто резко стал горячее, а атмосфера буквально искрила.

Хотя ни один из нас не дергался с места…

Мы глаз не могли оторвать друг от друга…

Знаете эти страстные сцены, где они смотрят так, будто уже мысленно друг друга раздели и занимаются чем-то в постели.

Вроде бы объятия мы расцепили, наши губы больше не соприкасались, но я все еще чувствовала ректора так, словно мы обнимались и целовались. Кровь горячим быстрым потоком струилась по венам, ударяла в виски, спускалась в живот большим теплым шаром… Губы горели, колени слабели, сердце замирало и вдруг припускало…

Я могла бы сейчас возмутиться психотерапевтическими методами ректора, дать ему пощечину и напомнить, что еще недавно в спортзале Аль вот также впился губами в губы и я его в точности также одернула. Но мне не хотелось выяснять отношения. Почему-то не возникало ни малейшего желания даже сделать замечание кзарианину. Оно и неудивительно! С каждым днем, с каждым разом мне все труднее было удерживать этого мужчину на расстоянии вытянутой руки.

Мне хотелось иметь крепкое плечо рядом, я дико устала быть сильной и самодостаточной. Одной ложиться, одной вставать…

До попадания мы жили дружной семьей. Были проблемы, трудности, ссоры. Но я уже и забыла каково это – круглосуточно ощущать одиночество.

Да и, чего уж греха таить – Аль мне очень нравился, как мужчина. Я тянулась к нему с первой же встречи. Как бы ни корила себя за это, напоминая, что мой муж все еще жив. И по факту – это измена, а измены я всегда ненавидела и порицала.

Жив? Я не могла знать это наверняка.

Кто-то из коллег в Академии прозрачно намекал, что надежды уже нет. Мне порой прямо в лицо говорили: мол, ректор не прекратил поиски только, чтобы тебя не травмировать. Исключительно из симпатии к тебе.

Кто-то поддерживал надежду, что Герман еще вполне может найтись. Я много думала о том, что, вернув мужа, возможно, все равно захочу стать женщиной Аля. Но тогда мы хотя бы встретимся, выясним отношения и разойдемся честно, без обиняков.

А вот так… пока муж где-то там, возможно, отчаянно борется за свою жизнь… Нет, я так не могла, не получалось.

Аль усмехнулся с оттенком растерянности – так усмехаются, если хотят скрыть какие-то сильные эмоции и произнес по-прежнему хрипло:

– Ладно. Надо выходить из верхоста и изучать – куда мы попали. Условия тут вполне себе подходящие. Атмосфера, гравитация, состав почвы, воды, все это проверяли кзарианцы еще когда населяли колонию. Так что можно двигаться в защитном костюме, не принимая специальные адаптанты. Корабль висит на склоне горы, поэтому придется все же использовать специальную обувь, перчатки и комбинезоны с присосками. Ты пойдешь или подождешь меня тут?

– Уж лучше пойду.

Мне совсем не хотелось оставаться одной невесть сколько времени, пока кзарианин исследует местность. Сидеть, волноваться, когда он вернется и не случится ли с ним какая-то беда… Все же студенты-то угодили в передрягу! Да и на подлете к планете с нами случилась масса странных событий. Не удивлюсь, если и после посадки нас ждут не менее сокрушительные сюрпризы.

Нет уж! Проще идти вдвоем.

Аль дал мне несколько минут передумать и, видя, что я по-прежнему упорствую, резюмировал:

– Хорошо. Тогда одевайся. А я пока настрою миклоны на прием сигналов о помощи. Может что-то да обнаружим.

Я без лишних просьб отдала Алю браслет-компьютер и отправилась в собственную каюту переодеваться.

Натянуть упомянутый начальником комбинезон было делом пары-тройки минут. Если воевать я так особо и не научилась, то быстро экипироваться и рулить звездолетом натренировалась так, что многие удивлялись. Некоторые считали, будто сработали какие-то скрытые способности нэнги. Пока я отлично рулила космическим транспортом и крайне плохо – собственным телом, если пыталась летать на крыльях…

…Не прошло и каких-то минут двадцати, как мы с Алем осторожно выходили из верхоста на склон по маршруту, который рассчитал ректор и записал мне на миклон.

Гора оказалась очень крутой, как выражаются иногда – с отрицательным уклоном. Я никогда не была альпинисткой, и, признаться не особенно понимала этих людей, которые рисковали жизнями, дабы покорять склоны и брать высоты. Разреженный воздух не доставлял неудобств – костюмы успешно компенсировали недостаток кислорода и изменение давления. Хотя никаких шлемов на нас не было – наночастицы поступали в кровь через кожу, принося кислород и забирая излишки углекислого газа.

Присоски на костюме помогали закрепиться на склоне как ящерица – во многих местах. Но мне все равно было страшно до ужаса, аж испарина выступила на висках.

Где-то вдалеке высилось дерево, отдаленно напоминающее сосну с расщепленными на кончиках иголками. Оно будто обнимало корнями обрыв. Местами я видела кустики травки непривычного изумрудного оттенка и голубые цветочки, похожие на зевы каких-то чудовищ. Верхние лепестки выглядели, как голова и глаза, из желтой внутренности выстреливал алый язык, а нижние, более плоские лепестки, напоминали массивную челюсть…

Бррр…

Небо выглядело очень красиво: ярко-лазурное, чистое, как слеза. Редкие облака стремительно проплывали мимо и деловито устремлялись к горизонту. Казалось, все вокруг было в движении.